— Ну что? Домой? — предложила я.

Мы уже провалялись вата три на травке в море страстоцветов, пора бы и перекусить. Кстати, Шантель прекрасно готовит. Не то что Широ, который одну только кашу и умеет варить, мной люто ненавидимую. Даже передернуло от воспоминаний о склизкой субстанции, что в меня впихивал мой мучитель три раза в сутки. И никакого мяса! Эх, мои тиранизированные будни, как же давно они были. О Всечувствующие, неужели я скучаю по пинкам Широ? Нужно срочно побиться головой о скалу, чтоб отбило всякие дурные мысли. Благо таковую на каждом шагу повстречать можно. Только б за предстоящую неделю сотрясение себе не заработать.

[1] Honglath dos quortek — Покой твоей душе.

[2] Usstan quin dro! — Я еще жива!

[3] Vel'uss dos? — Ты кто?

[4] Elghinyrr — Мертвый.

[5] Dro — Живая.

[6] Waela! Dos — dro, dos — naergon! Uk elghinyrr. Dobluth! — Глупая! Ты — живая! Ты — скорбящая! Он — мертвый. Изгнанник!

ГЛАВА 15: Пополнение в рядах ополчения

Алкайна Вайне

Последние десять рассветов были пыткой. Мы шли, останавливались, разводили костер, ели и ложились спать, даже не ставя палаток. Вставали, и все по новой. Было ощущение, что мы бесцельно бредем вперед просто для того, чтобы идти. Остановиться и сделать хоть что-нибудь с душой было равносильно смерти. Любой разговор жестоко душился на корню. Иногда, особенно темными ночами, Ласкан плакал. Нет, он не рыдал как девчонка. Он просто плакал. Я не слышал всхлипов, были только одинокие капли и глухой звук падения влаги на сухой песок. Я уверен, что Широ тоже слышал этот рвущий сердце звук, но никак не реагировал. Эльф вообще будто умер внутри, а рядом с нами бредет просто оболочка некогда вспыльчивого первородного. Я был готов взвыть от такой обстановки. Радовало только скорое полнолуние. В прошлый раз я не смог вкусить всю радость ночного бега под полной луной, а теперь меня все каратели мира не удержат от этого. Иначе я просто сойду с ума в этой компании зомби. И какого, спрашивается, лешего я пошел с ними в Хрустальный лес? Приключений захотелось, так перебор уже. Мне бы жить простой, оседлой жизнью, завести пару и воспитывать волчат. Так нет, мне долг отдать вздумалось. Так отдал уже, хватит! Еще одного такого дня я не выдержу!

Все изменилось неожиданно. На одиннадцатое утро с того рокового рассвета Ласкан вдруг вскочил ни свет ни заря и унесся на восток. Спустя ват он вернулся весь в пыли, задумчивый и все время бормотал что-то себе под нос. Одну фразу я случайно подслушал.

— Пространственная яма. Точно, это должна быть именно она.

Но даже это бессмысленное бормотание было лучше, чем полное безразличие и отчуждение от внешнего мира. Широ тоже стал настороженно поглядывать на феникса, но не мешал его шизофрении развиваться.

— Может, сегодня поставим палатки? Холодает, — ни с того, ни с сего предложил Ласкан.

Я шокировано уставился на него. Но когда Широ кивнул и пошел доставать ткань и палки из мешков, я был на седьмом небе. Неужели жизнь налаживается?

Дальше все было еще лучше. К вечеру двенадцатого рассвета мы уже вышли на горную тропу и, решив не останавливаться на ночлег, шли по ней всю ночь. Все это время Ласкан что-то щебетал о пространстве и времени и каких-то там спонтанных порталах. Я, если честно, не сильно вдумывался в то, что он говорил, лишь бы не замолкал, как раньше. Его местами экспрессивная речь лилась как бальзам на душу. Я даже не заметил, как начало светать, и наш путь подошел к своему концу.

— Здесь живет мой старый друг. Он пострадал в сражении пятьсот весен назад, поэтому не реагируйте сильно на его шрамы. Это моя личная просьба, — и Широ постучал в массивные деревянные двери прямо в скале.

— Он поэтому живет на отшибе? — вот же любопытный феникс.

— Да Ласкан. И ты особенно будь осторожен в выражениях.

Кажется, кто-то надулся. Прям калейдоскоп чувств по сравнению с прошлыми рассветами. Меня радуют улучшения, не передать, как радуют.

— Похоже, его нет, — спокойно оповестил нас эльф и двинулся в противоположную от дома сторону.

— Ты куда? — не прыгать же с уступа, право? А вдруг?

— Он часто засиживается на Лунном плато. Любит там встречать рассвет.

У каждого свои причуды. Мы поспешили догнать эльфа. Как оказалось, плато действительно не далеко находилось. Всего в пятнадцати варах ходьбы от дома отшельника.

Поравнявшись взглядом с поверхностью плато, я наткнулся на целое поле страстоцветов. Оно было даже больше, чем то, на которое мы наткнулись в лесу. Надеюсь, Ласкан не станет снова спорить о цвете страстоцветов. Меня это вывело из себя в прошлый раз, думаю, повторно я тоже не сдержусь. Но мысли о цвете или еще какой-либо ерунде выветрились в миг, когда я ступил на поверхность плоской горы. Сделать еще хоть шаг, означало развеять видение.

Посреди поля, устланного цветами, в лучах восходящего солнца стояло наше наваждение, что преследовало нас последнее время наяву и во снах. Девушка весело смеялась, заражая своей радостью всех вокруг, и смешно морщила нос, когда незнакомый мне дроу рассказывал что-то очень заумное. Она всегда так делала, когда о чем-то глубоко задумывалась. Делает. Она делает так всегда, когда о чем-то глубоко задумается. Она жива. Дана жива!

***

Ласкан зи Верт Нало

О светлые мечты! Неужели она жива! Посреди ночи меня разбудил рывок жизненной нити. Со сна я не сразу понял, что это восстанавливалась связь с Данкой. Ее нить еще слабо, но уже ощутимо требовала к себе внимания. Отойдя на небольшое расстояние от внешних раздражителей, то бишь эльфа и оборотня, я смог убедиться, что банши здоровее некуда. Вот только не в том каньоне, где мы ее предположительно оставили, а где-то в горах. И как ее туда угораздило забраться? А вернее, когда? Здесь и нахлынули сомнения. А вдруг обманка? Нет, рассказывать о своем открытии я не стал. Лучше пусть будет сюрприз, чем разочарование. Особенно для эльфа. Широ вообще умер внутри. Его душа даже не тянет энергию жизни из природы. Такими темпами светлый умрет, не прожив и весны. Печальное зрелище — добровольно убивающий себя первородный. Он постареет через пол весны и иссохнет за остальные пол. Так уходят из жизни эльфы, что не в силах больше выносить свое бессмертие. Но в любом случае, за оставшиеся два рассвета он точно не помрет, а значит, потерпит.

Когда поднимались в горы, у меня уже не осталось никаких сомнений, что Дана попала в пространственную яму. Этакий блуждающий портал — природное явление, что появляется в самых неожиданных местах, к примеру, каньон. Это хорошо, что ее выбросило не посередине моря, а то могло и в сотне тат над землей выплюнуть из подпространства. Интересно, что же она увидела в пространственном кармане?

Я был прав, она жива! Одно дело быть уверенным в своих чувствах, другое — видеть счастливую, ехидную Дану, когда она всего в нескольких тарах от тебя. Слезы сами выступили на глаза, но теперь я не дал им возможности сорваться вниз. Я плакал о ее смерти, но ни за что не стану плакать по ее жизни. Я буду смеяться!

О Всезнающие! Что же творилось с эльфом, когда он понял, кто стоит перед ним. Это была детская радость, всемирная злость и безграничная любовь. Все это каскадом эмоций скользило по его лицу, не давая остановиться на чем-то одном. А еще эльфа снедал страх. Он не мог поверить, что это именно Дана стоит перед ним. Что это та банши, которая обзывала его, дразнила и выводила из себя. Он так боялся довериться зрению и слуху, что застыл на месте. Ведь коснись он призрака, и все чувства окажутся ложными.

— Она жива, Широварт. Я не хотел обнадеживать вас раньше времени. Иди, она не растает словно дым.