Несмотря на старания придать этому месту некоторый домашний уют, оно все равно выглядело холодно и неприступно. Здесь было неуютно. Как когда приходишь в гости. Все кажется таким незнакомым и непривычным. Тут ровно так же, только как если бы ты пришел в гости в какой-нибудь ангар. Слишком много свободного пространства, слишком все кажется чужим. Больше похоже на клетку, коробку, на что угодно, но не на рабочее место.
— Что ж, — послышался мягкий низкий с приятной хрипотцой голос Смерти, — это твое рабочее место. Добро пожаловать. Теперь ты официально являешься частью нашего дружного коллектива.
— Еще бы знать какой именно частью, — задумчиво проговорил Чондэ, оглядывая помещение. По его взгляду можно было понять, что он не особо доволен увиденным. Вероятно, он ожидал чего-то более впечатляющего, может быть немного вычурного, хотя и это было не очень плохо. Могло оказаться и хуже. Вроде кабинета в три шага, больше подходящего для ведер и швабр, чем для человека.
— Итак, все очень просто, — Смерть сделала паузу, сначала сцепляя руки в замок, а потом вытянула одну, начиная по очереди указывать ей по разные стороны, — пол, потолок, стены, там стол, здесь диван, это стеллажи, стеллажи, стеллажи, в той стороне лестница на второй этаж, и шкафы, шкафы, шкафы… в общем-то и все.
— Хорошо, — очень медленно протянул Чондэ, прищуривая глаза, — а что-то менее очевидное? К примеру, что находится на стеллажах?
— Хм, — протянула Смерть, немного задумчиво, — в основном отчеты, документы и прочая бумажная чепуха, касающаяся твоей работы. Все в алфавитном порядке, по годам, географическому положению, важности и… какая разница, сам потом разберешься.
— Ладно, — нахмурился молодой человек, — а в тех шкафах что?
— Книги.
— И как я сам не догадался? — с сарказмом выдавил Чондэ, театрально хлопнув себя по лбу.
— В основном сказки, мифы, легенды, разные истории, немного детективов, немного мистики, парочка полок любовной романтики… легкое чтиво, в общем, все, что может тебе пригодиться в твоей работе.
— Кстати о работе, — молодой человек повернулся к Смерти, — ты не забыл сказать мне ничего важного о ней?
— Важного? — Смерть задумчиво замолчала, словно усиленно пытаясь вспомнить, что именно она говорила и все ли это, что она должна была сказать. — Да нет, вроде ничего. А тебя что-то волнует? Если есть вопросы — задавай.
— Да, у меня есть вопрос. Один.
Чондэ замолчал, раздраженно поднимая уголки губ, и посмотрел на Смерть, будто бы давая ей понять, что та совершила глупую ошибку и должна ее исправить. Это молчание длилось чуть дольше, чем должно было, словно Чондэ надеялся, что его невербальные сигналы будут поняты.
— Так какой вопрос? — Смерть все это время в ожидании смотрела на молодого человека, не понимая, чего он от нее хочет.
Чондэ устало выдохнул, качая головой, после чего сделал глубокий вдох, поднял взгляд на Смерть и что есть мочи прокричал:
— Может скажешь мне кем я, черт возьми, работаю?
— Оу, — озадачено произнесла Смерть, — а я не сказал?
— Нет, — раздраженно бросил Чондэ.
— Ну, замотался, сам понимаешь, много дел, да и я немолод уже, память дырявая, всего и не припомнишь…
— Тогда не трать время и скажи сейчас, пока помнишь вопрос.
— Какой вопрос? — Чондэ прерывисто вдохнул, заставляя Смерть мягко засмеяться. — Шучу. Так, ты отныне Оле-Лукойе.
— Кто? — не понял молодой человек.
— Оле-Лукойе, — повторила Смерть. — Работа, конечно, ответственная, но не пыльная. Просто укладывать деток спать и открывать над ними зонтики. Ничего сложного.
— Что? — только и смог еле выдавить Чондэ.
Он ошарашено смотрел на Смерть, и взгляд его постепенно тускнел. Если с самого начала он воспринимал все это как досадную неприятность, вроде летней отработки в школе, которую нужно просто сделать и свободно гулять, то теперь это стало огромной проблемой. Когда он услышал слова «деток», «укладывать» и «спать» в одном предложении, ему показалось, что самый страшный кошмар воплотился в реальность. Он никогда не верил в концепцию рая или ада, так же как и в существование Бога, но сейчас ему казалось, что зря, потому что он определенно в аду. Это терзало его всю его жизнь, а теперь вместо обещанного и желаемого забвения, ему придется снова с этим столкнуться. Это определенно расплата. Так он думал.
— Ты уверен, что я подхожу для этого? — осторожно поинтересовался он, смотря в пустоту.
— Конечно, — мягко и в то же время очень устрашающе произнесла Смерть, будто бы прекрасно знала, какая это проблема для Чондэ, — кто же, если не ты?
— Любой другой, кто хоть чуточку больше меня любит детей…
— Любой другой, кто хоть чуточку больше тебя любит детей, тут же перестанет их любить. Ты начинаешь ненавидеть все, что любил, когда это становится твоей работой, — назидательно произнесла Смерть.
— Но я… — начал было Чондэ, поднимая жалобный взгляд на Смерть.
— Просто должен принять это и смириться, — она чуть опустила голову в слабом кивке, — тогда ты поймешь, что все не так страшно, как тебе это кажется. На самом деле это очень легко…
— И тем не менее, тебе лучше поискать кого-нибудь другого, потому что я отказываюсь…
Молодой человек развернулся, уверенно направляясь к двери, чтобы выйти отсюда.
— Ким Чондэ! — голос Смерти угрожающе повысился, и чернота, словно чернила разлитые по воздуху, стала расплываться от ее плаща, заполняя пропитанное светом пространство. — Ты думаешь у тебя есть возможность выбирать? Я говорю, что тебе делать, а ты просто выполняешь! Хочешь ты этого или нет! Это твое искупление. Оно никогда не дается легко и не происходит через приятные вещи. Так что ты просто закроешь свой рот и молча будешь выполнять свою работу, пока я не скажу тебе остановиться!
— И сколько это будет продолжаться? — тихо произнес Чондэ. Он все это время молча стоял спиной к Смерти, боясь повернуться, потому что и без того всем своим существом чувствовал опасность, исходящую от нее.
— Столько, сколько потребуется! — тьма рассеялась, и оттого в комнате стало светлее. — А теперь располагайся, осматривайся и привыкай. Я зайду к тебе чуть позже и проинструктирую тебя обо всем.
С этими словами Смерть вышла в распахнувшиеся двери, оставляя Чондэ одиноко стоять, стискивая зубы, в попытке смириться с тем, что ему предстоит.
Исин, молча наблюдающий за этой картиной из-за одного из стеллажей, сделал шаг назад, скрываясь из виду. Все это время он почему-то боялся подойти ближе, будто чувствуя угрозу, которую источала Смерть. Она казалась действительно устрашающей. От нее хотелось держаться на расстоянии. И даже Чондэ, позволяющий себе общаться с ней как со старым другом, чувствовал себя неуютно. Это заложено в людях. Где-то на подкорках сознания. Все боятся Смерти.
Молодой человек сделал глубокий вдох, прислоняясь спиной к стеллажу. Все это казалось ему таким странным. После того, как он узнал обо всем получше, картина, которую он видел, стала изменяться. Как бывает, когда что-то видишь впервые. Человека ли, или же что-то другое. Что-то незнакомое. И первые мысли, чувства, возникающие от этого, кажутся такими странными, когда вспоминаешь о них спустя много времени, после того, как тебе удалось глубже погрузиться в суть предмета. Сейчас Исину даже начинало казаться странным, что он мог воспринимать Чондэ в отрыве от его прошлого. Просто оглядываясь назад, вспоминая взгляды, улыбки, слова, он начинал понимать их причину и потаенный смысл. И без этого понимания все становилось таким плоским. Исин отыскал в личности Чондэ ту глубину, которую не видел раньше, но ощущал.
— Итак, держи, — послышался глухой удар, — тут твои должностные инструкции, правила, памятки… все, что нужно знать, чтобы приступить к работе.
Исин, заслышав голос Смерти у себя за спиной, поспешил к другому концу стеллажа.
Она стояла сбоку от стола, положив руки сверху на огромных размеров толстую книгу в тяжелом переплете. Рядом стоял Чондэ, растерянно и немного испуганно глядя на книгу.
