- Пьяница тоже чувствует. Это ровным счётом ничего не доказывает. Кто-то верит по привычке, кто-то - из страха. А кто-то и вовсе верит из лени. Например, обидит кто, а он: "Ах, его бог накажет". Дело в том, что наказать может только человек. Но из лени он возлагает эту ответственность на бога.

Элли медленно встала на землю. Её глаза загорелись:

- Неправда! Он есть! И душа есть! И ты идёшь, чтобы вернуть душу, не так ли?

Страшила опустил голову.

- Я был мёртв. Я должен был видеть всё это... бога, небеса и тому подобное. Но ничего этого не было. Я просто умер, и всё. Как сон без сновидений - тебя просто нет, потом раз - и ты проснулся. Между смертью и воскрешением не было ничего, вообще ничего.

- Вот и нет! - возразила девочка. - Нужно просто верить, и всё! Ты, наверное, тоже веришь, только не признаёшься!

- Или боюсь признаться себе, что для меня всё кончено, - ответил Страшила. - Слушай, а эти цветы... Они ж, того, не больно, да? Может, и мне...

- Не больно... Но ты должен верить!

Страшила пожал плечами.

- Ладно, чего уж там... Это поле... Оно здесь неспроста. Прибежище для одиночек и трусов. Ха, а я-то думал, что моё поле - самое страшное! О, Лев очнулся. Пойдёмте в Изумрудный город, а?

Лев недоумевающе посмотрел на всех.

- Друзья? Ой... а как это вы?

- Ты что-то помнишь?

- Помню, как бежал, а тропа становилась всё уже, а потом и совсем пропала... Я бежал через поле, но оно всё не заканчивалось, и я упал... а потом... странное блаженство охватило меня, и я... ничего больше не помню!

- Понятно. Опасное оно, это поле, - сказал Страшила. - Страшно подумать, сколько людей и животных в нём пропало.

- Хм... А представляете, если кто-то эти цветы, скажем, превратит в напиток, и станет продавать другим? - задумался Тотошка.

Дровосек покачал головой.

- Думаю, нет. Таких безумцев, я уверен, не найдётся. Разве что нежить какая-нибудь... - он покосился на Страшилу, тот отвёл взгляд.

- А Элли? Она тоже? - Лев показал на укусы, оставшиеся на теле девочки от цветочных бутонов.

- Я пошла туда сама.

- Ты что! Зачем?

- Я ведь мёртвая. Зачем мне продолжать ходить? Было бы проще умереть и попасть на небеса. Вот только после слов Страшилы я и не знаю, есть ли они, небеса?

Лев отмахнулся.

- А какая разница? Придёт время - узнаем. А пока - живём! Если что-то увлекает тебя, нравится тебе - делай это! Какая разница, всё равно время не остановить, так что хотя бы получай от него удовольствие! Иначе жизнь всё равно пройдёт, только без удовольствия.

- Нет, это не правильно, - проговорил Дровосек. - Нужно стремиться приносить пользу людям, делать мир лучше...

Лев махнул лапой.

- Если тебе доставляет удовольствие приносить пользу людям - то приноси, кто мешает? Время ведь всё равно пройдёт. А лучше мир никто и никогда сделать не хочет. Все просто хотят сделать его более комфортным для себя. Только сами не признаются в этом.

Дровосек замер, не зная, что возразить. Лев потянулся и сказал: - Ладно. Может, пока я ещё под воздействием этой эйфории от цветов - и не чувствую боли от ран - пойдём в Изумрудный город? А то и меня придётся тащить на руках, как Тотошку!

Глава 8

Наконец, перед путниками раскинулся долгожданный Изумрудный Город.

Он выглядел как типичный средневековый город, обнесённый стеной, над которой выглядывали крыши зданий из черепицы и высокие шпили готических соборов. Над главной башней огромного дворца посреди верхнего квартала то и дело вспыхивали молнии.

- Красиво... - проговорил Страшила. - Дровосек, а напомни-ка мне, отчего город зовётся Изумрудным?

Дровосек усмехнулся.

- Не надо понимать названия буквально. До воцарения Гудвинуса здесь было много зелёного камня - малахит там, хризолит, какой-то низкопробный асфальт зелёного цвета... В общем, из чего было, из того и строили. Да и болота вокруг, воздух влажный, на стенах мох и лишайники быстро растут... Люди специально выбрали это место, чтобы врагу было трудно добраться. А внешние стены дополнительно зелёными делали, чтобы замаскировать на фоне листвы... Вот город и стал Зелёным. Вроде даже назывался - Зеленоград... А когда сюда пришёл Гудвинус, он решил превратить это в визитную карточку. Переименовал город в Изумрудный, прицепил кое-где драгоценный камни, а кое-где и просто стекло. Горожан заставил очки зелёные носить, чтобы не видели гнили, мхов и лишайников, думали, что это украшения... И знаешь, сработало. Люди охотнее верят красивому вымыслу, чем неприглядной правде. Я много спорил с Волшебником об этом. Вот он меня и выгнал, правдолюба упрямого! У них тут даже светильники зелёные. Есть мнение, что Гудвинус специально это придумал, боясь народного гнева: зелёный, как известно, успокаивает.

- А люди как... не бунтуют?

- Куда там! Они сами же урезонивают тех, кто из чувства протеста не носит очков. 'Глупый, - говорят, - надень, так жить намного проще...'

- Понятно. Нас тоже заставят надеть?

- Только если сами захотим. Здесь никто не заставляет, но выдают их бесплатно. Некоторые утверждают, что это приказ Гудвинуса, но он, конечно, не следит за этим круглосуточно. Нам, впрочем, всё на руку: в зелёных очках не заметят, что ты, Страшила, и наша Элли несколько... странного оттенка кожи.

Они прошли через ворота, взяв для виду зелёные очки у стража ворот по имени Фарамант. Это был невысокий человек в зелёном балахоне с угрюмым лицом. Прошли по узким извилистым улочкам. Всюду чувствовалась нехватка места: верхние этажи надстраивались над нижними, нависали над мостовой, отчего солнца не видно, а улицы сумрачны и пусты. Здесь даже Джек Потрошитель повесился бы от уныния.

- Знаешь, я надену очки, - не выдержал Страшила. - В них всё как-то красивее выглядит.

Лев и Тотошка последовали его примеру. Элли, подумав, тоже. Дровосек мужественно отказался. Впрочем, быть может потому, что у него не было глаз. Как он видел, будучи живыми доспехами, оставалось загадкой даже для него самого.

Наконец, они подошли к дворцу. Дверь была закрыта, но едва Дровосек постучал, их впустил старый, худой солдат с седой бородой и изнеможённым лицом.

- О, командир, - безо всякого выражения сказал он. - Давно не виделись.

- Приветствую, Дин Гиор. Как твоя служба?

- Не жалуюсь. Но и хвастаться нечем. Я по приказу Гудвинуса уволил всех солдат и охранников - все так боятся волшебника, что не посмеют напасть на дворец, а значит, охрана ему не нужна. Но вот я последний... не могу ж я уволить сам себя? Да и идти мне некуда... Я доложил Волшебнику, что никого не осталось, что я один во дворце. Он ничего не ответил. Я рад, что он не приказал уйти ещё и мне.

- Он хоть живой? - спросил Страшила.

- Кто бы говорил... - пробормотал Дровосек.

- Гудвинус бессмертен, - ответил Дин Гиор. - Я верю в это. Желаете его видеть? Я попрошу об аудиенции, а пока пойдёмте, покажу вам комнаты. Пусть хоть кто-то поживёт в этом огромном пустом дворце!

Элли досталась детская с множеством зелёных кукол. Лев поселился вместе с Тотошкой - один он в огромном дворце боялся оставаться - в соседней комнате, Страшила отправился в библиотеку.

- Я не могу пить, как раньше - сказал он печально. - Приходится книги запоем читать.

Дровосек же сразу отправился к Гудвинусу.

Он распахнул дверь тронного зала. Здесь было пусто и пыльно. На троне сидела готическая красотка в чёрном платье и вуали.

При взгляде на неё Дровосек сжал топор.

- Здравствуй, старина Гудвинус, - проговорил он.

Дева сказала гулким мужским голосом:

- Приветствую, капитан Ник. Как твоя жизнь?

Дровосек отмахнулся.

- Похоже, ты и так всё знаешь. Зачем ты принял облик девчонки, погибшей из-за меня? Напоминаешь, кто я есть?