Русины, приблизившись к внешнему оцеплению, замирали на местах, внимательно наблюдая за всем, что происходило внутри оцепления и на самом коронационном помосте. Поэтому, в какой-то момент рука князя Млада с клинком сама собой стала отводить острие клинка от соприкосновения с горлом Леся Первого, а князь стал поглядывать на своих гридней, размышляя, как долго они смогут продержаться в случае, если все русины ринутся на спасение своего только что избранного короля. К слову сказать, эти расчеты были не очень благоприятными, так как князь Млад хорошо просчитывал, что при неосторожном движении клинком, не дай, боже, нанести острием ранку королю или его супруге, русины в мгновение ока они уничтожат его сотню и его самого.

А умирать сегодня молодому князю Младу пока еще очень не хотелось!

К Младу прошмыгнул щуплый гриден из его дружины и что-то торопливо зашептал ему на ухо, князь согласно закивал головой, а затем вместе с этим гриднем спрыгнул с помоста и растворился среди воинов своей сотни.

Остававшийся в стороне старейшина Витуш внезапно почувствовал, что к нему вернулся шанс реабилитировать себя перед народом русинов и его первыми королями, он подошел к королю Лесю Первому и, встав плечом в плечо к нему, обратился к русинам с успокаивающими словами. Как это было неудивительным, но его слова нашли отклик в людских душах. Они в какой-то мере объясняли русинам суть происходивших здесь событий.

С самого начала, собираясь присутствовать на церемонии королевской коронации, русины не были враждебно настроены по отношению к князю Младу и его гридням, они шли короновать своего короля, но не воевать с дружинниками Млада. И в это время на коронационном помосте стали происходить странные вещи, по полю разносится антирусиновская речь. Людям захотелось разобраться и понять, что же происходило на коронационном помосте, почему клинок князя находился у горла Леся, и чем его супруга была так встревожена? Многословно, с большими отходами в сторону от основной темы выступления Витуш в чем-то прояснял эту ситуацию, а в чем-то еще больше запутывал народ русинов.

Но, главное, он сумел привлечь внимание людей к своей персоне.

Люди перестали обращать внимание на князя Млада и его гридней, которые в предрассветной темноте разбивались на десятки и группировались вокруг десятников. Затем эти десятки, казалось бы, неторопливым, но быстрым шагом отходили от помоста и вскоре у помоста не было видно ни единого княжеского гридня, ни самого князя Млада. Когда последний десяток скрылся за этой чудной и, видимо, искусственно созданной пеленой темноты, которая вскоре озарилась вспышкой пламени и коротким разбойничьим посвистом.

Власта старалась, как можно ближе, держаться к коронационному помосту, чтобы случайно не упустить какой-либо важной информации. Внезапно она всем телом ощутила, как недалеко открылся магический портал. Он сильно отличался от всех других порталов, с которыми она обычно имела дело, не раз и не два и сама создавала подобные вещи. Этот же портал был неизвестен ей и был создан узелковыми заклинаниями, о которых Власта много слышала, но таких заклинаний никогда еще не плела сама. Портал просуществовал какую-то пару минут и, выполнив стоящую перед ним задачу, закрылся, обвалившись на землю черной пылью, так как был создан чужой для этого мира магией. После этого колдунья почувствовала, как на нее стала наваливаться непонятная черная стена с красноватыми проблесками искр, из-за чего она на долю секунду потеряла сознание. Обморок был настолько скоростным, что она не упала, а удержалась на ногах, удивленно хлопая длинными ресницами своих глаз. Когда Власта снова бросила своей взгляд на иноземный портал, то на его месте была лишь маленькая кучка пепла, из которой было невозможно получить информацию, куда же вел этот портал.

Практически одновременно с закрытием иноземного портала, с разницей в доли секунды на поле открылся другой большой магический портал, из которого начали выходить всадники и тяжеловооруженные пехотинцы. Наконец-то прибыл полк кавалеристов Ивэна и пехотинцы лейтенанты Жива, но они, похоже, несколько запоздали со своим присутствием на коронации своего друга и побратима Леся.

Прошел месяц со дня коронации короля Леся Первого, но жизнь Леся мало чем изменилась в деревне, разве что ему чаще приходилось участвовать на заседаниях единого Совета старейшин русинов и накладывать королевскую печать со своим именем на выносимые решения этим органом, как бы подчеркивая законность принятого им эдикта или закона. Даже будучи королем русинов, Лесь, по-прежнему, продолжал жить вместе со своей супругой в своем старом, но чуть-чуть подремонтированном доме, деля его с родителями и меньшими братьями, которые, по всей очевидности, и составляли ближний двор и малый совет короля русинов. Веста не стеснялась по утрам заниматься огородом, а вечерами иногда присоединялась к мужу, чтобы вместе с ним поприсутствовать на заседании Совета старейшин. Но на этих заседаниях старейшин молодой женщине было ужасно скучно, она мало чего понимала в обсуждаемых вопросах и в заумных мнениях русиновских мудрецов. Поэтому очень часто королева своего супруга отправляла на заседания старейшин, а сама шла к женщинам, которые каждый вечер собиралась у деревенского колодца на центральной площади деревни, чтобы пошептаться о своем женском, посудачить о насущных деревенских проблемах и перетереть косточки своим мужчинам.

В тот вечер королева Веста несколько подзадержалась со своим выходом на деревенскую публику и, когда она только направлялась к месту общения с деревенскими женщинами, то вдруг услышала пронзительные женские голоса, на высокой ноте кричавшие непонятно о чем. Только приблизившись к колодцу и переговорив с кричащими жертвами, королева Веста выяснила очень странную вещь, какие-то воины похитили несколько деревенских девушек и молодух.

За час до королевского появления у колодца около двух десятков всадников неожиданно вынырнули из предсумеречной темноты леса и, быстрым наметом, поскакали в центр деревни по центральной улице, на скаку распугивая мужиков помахиванием сабель и облегченными мечами. Некоторые жители деревни испугалась этих всадников и, голову ринулась в двери первых же домов, чтобы там запереться и найти спасение и защиту от лесных разбойников.

Налетчики с ходу окружили толпу женщин, собравшуюся у колодца посудачить. Многие деревенские женщины от удивления и страшного любопытства раскрыли рты. С широко раскрытыми глазами они наблюдали за тем, как лесные разбойники их окружили и начали отбирать молодых и красивых женщин. Выбранную жертву, налетчики отводили ее в сторону, вежливо набрасывали мешок на голову, а затем вязали слабые женские руки крепкими веревками, отобранных жертв собирали в одном месте. По производимому налетчиками отбору можно было судить о том, что их интересовали одни только молодые и способные к деторождению девушки и женщины, на крутившиеся под ногами детей они вообще не обращали внимания.

От испуга и непонимания ситуации первыми заплакали дети, только затем к ним подтянулись и женщины, начав громко плакать и вопить почему-то о какой-то несправедливости. В секунду площадь претворилась в дикое место, женщины, оставшиеся на свободе, подняли пронзительный визг и крик. Но злые налетчики, не обращали внимания на эти крики и вопли женщин, они пленных девушек и молодых женщин затащили к себе на верховых ящеров и усадили за спины, через минуту двадцать налетчиков снова скрылись в вечернем лесу.

Королева Веста тут же вызвала своего венценосного супруга с совещания старейшин и попросила его сразу же заняться эти странным похищением.

В те времена королю русинов приходилось самому и всеми делами своего королевства заниматься. Тогда еще не существовало королевской службы дознания и полиции, поэтому Лесь Первый по мысленному каналу связи вызвал своего ближайшего друга и побратима, полковника Ивэна, которому только-только исполнилось семнадцать лет, для совместного проведения дознания случившегося.