В ходе встречи и разговора с капитаном Живом были утрясены все остававшиеся нерешенными вопросы дальнейшего взаимодействия. Особое внимание Ивэн уделил вопросам поддержания связи с капитаном Живом. На собственном опыте он не раз сам убеждался в том, что успех предприятия во многом зависит от качества и своевременности обмена информацией. Поэтому на всякий случай он с капитаном Живом договорился о том, что при малейшим нарушении или блокировке работы магических устройств связи, то они свои действия начнут координировать через посредство Власты. Уж этой колдунье, как понимал Ивэн, никто на всей планете Аврора не сможет заткнуть язык и не дать ей вволю наговориться с тем человеком, с которым она пожелает.

Чебурджи Йомену и его степнякам пришлось расседлывать своих верховых ящеров и оставлять их в русиновской деревушке, а самим рассаживаться по боевым машинам бригады. Ивэн собственными глазами наблюдал за тем, как степнякам вообще не хотелось этого делать. Они топтались на месте, до последней минуты оттягивая момент посадки в машину. Закрыв глаза, плевались через левое плечо. А потом закрывали глаза и втискивали свои зады на сиденья между бойцами русиновской бригады. Пластуны и гренадеры незлобно подшучивали над воинами степей и пустынь, но и в то же время подбадривали их, говоря, что машина быстрей верховых ящеров и в минуту доставит да лагеря.

Генерал-адмирал Ивэн стоял на том же самом холме, где чуть более года назад он во второй раз встретился с Тахиром, и наблюдал за тем, как ловко степняки справлялись с переправой его бригады на другой. Боевые маги степняков создали портал переноса, соединивший оба берега великой реки. Спускаясь с пригорка, на котором стояла Россь, боевые машины одна за другой ныряли в сиреневую завесу магического портала, чтобы через секунду уже появиться на противоположном берегу реки. Вскоре с Ивэном связался капитан Жив, чтобы отрапортовать об успешной переправе всех пятидесяти боевых машины пехоты через реку и о том, что бригада следует далее по своему маршруту.

После этого сообщения Ивэн развернулся и медленно побрел в деревушку, где они должны были переночевать и завтра рано утром пересечь границу с каганатом Ксанфом, чтобы поспешить в столицу степного каганата, чтобы вовремя прибыть на похороны великого хана. В эту минуту же Тахир вместе со своим отцом должен был покидать центральное стойбище своего рода и большим караваном в сто тягловых ящеров тоже отправляться в столицу Ксанфа. Они договорились о том, что, не смотря на то, что на похороны в столицу Ксанфа прибудут одновременно, но до поры до времени не будут на публике проявлять своих дружеских отношений.

Пятеня своими шутками и прибаутками скрасил вечер Ивэна в этой маленькой деревушке русиновских купцов миллионеров и оптовиков. Он за чаем, а Пятеня, разумеется, за пивом просидели в деревенской харчевне до того момента, пока Матерьсвета не скрылась за горизонтом. Еще тогда, когда за окнами харчевни сильно потемнело, то в обеденном зале внезапно появилось внутреннее освещение из небольших белых шариков. Удивленный Ивэн поинтересовался у Пятени, а что это такое? Росский купец к этому времени так плотно пополнил запас пива в своем теле, что, несмотря на то, что через пару кружек оно потечет через край, все еще сохранял ясность и разумность своего рассуждения. Пятеня пояснил, что эти шарики наполнены каким-то газом, что их нужно хранить под солнечным светом день, а ночью накопленной световой энергией они будут освещать любое помещение. Что десять таких шариков его хорошо знакомый ксанфянский купец Дрызгал подарил хозяину этой харчевни, вот тот и пользуется такой возможностью освещать бесплатным подарком обеденный зал своей харчевни.

В этот момент Ивэн почувствовал, как где-то глубоко в его душе зашевелилось чувство предосторожности. Вчера об этом Дрызгале говорил министр внутренних дел Авдоким, утверждая, что тот был главным меценатом заговора. А сейчас выясняется, что тот же Дрызгал к тому же был доброй душой, которая ни с того ни с чего дарит хозяину какой-то придорожной харчевни такой дорогой подарок, как внутреннее освещение для харчевни. Ивэн нутром почувствовал, что в этом жесте доброй воли ксанфянского купчика, наверняка, был какой-то непонятный ему подвох. Но он не всполошился и не стал особо интересоваться ни личностью Дрызгала, ни его подарком хозяину харчевни, они с Пятеней продолжали спокойно сидеть за столом, попивая, он чаек, и министр — пивко.

Когда они оба уже покинули харчевню, собираясь немного поспать перед дорогой, то Пятеня внезапно произнес, пристраиваясь для привычного дела слива излишней влаги в темном уголке улицы:

— Знаешь, друг Ивэн, что-то мне сегодня тяжеловато было сидеть в харчевне и пить нефильтрованое пиво. Пиво-то хорошее сварил хозяин, я бы мог его еще столько же выпить. Но вот все время, пока мы с тобой за столом сидели, то мне показалось, что за нами кто-то наблюдает и внимательно слушает, о чем мы с тобой говорим. Может быть, я уже старею, а Ивэн?

Ивэну хотелось заверить друга в том, что он не стареет, что и ему также показалось, что за ними наблюдают и подслушивают, но парень промолчал. Одновременно с ними харчевню покинул местный житель Росси и не очень-то спешил сходить с крыльца харчевни, чтобы поспешить домой. Ивэн внимательно посмотрел в глаза Дядько, который ни на шаг от него не отходил, и тот совершенно неожиданно утвердительно кивнул ему в ответ головой.

Они ночевали не в деревенской гостинице, а в доме росского купца и королевского министра иностранных дел Пятени, который по своему убранству не уступал королевскому дворцу в столице. После горячей ванны, Ивэн пристроился в уголке гигантской кровати гостевой комнаты дома Пятени, чтобы моментально забыться глубоким сном.

Ивэн с Пятеней в столицу каганата Ксанфа прибыли под самый вечер, когда Матерьсвета только-только коснулась линии горизонта. Дорогу до Миссы, столицы каганата, они успешно продремали. Пятеня, когда удобно разместился на специально переделанном под его большой зад гигантском кресле, аж даже застонал от охватившего его удовольствия и всю дорогу, когда просыпался и лез наружу, чтобы в очередной раз помыть колесо машины, благодарил Ивэна за проявленное к нему уважение. Несмотря на большое количество таких кратких остановок, их машина появилась на окраине Миссы именно в то время, когда там появились представители министерства иностранных дел Ксанфа. Эти представители прибыли, чтобы с достоинством встретить официальных представителей королевства Русинии и проводить их в специально выделенную для них резиденцию

Представители министерства иностранных дел Ксанфа с громадным удивлением и даже с некоторым испугом смотрели на непонятное сооружение на колесах, которым их официальные гости прибыли на похороны великого хана. Королевскому министру Пятени с громадным трудом удалось успокоить своих ксанфских коллег, заверяя их в том, что никакие войска их не сопровождают, а эта самодвижущая повозка на колесах существует в единственном числе. Она предназначена только для выезда самого короля и его заместителя генерал-адмирала Ивэна. Тут же выяснилась еще одна интересная вещь, оказывается, эти министерские ксанфяне были очень хорошо осведомлены, кто же такой генерал-адмирал Ивэн. Они еще с большим подозрением стали посматривать на членов делегации русиновского королевства.

Но тут Пятеня сумел проявить свои лучшие качества и доказал, что не зря является министром иностранных дел королевства Русинии. В течение десятиминутного монолога он по полочкам разложил все «за» и «против» их визита для ксанфской стороны, разумеется, и сумел заставить представителей ксанфского министерства иностранных дел принять окончательное решение. Через эти десять минут по столичным улицам проследовала странная и непривычная глазам столичных жителей процессия. Впереди двигалась покрытая толстыми слоями дорожной пыли самодвижущая повозка, а вслед за ней следовала вереница верховых ящеров, в седлах которых сидели откровенно испуганные представители ксанфского министерства иностранных дел.