Ивэн вежливо обратился к Дядько, который теперь повсюду его сопровождал, и попросил, как можно быстро собрать вместе все десять магов этого военного завода. Практически через минуту Дядько радостно и очень громко отрапортовал, что все маги собраны и его ожидают в соседней помещении.
Когда генерал-адмирал Ивэн перешагнул порог того помещения, то ему стало дурно и он первым делом схватился за сердце.
Десять магов военного завода стояли на коленях, с руками замкнутыми на затылках, безучастно рассматривающими рисунок грязного пола. По этой их позе можно было сразу же догадаться о том, что эти маги уже просчитали и хорошо знали о том, что сейчас их собираются казнить. Четыре молодца Дядька с обнаженными палашами прохаживались между двумя рядами стоявших на коленях магов, готовые любого мага в любую секунду лишить головы. Многие маги уже попрощались с жизнью и по их щекам текли слезы.
Тогда Ивэн извинился за грубые действия своих подчиненных, попросил всех магов подняться на ноги и произнес перед ними короткую речь:
— Уважаемые военные маги довожу до вашего сведения следующую информацию. С этого дня ваша зарплата увеличена в тысячу раз. Таким образом, вы можете стать богатыми и независимыми русинами, но если в течение четырех дней сумеет произвести пятьдесят боевых машин пехоты, которые могут передвигаться по имеющимся дорогам со скоростью восемьдесят километров в час и по бездорожью — пятьдесят километров в час. В каждой машинах можно было бы разместить до отделения пехоты. Если кто-либо из вас чувствует, что не может этого сделать, то прошу сейчас объявить об этом и мы постараемся найти ему замену. Если же вы сейчас беретесь за дело, но не сможете его выполнить, то через пять дней вами займутся вот эти люди. — Ивэн головой кивнул в сторону четверки удальцов, так и не убравших свои палаши в ножны.
Военные маги выполнили свое обещание, через четыре дня пятьдесят БМП были переданы на освоение в гренадеро-пластунскую бригаду, и такая высокая зарплата была им сохранена. Двое из магов в этот же день приходили к Ивэну в кабинет и предложили на рассмотрение свое изобретение, некое магического подобие огнестрельного пистолета. Ивэн с ними провел более половины дня, выясняя технические параметры этого изобретения, и с большим в душе сожалением предложил магам дальнейшие вопросы по своему изобретению решать с министром обороны королевства. Когда маги уходили, то Ивэн успел заметить, что их остановил Дядько и завел с ними беседу. Ивэну было просто некогда досконально разбираться с этим делом, и выяснять, чего Дядько хотел от этих бедных и несчастных магов, так как уже спешил встречать короля Леся Первого, возвращающегося с фронта.
Его величество Лесь Первый оставался, по прежнему, верен себе. Как-то незаметно для самого себя и окружающих Лесь Первый стал много думать и говорить о самом себе. Он искренне верил в то, что королевские войска под его командованием нанесли смертельный удар по княжеству Игл, в результате чего князь Млад бросил столицу и бежал в неизвестном направлении. По возвращению в столицу своего королевства Лесь Первый радостно обнял своего побратима и благословил его на поездку в Ксанф, после чего он все внимание уделял только своей Весте и самому себе.
Вернувшись в кабинет, Ивэн дождался, когда Пинес отправится домой и пригласил к себе Дядько, с которым решил переговорить перед поездкой в Ксанф. Но неожиданно для самого себя, может быть, из-за ностальгии о прошлой жизни, он расчувствовался и многое рассказал Дядько об отце и матери, о младшей сестренке и бабке. Разговор неожиданно получился долгим и было совершенно непонятно, что Ивэн от такого разговора хотел получить. Но офицер по особым поручениям министерства внутренних дел королевства Русиния Дядько хорошо понял, что генерал-адмирал Ивэн хотел от него получить.
Он вытянулся в струнку и с чувством в голосе произнес:
— Будет исполнено ваше высокопревосходительство!
На следующее утро, когда Матерьсвета еще полностью не поднялась над горизонтом, Ивэн с армейской торбой за плечом и в сопровождении четырех бойцов Дядька спустился на королевский двор. Там он аж присвистнул от удивления, на дворе стояла новенькая боевая машина пехоты, а рядом с ней важно расхаживал Дядько, изредка сапожищами постукивал о баллоны машины. За рычагами управления машиной сидел какой-то молодой боец в гренадерской форме. Он ловко выскочил из-за рычагов и для Ивэна услужливо приоткрыл дверцу в салон. Прямо с хода Ивэн протиснулся внутрь салона машины и удобно расположился в одном из шести больших кресел. Вслед за ним в салоне появился Дядько со своими бойцами, они также расположились в креслах.
Заревел двигатель машины, послышался звук переключения рычагов и машина тронулась с места. Осматривая салон, Ивэн тотчас же обратил внимание на то, что эта БМП не была серийной машиной, в связи с чем имела некоторые изменения. Все серийные машины имели остов, колеса и двигатель, десять бойцов, по пять человек с каждой стороны, сидели сзади, а впереди в такой открытой кабине сидели — водитель и арбалетчик. Скорострельный арбалет был закреплен у арбалетчика над головой, ему оставалось только подняться на ноги и стрелять, нажимая на спусковую скобу и меняя обоймы с энергетическими болтами. В случае дождя на этой машине разворачивалась парусина, скрывающая бойцов от дождевых капель.
Эта же машина, в которой сейчас находился Ивэн имела очень серьезный недостаток, он с бойцами находился в закрытом помещении и, как командир, он ничего не видел, что происходит за стенами этой кабины. Но только Ивэн об этом подумал, как стены салона стали совершенно прозрачными, да и водитель за рычагами, оказывается, хорошо их слышал и мог даже отвечать на их вопросы.
Вскоре машина доставила их в лагерь расположения гренадеро-пластунской бригады, где капитан Жив отрапортовал о том, его бригада готова к выдвижению на русино-ксанфянскую границу. Ивэн пригласил капитана в командирскую машину, и вскоре первая автоколонна на планете Аврора запылила по проселочной дороге, поднимая громадный клуб пыли.
— 4 —
В русиновской деревушке Россь автоколонна гренадеро-пластунской бригады была встречена группой разведки малой орды, которой командовал чебурджи Йомен, и королевским министром иностранных дел и торговли Пятеней. Если первая встреча с малой ордой входила в рамки предварительных договоренностей и была ожидаемой, то вторая встреча с Пятеней для генерал-адмирала Ивэна оказалась полной неожиданностью.
Но Ивэн и вида не подал по этому поводу, он не бросился даже обниматься с Пятеней. По независящим от него причинам выполнить это было совершенно невозможно. Из-за своей любви к пиву Пятеня постоянно прибавлял в ширине своей талии, поэтому им пришлось ограничиться крепким рукопожатием. Но это рукопожатие получилось искренним и дружеским. После чего Пятеня сразу же стал напрашиваться Ивэну в спутники, словно он точно знал о том, что этот молодой генерал-адмирал едет в столицу Ксанфа на похороны умершего великого хана. Хотя следует заметить, что Ивэн об этой своей предполагаемой поездке особенно широко не распространялся.
В связи с просьбой Пятени Ивэн поручил Дядько и его людям решить две проблемы, чтобы Пятеня мог бы дальше с ними путешествовать в столицу Ксанфа то, для этого нужно было расширить проем входного люка БМП и в два раза увеличить посадочную поверхность одного из кресел в салоне командной машины. Затем он попросил у Пятени извинения в связи с тем, что сейчас будет вынужден его на время оставить и вместе с чебурджи Йоменом Ивэн отправился к командиру бригады капитану Живу решить последние вопросы перед расставанием.
Гренадеро-пластунская бригада из деревни Росси должна была вначале переправиться через великую реку, а затем следовать в лагерь расположения малой орды Ксанфа, которой командовал ага-паша Тахир. Она должна была находиться в этом лагере до тех пор, пока ее присутствие не потребуется в столице каганата. В этом случае бригада должна была бы добраться до столицы часа за три-четыре, при движении по степи на высокой скорости.
