-Тиберий! Они здесь! Но что это...!

Позабыв об осторожности, все бросились туда, с треском ломая ветки. То, что открылось их взору, было просто ужасно. На поляне валялась дюжина изрубленных тел в пурпурных хитонах и коротких синих штанах - образцовой одежде римских воинов. Даки, которые их всех убили, сняли с римлян доспехи, и забрали их оружие. Самих легионеров просто оставили лежать там, где каждый из них встретил свою смерть. Видимо, вскоре на это место вышла стая волков. Повсюду были видны следы хищников. Лица и конечности людских тел были обглоданы их зубами; из разодранных желудков наружу вывалились внутренности...

Две сотни римлян столпились вокруг, онемев от ужаса, при виде того, какой бесславный конец встретили здесь их боевые товарищи. А потом, все начали кричать и говорить друг другу, обезумив от горя и ярости:

-Мы должны прямо сейчас, немедленно, найти тех варваров, которые так поступили с нашими людьми! А если не тех, то каких-нибудь других! Они все одинаковы! Если здесь есть поблизости их поселения - сожжём их, а даков просто вырежем, всех до единого! Чтобы хорошо усвоили этот урок! Да и остальным впредь ясно будет, что с ними сделают, если рискнут с нами воевать!

-Всем молчать! - кричал на них центурион. - Нас мало. Мы должны дождаться подхода основных сил!

-Да пошёл ты, Тиберий! Мы их сами найдём. Прямо сейчас и накажем! - процедил сквозь зубы один из пехотинцев.

Тиберий побелев, толи от ярости, толи от неожиданно нанесённого ему оскорбления, вытащил меч из ножен, и заговорил, твёрдо и убедительно, обводя взглядом своих людей, и смотря им прямо в глаза:

-Наша армия непобедима только потому лишь, что мы, римляне, подчиняемся строгой дисциплине. Я лично зарублю любого, вот этим мечом, кто откажется выполнять мои приказы! Вы меня слышите?

Легионеры стояли вокруг него молча, понурив головы. Тиберий продолжал говорить:

-Я сейчас чувствую то же самое, что и вы все. Но мы будем действовать по заранее намеченному плану. По тому плану, который мы согласовали с нашим командованием. Мы сейчас разделимся. Часть людей заберут тела павших и пойдут назад, той же дорогой, навстречу когортам, отправленным вслед за нами. Остальные вместе со мной продолжат прочёсывать лес. Если мы выйдем к селению, то окружим его, но не будем атаковать вплоть до подхода основных сил. Если встретим вооружённых даков, будем действовать, смотря по обстоятельствам. Вы меня все поняли? Делайте то, что я вам сказал!

Вскоре, часть солдат центурии, забрав тела павших, вернулись к ручью и начали спуск вниз, к подножию горы. Остальные, снова растянулись цепью, и продолжили идти вперёд между деревьями.

Рельеф постепенно снова начал меняться, как и зелёные чащи сквозь которые пролегал путь римских воинов. Они вышли к небольшой долине, где, видимо, и находился исток того самого ручья. Впереди они увидели горстку простых хижин, под островерхими кровлями, над которыми поднимались вверх к небу тонкие струйки дыма.

Основная часть легионеров залегли, прячась среди деревьев, с той стороны, в которую дул ветер. А Тиберий, взяв с собой несколько человек, подобрался вплотную к селению.

Он понял, разглядывая то место, что деревня даков была почти пуста. Всего несколько людей, мужчин и женщин, сидели или ходили, занимаясь своими делами. У одной из хижин горел костёр, на котором жарилась небольшая туша какого-то животного. У неё возилась женщина, в длинном платье, напевая грустную песню на своём языке. Тиберий с трудом мог расслышать её голос. Вокруг костра, бегала, смеясь, маленькая девочка. Она играла с большой рыжей лохматой собакой, которая то и дело норовила лизнуть малышку прямо в нос. У центральной, самой большой хижины в деревне, расставленные и развешанные на её стенах, Тиберий увидел доспехи и оружие римских легионеров. Тех самых, тела которых остались лежать без погребения, на поляне у ручья.

5.Настоящие герои

Римский император Марк Ульпий Траян прибыл в расположение своих войск на границе с Дакией. В огромном императорском шатре толпился народ. Он занял своё место в центре, на троне, окружённый помощниками и советниками: сенаторами в белых тогах с красной окаёмкой и военными, из старших чинов. С докладом о ходе подготовки кампании пришли легаты, трибуны и префекты лагерей. Среди сенаторов был и Публий, а при нём, в качестве секретаря, Лукреций.

Траяну шёл уже пятьдесят второй год. Он прославился как выдающийся полководец и пользовался популярностью среди легионеров. Собственно, в ту эпоху люди часто приходили к власти, опираясь именно на военную силу.

Рассматривая и слушая его, Лукреций подумал о том, что нынешнего владыку Рима отличал очень взвешенный и рассудительный характер. На нагрудной пластине позолоченного анатомического панциря Траяна, из-под которого выглядывали кожаные птеригии, отделанные серебром, Лукреций заметил изображение двух крылатых людей. Каждый из них приносил в жертву быка, поставив одну ногу на спину животного, задрав ему рукой морду кверху, и пронзая горло коротким мечом. "Наш император прошёл посвящение в мистерии Митры", - подумал он.

Один из легатов, командир легиона, расположенного у моста через Данубий, докладывал Траяну о недавних событиях.

-То, что ты мне сейчас рассказал, достойно быть помещённым в анналы истории! - одобрительно заметил Траян. - Какую блестящую победу одержали наши доблестные воины в самом первом же бою с варварами! Это хороший знак! Боги на нашей стороне! Мы поставим павшим героям статую на Форуме, в Риме. На её пьедестале наши лучшие резчики по камню высекут имена этих легионеров!

-Можно ещё сочинить какой-нибудь панегирик, прославляющий силу, мужество и доблесть римских воинов, - вставил реплику один из сенаторов. - И добавить его на пьедестал.

-А что, мысль хорошая, мне нравится! - заметил одобрительно Траян.

-Мой секретарь, Лукреций, мог бы написать такой стих, - предложил сенатор Публий.

-Почему бы и нет? - согласился император, и лёгким кивком головы подозвал к себе Лукреция. А потом спросил у легата:

-Как ты говоришь, зовут того примипила, командира сдвоенной центурии?

-Его зовут Тиберий.

-Где он сейчас?

-В госпитале. Раны залечивает.

-Ступай, Лукреций, найди Тиберия, и расспроси его хорошенько о том бое, в маленькой деревне, высоко в горах. И отнесись серьёзно и ответственно к тому, что напишешь. Я лично буду редактировать этот текст!

-Слава Цезарю! - ответил ему Лукреций, и вышел из шатра.

-Слава непобедимому солнцу! - звучали хвалебные крики в адрес Траяна у него за спиной.

Когда Лукреций вышел, один из сенаторов, обратился к императору с такими словами:

-Я думаю, Цезарь Траян, нам не стоит тратиться на такую статую. Одной поэмы будет достаточно.

-Почему? - поинтересовался император.

-Потому что война эта будет трудной, мы неизбежно будем нести потери, и со временем на форуме просто негде будет ставить такие монументы. Вместо этого, одержав победу, мы лучше возведём один общий памятник, больших размеров, прославляющий и тебя, Траян, и всех наших солдат.

-Ты правильно рассуждаешь! - согласился с ним император. - Так мы и сделаем!

Походный госпиталь представлял собой небольшую палатку, внутри которой на довольно жёстких ложах-клиниях разместили раненых бойцов. Лукреций спросил кто из них примипил именем Тиберий. Один из легионеров показал ему на кушетку, где лежал человек, с перевязанным бедром и плечом, через бинты проступали бурые пятна засохшей крови. Ещё одна полоска ткани была у него на лице.

Лукреций подошёл к нему, поприветствовал, представился. Поинтересовался здоровьем раненого центуриона. Тот ответил ему, что жить можно. Потом Лукреций придвинул небольшой складной стул с матерчатым верхом, уселся на него, достал свои письменные принадлежности, и объяснил суть дела, с которым пришёл.

-А, вот оно что! - протянул Тиберий. - Нечего мне тебе рассказывать, Лукреций.