– Saluton, kion vi volas? Вы уверены в написании?– сказал ей лысый, приветливый бармен. Джин не смогла понять, что это за язык, хотя и худо-бедно знала почти все языки Европы.

– Так, – твердо сказала Джин. – Вы говорите на немецком или английском?

– Вы недавно здесь, да? – бармен перешел на английский.

– Да, – отчего-то виновато ответила Джин.

– Эсперанто. По нашему закону каждый должен говорить на нем.

– Эсперанто?

– Да. Плановый язык, задуманный в XIX веке как интернациональный. Конечно же, почти никто на нем не говорит. Но на нашем острове он считается официальным. Бургомистр верит, что только так мы можем стать единым народом. Хотя на деле всем глубоко пофиг на этот язык и этот закон – почти никто на нем не разговаривает, кроме дикторов в телеке и диджеев на радио.

– Почему же ты говоришь?

– Он мне нравится, – с улыбкой ответил бармен.

– Ясно. Налей мне виски. Двойной.

– Вау. Хорошее начало, beleco.

– Что ты сказал?

– Что вы красавица. Отдыхайте, мисс, – ответил он, подавая стакан.

– Спасибо. И за красавицу тоже, – игриво улыбнулась Джин.

Она повернулась от бармена к залу. Люди продолжали веселиться, танцевать и петь. А на нее все еще глазела дюжина мужчин, вот только никто не осмеливался подойти. Ей медленно, но верно становилось скучно. Она подумала, что весьма устала с дороги и неплохо было бы уехать в свой новый уютный дом. Джин повернулась обратно к стойке и принялась большими глотками убивать свой скотч.

– Расскажи об острове, – вдруг попросила она, обращаясь к бармену.

– Давайте, лучше я вам расскажу, – грубый голос исходил слева от Джин. Она обернулась и увидела парня лет тридцати на вид, одетого в помятый серый костюм. У него была болезненно-бледная кожа, пепельные волосы средней длины, завивающиеся в кудри, и едва заметный шрам на брови. Черты его лица напомнили Джин отца: тот же прямой нос и выпуклые скулы. Это могло заставить ее очароваться этим парнем, если бы не его мерзкая самодовольная улыбка, за которой девушка заметила неуверенность. Пикантности этому незнакомцу придавала трехдневная щетина, а по выражению его ярких зеленых глаз было ясно, что он изрядно пьян и, похоже, решил выйти на охоту за девушками. У Джин появилось сразу два желания: первое, навязанное трехлетней изоляцией от людей, а особенно от мужчин, – ответить ему взаимностью, привезти в свой дом, а завтра вышвырнуть за дверь; и второе – ударить его со всей силы, чтобы отбить желание пикапить по пьяни.

– Ну попробуй, – неожиданно для себя сказала Джин вслух.

– Может, для начала потанцуем, – еще более нахальным голосом предложил он. Теперь Джин заметила в его речи нотки восточно-европейского акцента. Акцента эмигрантов, которых она ненавидела с подросткового возраста за их отношение к ней.

– Давай, – кокетливо сказала она и вновь удивилась тому, что ее слова идут вразрез с мыслями.

«Может, он колдун?» – ненароком подумала она и улыбнулась.

Заиграла громкая музыка, аккорды который задавали жгучий ритм. Незнакомец настолько хорошо двигался и управлял ее телом, что Джин даже почувствовала, будто неплохо танцует. Он держал ее талию мягко и крепко одновременно, девушка начала теряться. Обычно в таких танцах ее коллеги сразу начинали гладить ее волосы, а потом лезли целоваться, но этот парень, несмотря на напористость в разговоре, в танце был сдержан и не позволял себе спустить руку ниже талии Джин. Девушка поймала себя на том, что это она пристает к нему. Одна ее рука трогает его кудрявые волосы, а другая гладит спину. Он, слегка прищурившись, смотрит на ее губы, медленно поднимая взгляд на глаза. Забыв про все, Джин тянется к его губам, но песня заканчивается. Незнакомец отдаляется и целует ее руку.

– Вы отлично танцуете, сеньорита! – сказал он, провожая ее за свободный стол.

– А ты неплохо врешь, – улыбнулась Джин. Она уже была совсем не против разговора с ним. – Да, кстати, до танца я думала отшить тебя.

– Отшить? А я разве приставал? – слегка усмехнувшись, спросил он, жестом заказав выпивку.

– Как тебя зовут? – Джин оставила его вопрос без ответа.

– Макс.

– «Макс», – изобразила его голос Джин. – Ну и чем ты занимаешься здесь, Макс?

– Развожу богатых незнакомок на оплату выпивки, конечно.

– А ты забавный, – наигранно произнесла Джин. – Ладно, ты хотел рассказать мне об острове.

– Если тебе все еще интересно… Ну в общих чертах он рай для богатых и неплохая работа для бедных. Интересно, к какой категории принадлежишь ты?

– Я буду работать детективом.

– А… – протянул Макс. – Так вот ты какая, Джин Остин.

– Я не называла своего имени, – резко заметила Джин. – Откуда ты знаешь обо мне?

– Вороны накаркали.

– Я спрашиваю: откуда ты знаешь обо мне?! – сменив голос на тот, которым она проводит допросы, повторила Джин, схватив Макса за руку.

– Спокойно, – улыбнувшись, сказал Макс. – Я знаком с местным капитаном полиции, он сказал, что скоро город обзаведется талантливым детективом по имени Джин Остин.

«Живи» – подумала она про себя.

– А где ты остановилась? – как ни в чем не бывало спросил Макс.

– Район Ниббана. Ты напрашиваешься в гости?

– Ниббана… Значит, ты у нас богатенькая, да?

– Не знаю еще.

– Интересный ответ. Просто все богачи селятся в Ниббане, у вас там личные дизайнерские дома, вид на океан и прочие радости. А вот вся обслуга, туристы и такие простые ребята, как я, живут в Эдде – районе гостиниц. Ну это я продолжаю тебе об острове рассказывать…

– Я поняла.

– Кстати, наслышан о твоих подвигах в Берлине, – осторожно заметил Макс.

– На твоем месте я бы лучше о них забыла, – жестко оборвала его Джин, глянув на Макса так, будто она волк, а он кролик.

– Смотрю, общение у нас не клеится, да? – опустив глаза на стол, спросил Макс.

– Просто я не хочу говорить о прошлом, не обижайся, – снисходительно успокоила его она.

– Отлично, – улыбнулся он. – Выпьем? – Макс указал на два стакана виски, только что принесенные официантом.

«Хорошая идея – сменить тему», – подумала Джин.

– Давай, – согласилась она.

– За тебя, Джин Остин, – предложил Макс, посмотрев в глаза Джин так, будто он только что влюбился в нее, и залпом осушил стакан.

Джин отчего-то застенчиво улыбнулась и выпила пару маленьких глотков.

– Может, все же расскажешь о себе, Макс? – спросила она, слегка охмелев.

– Да нечего особо рассказывать, – без особого энтузиазма начал Макс. – Я в городе с момента его основания. Прибыл сюда из Европы. В старом мире был не очень популярным писателем, здесь же веду свою колонку.

– Колонку? Ты журналист?

– Можно сказать и так. Меня интересует странная сфера…

– Какая же?

– Убийства. Только не подумай, я не маньяк. Мне интересно понять преступника, ведь только так ты можешь ему противостоять.

– Забавно, – соврала Джин. К сожалению или к счастью, она разучилась интересоваться людьми. Все эти вопросы были нацелены просто на поддержание разговора. Джин уже поняла для себя, что она хочет от этого парня и как это получить.

– Да нет… – замялся Макс. – На самом деле скука.

– Давай еще выпьем? – спросила Джин, заказав виски.

С минуту, пока им несли выпивку, Джин и Макс смотрели друг на друга. Это было похоже на игру, где выиграет тот, кто в большей степени прочитает противника. Макс отвел глаза первым и судя по лицу очень обрадовался, когда им наконец принесли виски.

– За тебя, – томно сказала Джин и отпила из стакана.

Макс слегка покраснел и так же, как и в первый раз, выпил виски за глоток.

– Ну так… – начал Макс.

– Какие планы? – прервала его Джин.

– В смысле? На жизнь, на будущее? – неудачно попытался отшутиться он.

– На вечер, – невозмутимо ответила Джин.

– Х-ах, – усмехнулся Макс. – Ты меня клеишь, детектив?

– Именно, – совершенно серьезно ответила Джин, все так же смотря ему прямо в зрачки.