— Чего же мы не занимаемся ими?

— Неверие преобладает! Бизнесмены вкладывают деньги в заправки, бары и ночные клубы — во все то, что дает скорую отдачу. Мы же ищем партнера, готового вложить средства в землю. Наши участки пока могут лишь удивлять, а нужно, чтобы они доход приносили. Следовательно, расширять их необходимо до товарных плантаций. Ну а проблему дешевого посадочного материала мы решили!

«Господь подполковнику выдвинул три условия»

— Говорят, Эдвард Брониславович, у вас своя церковь есть, это так?

— Наша церковь маленькая, но известна она далеко — и в Китае, скажем, и в Таиланде.

— Чем?

— Событиями, происходившими в ней. По религиозному миру вести о них быстро распространяются.

— Например?

— Ну, например… Работаю я у себя и вижу: заезжает во двор машина такая…

— Крутая?

— Да-да, не видел еще подобных! Останавливается, выходит из нее хозяин. Я знаю его — помогал когда-то сад ему обрезать. Он — подполковник, возглавлял, кажется, отдел по борьбе с организованной преступностью, Сергеем его зовут. Поведал он следующее: за его физическое устранение будто бы заплатили большие деньги. Якобы за то, что он внедрил в крупную преступную группировку своего агента. Вот и приговорили подполковника. Причем задача так была поставлена: взять его, выпытать фамилию агента, после чего ликвидировать обоих. «За мной два джипа идут, — рассказал Сережа. — Чтобы избавиться от преследования, я заезжал в мелитопольскую церковь, но тамошний батюшка попросил приехать через три дня. А преследователи прямо в храм вошли за мной, безо всякого стеснения. Может, ты чем-то помочь можешь?» «Не могу! — отвечаю. — А вот для Господа нет проблемы разобраться с твоими джипами. Но для этого нужно войти в дом молитвы и спросить, что нам с тобой делать». Опуская подробности, обрисую, что дальше было. Помолились мы с братьями — и я увидел две огромные руки, а между ними ма-ахонького Сережу. И три условия, адресованные подполковнику, прозвучали от Господа: во-первых, чтобы он снял погоны; во-вторых, чтобы три дня ходил в нашу церковь слушать слово Божие; и, в-третьих, покаялся чтобы — на третий день. Обычно покаяние добровольным должно быть, а тут — повеление. Рассказал я об условиях услышанных Сергею, подчеркнув: как ты будешь их исполнять — твое дело. В одном можешь быть уверен: на три дня ты останешься под защитой Господа, — между его, образно говоря, руками. Если выполнишь третье повеление — будешь защищен навеки. Нет — Он уберет руки от тебя.

— И что в итоге?

— Выполнив два условия, Сергей на третий день сам заявил: мне нужно покаяться!

— Сейчас с ним что?

— Ему дар открылся: здороваясь с человеком, определять — кто перед ним. В церквях ведь бывают люди, содержащие в себе дух сопротивления. Демоном его, этот дух, еще называют или бесом. Бывший подполковник теперь вскрывает его — для дальнейшего изгнания.

*

Понимая, что бесконечно пользоваться гостеприимностью Эдварда Брониславовича — весьма занятого человека, нехорошо, я, тем не менее, задал ему еще один вопрос, вертевшийся у меня на языке:

— Атеистом вы были когда-нибудь?

— Не просто был: работая секретарем райкома комсомола, боролся с религией. Ездил по району и читал лекции.

И мой собеседник засмеялся.

По-детски задорно.

[Фото Сергея Томко]

Эдвард Лонский, Приазовье

История 31-я. Ореховый город хранит тайну императорского дома Романовых

НА МОЙ взгляд, из всех городов Запорожской области скромный Орехов, расположенный на левом берегу реки Конки [или Конской, как ее называли в старину] заслуживает особого уважения. Уже хотя бы за то, что статус города он получил раньше всех в регионе — даже раньше Александровска, нынешнего Запорожья.

После того, как Орехов был объявлен городом в ранге уездного, Александровск еще в течение пяти лет оставался заштатным посадом. Это что-то вроде нынешнего пгт — поселка городского типа.

Нет в продаже съестных припасов

А архивах сбереглись документы, относящиеся к начальному периоду развития Орехова, как города. Вот, например, что я вычитал в датированном 25 августа 1799 года послании Мариупольского земского суда Мариупольскому же духовному правлению [цитирую оригинал]:

«Сверхъ донесенія членовъ присутственныхъ мѣстъ Маріупольскаго уѣзда и городничаго, какую нынѣ претерпѣваютъ они нужду и недостатокъ во всемъ, по нахожденію сей мѣстности въ селеніи Токмак, гдѣ нѣтъ вовсе квартиръ и въ продажѣ съѣстныхъ припасовъ… г. губернаторъ, во время объѣзда губерніи, лично видѣлъ во всемъ томъ недостатокъ и крайность; почему означенные чины просили перевесть присутственныя мѣста въ селеніе Орѣхово, по обозрѣніи котораго онъ, г. губернаторъ, нашелъ его гораздо выгоднѣйшимъ и изобилующимъ во всемъ, поелику во ономъ бываютъ еженедѣльно въ назначенный день торги и на оныхъ съѣстные припасы; почему губернское правленіе… предписываетъ Маріупольскому городничему, уѣздному и нижнему земскому судамъ и казначейству, чтобы они перешли въ селеніе Орѣховое, а для всегдашняго въ Орѣховой пребыванія и наименованія оной Орѣховой городомъ, учинено въ правительствующій сенатъ представленіе».

Если уважаемый читатель за всеми выкрутасами стиля позапозапрошлого века не совсем уяснил, о чем в послании идет речь, я с удовольствием — и гордостью за Орехов, который искренне люблю, объясню: на излете 18-го столетия, при императоре Павле Первом, в Российской империи проводилась, как бы мы сейчас сказали, территориальная реформа. Столицей обширнейшего Мариупольского уезда стал… Токмак, где, как выяснилось позже, «не имелось квартир и съестных припасов в продаже». В связи с этим было принято решение уездным городом назначить селение Ореховое, получившее свое название от переселенцев из полтавской Ореховки, перебравшихся на берега Конки-реки, где активно велось строительство одной из крепостей Днепровской оборонительной линии — как и в Александровске тогдашнем, к слову.

Городом Орехов официально был объявлен в 1801 году [Александровск — в 1806-м], а, при проведении очередной территориальной реформы — уже Александром Первым, сменившем на престоле своего отца Павла, убитого в результате дворцового заговора, из Мариупольского уезда выделился Мелитопольский уезд с центром все в том же Орехове. Уездным городом Орехов оставался аж до 1842 года — до появления города Мелитополя, которому, наконец, и было передано управлением Мелитопольским уездом [а Токмак все это время оставался центром Большетокмакской волости — сельсоветом, как бы мы сейчас сказали].

Орехов и ореховцы

В Орехове мне нравится все: его старинные дома, включая дом Йогана Янцена [некогда он лет двадцать был городским головой], в котором сейчас размещается… мэрия Орехова, широкие улицы города, задумчивая река Конка, на берег которой выводит одна из городских аллей с памятниками пограничникам всех времен и землякам-чернобыльцам. А в парке Шевченко находится воинский мемориал. Он представляет из себя памятник скорбящей матери, возле которого уложены гранитные плиты с именами жителей города и района, погибших на войне. Также тут установлены бюсты семерых ореховцев, которые удостоились звания Героя Советского Союза.

Неподалеку от мемориала, кстати, до недавнего времени находился памятник так называемым ленкурсантам, пытавшимся освобождать город от врангелевцев, если не ошибаюсь, в июле 1920 года. В честь них и одна из центральных улиц Орехова названа была. В 2016 году памятник ленинским юнкерам ликвидировали, улицу переименовали

Лично же мне, из всех ореховских памятников больше по душе Глобус любви, установленный в центре города.

А храм какой в Орехове — загляденье.

Храм во имя Покрова Богородицы в городе Орехове был заложен 29 мая 1873 года по благословению епископа Таврического и Симферопольского Гурия.