Кстати, у англичан на этот счет есть очень меткая пословица: promises are like pie crust, they are made to be broken. Речь о том, что обещания как корочка на пироге – хочешь не хочешь, а ее целостность приходится нарушать. Не знаю, как насчет Англии, а подход к финансовым договоренностям в Греции эта пословица отражает довольно точно.

Вернувшаяся к первоначальной отметке цена дома снова стала для нас непосильной. А тут еще грянула очередная волна кризиса, продажи недвижимости встали, и мы подумали, что если не пойдем на поводу у продавца, то, скорее всего, по весне сможем приобрести дом по более выгодной цене.

Это было трагической ошибкой. Уже через пару дней тридцать три сотки с оливами и собственной тропинкой к морю купил некий афинский инженер и, начхав на законы, снес утлое строение к чертовой матери, а на его месте возвел шикарную современную виллу.

О, если бы мы только знали, что проблему можно было решить так просто! Как же я клял собственную законопослушность! Как выяснилось, это весьма вредная черта, если живешь не в какой-нибудь там Германии или Швейцарии, а, к примеру, южнее или восточнее.

Как бы там ни было, а ничего подобного тому участку по соотношению цена-качество нам ни до, ни после этого случая даже близко не попалось. Мы еще года два продолжили упираться в ожидании подобного везения, но в итоге стало ясно, что два раза подряд в одни руки удача не выпадает и что за более скоромную недвижимость нам придется заплатить много дороже.

Понадобилось немало времени, прежде чем я смог смириться с неудачей, но делать было нечего. Народная мудрость «кто смел, тот и съел» получила самое что ни на есть наглядное подтверждение, а мы дали себе слово, что впредь будем думать и действовать быстрее.

Тот неудачный в смысле поисков жилья год оказался для меня весьма знаменательным. Сразу после фиаско с эпидаврским домом я взялся писать первую книгу. Как всегда движителем выступила Кузя. Будучи большой поклонницей детективов, она в какой-то момент принялась ныть:

– Столько книг кругом, а почитать нечего: одни и те же авторы, одни и те же сюжеты. Скукотища. А может, ты что-нибудь напишешь? У тебя же в загашнике, помнится, был какой-то детективный сценарий. Не хочешь сделать из него книжку?

И это нытье длилось довольно долго. Вы, кстати, когда-нибудь сталкивались с тем, что психологи называют эмоциональным насилием? Нет? Значит, вам крупно повезло. Так вот, по мнению ученых, в отличие от физического насилия, к которому более склонны мужчины, эмоциональное насилие – удел женщин. И я готов подписаться под каждой буквой этого тезиса, ибо Кузя – законченный эмоциональный насильник. Не стану вдаваться в подробности, просто поверьте мне на слово.

Короче, в какой-то момент я дал слабину:

– Книжку, говоришь?

– Ну да. Детектив. Представляешь, как мне будет приятно?

– Пойми, сценарий это одно, а книга – совсем другое.

– А ты попробуй, – не отставала от меня Кузя. – И потом, ты ведь уже проделал кучу работы, и эта куча почем зря пылится в столе.

– Послушай…

– Нет, это ты меня послушай. Ты целыми днями пишешь кучу заказной фигни, а родной жене, значит, сделать приятное не хочешь?

Это был классический удар ниже пояса – техника, которой моя прекрасная половина за годы нашего брака овладела прямо-таки блестяще. Хорошенько поразмыслив, я перестал упираться и решил, что и приятное жене не худо бы сделать, да и непринятый сценарий, о котором она вспомнила, по свежему прочтению показался мне вполне стоящей вещицей. Почему бы и нет?

И вот в свободное от основной работы время – мое агентство занималось организацией корпоративных событий – я без отрыва от производства уселся за письменный стол и приступил к первой главе.

Надо сказать, изложенная в сценарии идея практически не претерпела изменений. Я даже не стал менять рабочее названия Ave, Caesar! а только добавил к нему небольшое пояснение в виде подзаголовка.

Мне нравился прописанный в сценарии образ этакого парня с прибабахом – чудаковатого археолога, преподавателя университетской кафедры древней истории, который машинально отыскивает в далеком прошлом параллели любым событиям, разворачивающимся вокруг него: будь то кафедральные интриги, личная жизнь или практикумы со студентами.

Но страсть к истории не единственная «фишка» главного героя. В результате несчастного случая мой археолог приобретает невероятный дар – взяв в руки любую вещь и особым образом сосредоточившись, он способен видеть, слышать и чувствовать то, что видели, слышали и чувствовали люди, прикасавшиеся к этому предмету в прошлом.

Только представьте, какой это подарок для историка! А уж какой это простор для фантазии автора! В какой-то момент приходилось бить себя по рукам, дабы не переборщить с чертовщинкой, которой по большому счету в сценарии было совсем немного.

В общем, Кузя как всегда оказалась права, грех было не конвертировать эту изначально телевизионную историю в книгу. А вдруг издатели окажутся более сговорчивыми, чем киношники?

Взялся ли я писать только для того, чтобы потрафить жене? Боюсь, для ответа на этот вопрос мне понадобится очередное отступление. Начнем с того, что я всю сознательную жизнь пишу всякие там стишки да песенки. Класса этак с девятого. Последнее время, правда, эта преимущественно любовная лирика, видимо, в силу возраста пишется все реже, но тем не менее все-таки пишется.

Но одно дело стихи и совсем другое дело проза. Да и для молодого писателя я, прямо скажем, не так уж молод. Хотя как посмотреть. Даниэлю Дефо, например, уже стукнуло пятьдесят девять, когда он опубликовал свой первый роман, под названием «Робинзон Крузо». Неплохой дебют, согласитесь.

Не скрою, еще одним стимулом к началу литературной карьеры послужила наша идея фикс насчет покупки греческого дома. Ведь для того, чтобы жить посреди этой опьяняющей красоты – именно жить, а не изредка посещать в короткий отпускной сезон, – нужны средства. Другими словами, я всерьез задумался об удаленной работе, способной в перспективе обеспечить существование независимо от того, где ты находишься. Разумеется, я понимал, что шансы на успех невелики, ведь заработать на книгах может только популярный автор, но тем не менее решил попытать счастье.

Кроме того, в силу определенных обстоятельств я не мог рано или поздно не попробовать себя в роли писателя. Каких еще таких обстоятельств? Помните, я упоминал судьбоносное знакомство на туристической выставке, которое в итоге привело нас в Грецию? Были в моей жизни и другие встречи, окольной дорожкой приведшие меня к тому, чем я теперь занимаюсь.

Вы когда-нибудь заглядывали в микроскоп? Помню, я в детстве часами пялился в окуляр, изучая строение собственных волос или подглядывая за половой жизнью инфузорий. Родители как-то на день рождения подарили мне немецкий набор «Юный оптик», на основе которого можно было собрать либо подзорную трубу, либо микроскоп. Вдоволь наглядевшись на небо, я занялся микромиром.

Помню, как часами наблюдал за завораживающей картиной – мириады крохотных частиц, никогда не стоящих на месте, сталкиваясь между собой бесчисленное количество раз, сходились и снова разлетались в разные стороны, наглядно иллюстрируя упорядоченный хаос вселенной. Позже я узнал, что речь шла о так называемом броуновском движении. С годами я стал догадываться, что человеческая жизнь по сути то же самое броуновское движение. И наши траектории изменяются не сами по себе, а в результате столкновения с другими людьми, которые, в свою очередь, столкнувшись с нами, тоже меняют курс.

Дело было в Гаване, куда я в начале восьмидесятых был направлен в качестве переводчика. Мой тогдашний приятель Хосе Родригес Фео или попросту Пеле, с которым мы подружились, несмотря на почти сорокалетнюю разницу в возрасте, пригласил меня выпить кофе в заведении рядом с кинотеатром «Ла-Рампа». Оказалось, что Пеле не один, а с товарищем.