— Что произошло? — задумчиво пробормотала Смерть, наблюдая за происходящим.

— Нулевая душа, — задумчиво пробормотала фигура, что сидела рядом, вытаскивая из вороха пергаментов один. — Ким Чондэ, правильно?

— Да, — снова тихо подтвердил Чондэ, все это время молча сидящий на стуле.

— Никаких воспоминаний о прошлых жизнях, это первая…

— Первая и сразу абсолютный минус? — удивленно проговорила Смерть, сцепляя руки в замок, и укладывая на них подбородок. — Такого даже со старыми душами не случается, откуда же с новой?

— Так или иначе, в документах душа значится как нулевая.

— Интересно, — задумчиво протянула Смерть. — Очень интересно… у меня такого ни разу не случалось.

— Необычно, — подтвердила фигура, сидевшая рядом, — но ничего не поделать, будем утилизировать.

— Что? — вскрикнул Исин, подскакивая со своего места. — Эй, вы не можете! Он же ваш лучший работник! Вы другого такого не найдете! Не смейте его… того!

— Жалко мне, — пробормотала Смерть, не сводя пристального взгляда с тихо сидевшего Чондэ. — Такая бессмысленная трата души.

— Ваше решение? — фигура, стоящая у весов, подняла взгляд, ожидая, когда будет вынесен вердикт.

— Хм, — Смерть опустила голову и потянулась к молотку, задумчиво поглаживая его пальцем. — А какие есть варианты?

— Только утилизация…

— Нет! — снова прокричал Исин. — Уважаемая Смерть, будьте благоразумны! Дайте ему еще один шанс! Он этого заслуживает! Он вас не разочарует, обещаю!

Смерть чуть подняла голову, бросая взгляд на трибуны, словно бы услышала крик Исина, после чего взяла молоток в руки, заставляя молодого человека испуганно замереть.

— Я хочу понаблюдать за этой душой, так что суд над этой душой откладывается на неопределенный срок! — и Смерть трижды ударила молотком.

— Погодите, уважаемая Смерть, — фигура, что сидела рядом, оторвалась от записи, — разве так можно?

— А почему нет?

— Вы собираетесь дать этой душе работу?

— Возможно, да, — уклончиво ответила Смерть, — у нас там, кажется, есть пара вакансий, которые могут освободиться в ближайшем будущем…

— Но мы не можем!

— Почему?

— Потому что нельзя давать работу кому попало! Особенно душе с абсолютным минусом! У нас и обычные души с таким не справляются, а вы собираетесь…

— Обычные не справляются, а эта необычная может и справиться…

— А как же качества, необходимые для работы?

— Какие, например?

— Ответственность, коммуникабельность, преданность своему делу, послушание, высокие моральные качества, отсутствие вредных привычек…

Исин нервно закусил ноготь большого пальца правой руки. Где-то в глубине души он прекрасно понимал, что все в любом случае случится так, как должно быть, иначе его бы здесь просто не было, но он все равно не до конца понимал, как все это работает, и боялся стать той каплей, что пустит круги по воде, которые превратятся в цунами. Ему бы просто не вмешиваться туда, куда не следует. Вообще лучше сесть тихо и никуда не лезть. Он наверняка уже натворил дел. Будет плохо, если из-за этого жизнь Чондэ пойдет не по заданному маршруту.

— Ким Чондэ, — Смерть перевела взгляд с фигуры рядом с собой на молодого человека посередине зала, — как думаешь, ты ответственный?

Чжан зажмурился. Он знал, что от ответа, который даст Чондэ, зависит то, будет ли он Оле-Лукойе. И тогда, не зная, что все уже давно предрешено, он молил молодого человека нагло врать, увиливать, делать все, что угодно, чтобы понравиться Смерти. Главное было заполучить ее расположение, заставить ее принять решение не дать душе Чондэ пропасть. Доказать, что она не так плоха.

— Вряд ли…

— Коммуникабельный?

— Не думаю.

— Предан своему делу?

— Я рос бездельником. У меня не было никаких дел.

— Послушный?

— Люблю перечить и поступать по-своему.

— Что насчет высоких моральных качеств? Альтруизм?

— Синоним глупости.

— Искренность?

— Временами…

— Порядочность?

— Несвойственна.

— Скромность?

— От нее я точно не умру.

— Умеренность?

— Присуща, но не в земных наслаждениях.

— Целомудрие?

— Пренебрегаю.

— Вредные привычки?

— Алкоголизм и курение.

— Может быть, ты любишь детей?

— Терпеть ненавижу.

Исин безвольно рухнул на трибуну, ударяясь о нее лбом. На что он надеялся? Это полный провал. Как можно было на все вопросы дать ответ противоположный тому, который нужен был? Чондэ не дурак, он должен был понять, что чтобы получить здесь работу, ему нужно было прикинуться невинной овечкой. Может, он просто не понимал, зачем ему прикидываться? Дело все в этом. Он не хотел получать работу, оттого и отвечал так… Это провал, подумал Исин, тяжело вздыхая.

— Отлично, — хлопнула в ладоши Смерть, и по звучанию голоса можно было понять, что она улыбается, — ты нам подходишь.

Чжан вскинул голову вверх. Он не был уверен, что услышал правильно. Кажется, слух обманывал его. Быть не может. После всего сказанного, Смерть просто ответила «отлично, ты нам подходишь»? Разве это то, что говорят в таких ситуациях?

Видимо не один Исин был ошарашен таким решением. Потому что все присутствующие обратили свои взоры на Смерть.

— Погодите, но как… он же, полностью…

— Подходит, да, — подтвердила Смерть. — С этого дня беру под свою ответственность. Как только найдется подходящая должность, Ким Чондэ, ты к ней приступишь, а пока… можешь быть свободен.

И пока Исин пытался понять логику, по которой Смерть приняла такое решение, белый туман окутал Зал Суда, унося это воспоминание следом за собой.

Дальше действие развивалось стремительно. Воспоминания всплывали одно за другим, они были какими-то очень отрывочными и спутанными, перетекая одно в другое. Они превратились в одну сплошную цепочку и, как понял Исин, шли вовсе не в хронологическом порядке. Видимо, промежуток времени в более чем 150 лет был слишком огромен, чтобы держать свои воспоминания в полном порядке. Они путались, превращаясь в хаос, и больше были привязаны к месту, событиям или людям, нежели ко времени, когда происходили. Увидеть преображение Ким Чондэ было сложно, но изменения в нем определенно прослеживались.

Первым делом после Зала Суда, Чжан Исин оказался в просторном, светлом, больше похожим по размеру на ангар, нежели на комнату, помещении. Стены здесь были немного грязного, но приятно бежевого оттенка. Потолок настолько высоким, что увидеть его было почти невозможно. Оттуда лился яркий свет, но определить его источник Исин не мог. Он был абсолютно точно уверен, что это не могут быть лампы или свечи. Он перебрал все варианты, однако ни один из них не подходил. Будто бы свет просто был там и все. Струился по потолку, будто змея, и горел ровно, проникая в каждый угол помещения, заставленного высокими стеллажами в несколько рядов, как в каком-то архиве или библиотеке. Здесь их были десятки, все заполнены картонными папками светло-коричневого цвета. Ряды тянулись от одной стены к другой. Проходы между ними были широкими. Самый широкий был тот, что шел от большой двустворчатой дубовой входной двери. Прямо напротив нее, у противоположной стороны, стоял тяжелый широкий стол, на котором находилось множество бумаг и папок, уложенных в стопки. В углу стола стояла настольная лампа с зеленым торшером. Даже несмотря на видимый порядок, стол выглядел захламленным, что было сложно представить, учитывая его размеры. Рядом с ним стояло удобное мягкое кресло на изящных ножках. На него была небрежно кинута маленькая подушка, а со спинки свисал плед. Где-то посередине между входной дверью и столом, стоял длинный кожаный диван коричневого цвета, а рядом с ним невысокий кофейный столик, на котором так же были разложены папки.

Когда смотришь вперед, туда, где стоит стол, взгляд вечно во что-то упирается, словно бы в потолок, только это не он. Исин долго не мог понять, что так ему мешает, пока не догадался чуть вскинуть голову вверх. И тогда он понял. Вдоль стен тянулся второй этаж. Лестница к нему находилась по левую руку, и он полностью выбивался из общего вида, выглядел как-то неуместно. Как соединять холодный минимализм с уютной классикой. Второй этаж, хотя, скорее ярус, потому что не был полноценным этажом, был полностью из дерева приятного темно-коричневого, немного отливающего бордовым, цвета. Начиная лестницей и заканчивая книжными шкафами, которые были плотно расставлены по периметру. Все они были заполнены книгами.