– Когда ты выйдешь отсюда, то действительно этого захочешь… Пока же я вижу лишь желание стать шестёркой… Модулер!

Откуда-то из тени выступил человек, вернее, существо, отдалённо похожее на человека, а возможно, некогда и являвшееся им: причудливая конструкция из хрома, стали, биоиплантантов и плоти, как своей, так и синтетической. Модулер был всё ещё человекоподобен, однако отличить его от биоробота, неодушевлённой куклы, мог лишь очень искушённый наблюдатель.

– Что вам угодно, господин?

– Мальчик хочет доставить пакет воды жаждущим.

– Алчущим, мой господин, – Модулер рассмеялся. Если у Дима и были насчёт него какие-то сомнения, сейчас они исчезли – роботы не бывают безумными извращенцами, а смех этот издавало существо, явно утратившее всякие представления о разумности и морали. Словно подтверждая эту мысль, Модулер вдруг швырнул на пол кисть правой руки – она отвалилась, словно перчатка, и проехав до середины зала, продолжила своё движение, явно при помощи скрытого электромотора. Лазерный луч, вырвавшийся откуда-то из-под потолка, осуществлял питание этой машинки, стремительно ползущей, подобно сороконожке, на множестве маленьких стальных лапок – те при каждом шаге по металлопластиковой поверхности издавали цокающий звук. В дальнем углу оказался потайной сейф – его крышка сдвинулась под нажатием пальцев самодвижущейся руки. Взобравшись по стене, рука набрала код и, когда сейф открылся, вынула оттуда пакет с полупрозрачной жидкостью – а потом проделала всю процедуру в обратном направлении.

– А ну, иди ко мне, моя дорогая, – Модулер наклонился и под смех присутствующих с лязганьем присоединил руку обратно. – Что там у тебя, где тайник?

– У него полость в левом бедре, – ответил Ргот с высоты своего трона. – И не забудь сделать внушение, а то ещё сдаст нас Полисрегулярам…

Бедро Дима открылось, обнажив кровоточащую, ещё не зажившую рану. Пакет тут же скользнул в полость, и Модулер закрыл тайник, кое-как примотав повязку обратно.

– Ты не бойся, – проскрежетал голос, исходящий, вероятно, из микродинамиков. – Полисрегуляры боятся всяких болячек, и копаться в тканях не станут. Теперь посмотри мне в глаза, сейчас ты кое-что увидишь…

Дим подозревал, что совершает глупость, но всё же подчинился. Когда что-то больно укололо его, мальчик вскрикнул, но Модулер не позволил ему вырваться. В глазу механизированного Иррегуляра вспыхнули светодиоды, и Дим увидел прямо перед собой, словно воочию, несчастных, иссушённых жаждой людей, умоляющих полицейских дать им хотя бы каплю воды. Но сытые, розовые лица блюстителей порядка не проявили и капли милосердия. Они обрушили на спины и плечи просителей электродубинки. Зашипел излучатель-моледиссемблер, разделяющий сморщенные от обезвоживания тела на куски, истекающие кровью…

Видение исчезло. Дим, потрясённый этим невиданным зрелищем, даже не слышал объяснений Модулера, что это была проекция непосредственно на сетчатку глаза, а не галлюцинация.

– С ними это всё случилось на самом деле, я показал тебе запись реальных событий!

Голос Модулера, казалось, доносился сквозь вату – наркотик, который он впрыснул Диму, уже начал действовать. Мысли становились лёгкими, будто невесомыми, и яркими, а боль в искалеченной руке стихала. Силы прибывали с каждым ударом сердца – Дим чувствовал лёгкость в движениях, способность преодолеть любые трудности. Глядя в чуть плывущее перед затуманенным взором лицо Ргота, он спросил:

– Господин! Куда мне идти?

Ишкедон был всего лишь одним из двадцати шести районов Туфы, его население, тем не менее, достигало тридцати миллионов жителей, не считая многочисленных обитателей канализации, не внесённых ни в какие реестры. Значительная часть сделок заключалась в «тени»; около сорока преступных группировок яростно сражались друг с другом, пытаясь добиться более выгодных условий ведения бизнеса. Прибыли, не облагаемые налогами, были весьма высоки, что объясняло, почему проигравшие ожесточённую борьбу «за тротуар» неудачники обычно шли «на слив» – в том числе и в прямом смысле слова. Наркотики, работорговля, проституция, азартные игры, заказные убийства – всё это можно было с лёгкостью обнаружить в Ишкедоне. Дим, осуществлявший курьерскую доставку, знал главное: полиция – это враг. Переодевшись в чистое, он был практически неотличим от жителей «верха», так как не успел ещё пропитаться нечистотами. Их тошнотворный запах, различимый, казалось за десятки метров, позволял полицейским безошибочно отличить подпольщика от простого Иррегуляра. Несколько раз его путь пересекался с патрулями, но острый нюх правоохранителей, несмотря на хвалёные генетические усовершенствования, не обнаруживал ничего подозрительного. Возможно, запах крови от ран глушил все остальные, а возможно, правдой было то, что сказал ему Пополам на прощание: все полицейские получали свою мзду, и не лезли, куда не следует, разве что им не оставляли другого выбора.

Дим, воспользовавшись трамваем на электромагнитной подвеске, через неполных полчаса был на улице Кшел, назначенной местом встречи. Разноцветные дома – голубые, красные, зелёные – лепились друг к другу, поражая своими причудливыми формами. Эти постройки были подобны мармеладу – некоторые меняли форму или окраску, в зависимости от погоды, другие могли медленно вращаться вокруг своей оси, обеспечивая хозяину постоянный доступ солнечного света, третьи вдруг становились прозрачными, открывая любопытным взорам сторонних наблюдателей то, что происходит внутри. Многое из того, что Дим увидел, ему не понравилось – зачастую это были сцены разврата и насилия. Как он подозревал, здесь жили более благополучные и состоятельные – по меркам Ишкедона – люди.

Наконец, к нему приблизился человек, уже знакомый по трёхмерной записи – тощий, высокий, с перекошенными, как у горбуна, плечами. Его звали Киссар.

– Кровь и мясо, – произнёс Дим пароль, который заучивал дольше, чем был в пути.

– Вода для страждущих, – ответил Киссар. Как отлично помнил Дим, это был верный ответ. Они отошли в сторону; озираясь по сторонам, юный курьер увидел в стороне группу зевак, явно наблюдавших за ними, и подумывал было о том, чтобы немного выждать, но Киссар торопился.

– Не бойся, я их знаю. – Его рука, скрюченная ещё при рождении, на удивление ловко схватила пакет, едва он покинул тайник. Взамен Дим получил свёрнутые в рулон купюры, которые тут же спрятал в хранилище, вырезанное в его плоти.

– Всё, расходимся, что-то они на нас странно смотрят. – Киссар, не дожидаясь ответа, исчез, оставив Дима посреди улицы одного. К нему тем временем приближались те самые ребята, что торчали до этого на противоположной стороне улицы. Похоже, он привлёк их внимание.

– Ты кто? Откуда? Говорить умеешь? Что ты здесь забыл? Всё стоит денег – у тебя есть? – вопросы сыпались один за другим. Окружив Дима плотным кольцом, парни – немногим старше него самого – вели себя угрожающе. Один даже извлёк нож-моледиссемблер. Сглотнув, посланец Ргота выдавил что-то в ответ. Его даже не стали слушать.

– Он прятал это в штаны – что-то вроде декреток.

– Да, точно, а ну-ка, стой на месте! – Дима взяли за руки, в то время как один из грабителей запустил ему руку в штанину. Лезвие моледиссемблера, приблизившись к самому носу, сделало совершенно бессмысленным любое сопротивление.

– Там рана…

– Да, в ней и ковыряй – в Ишкедоне все попрошайки себе что-то отрезают.

– А если я заражусь? – спросил обыскивавший у главаря.

– Ну, к врачу сходишь. Там должны быть деньги. Сегодня вечером – концерт Эльцера, – вкрадчивый голос явно взывал к тяге к целому букету дорогостоящих развлечений. – Если тебе не нужны деньги…

– Может, лучше разрезать? – от этого глупого вопроса Дим снова захотел намочить в штаны. Впрочем, раздражённый ответ главаря принёс облегчение. – Ты что, хочешь, чтоб я купюры разрезал?

– Ага, есть, – пальцы грабителя нащупали крышку, и, вызвав у жертвы болезненный стон, достали из тайника свёрток.