— Мне тебя как маленького укладывать, что ли? — принялся отчитывать его Оле-Лукойе. — Ну-ка быстро в кровать!

— А сказочку расскажешь? — надувая губы, пробубнил Исин.

— Я тебя сейчас по заднице ремнем отхожу…!

Молодой человек расплылся в пошленькой улыбке и игриво посмотрел на Оле, тихо похихикивая. Чондэ лишь закатил глаза. Тут и говорить ничего не надо было, чтобы понять, о чем Исин думает.

— Знаешь, — вздохнул он, — у тебя перед рассветом, похоже, случается обострение. Вроде нормальным был, сейчас-то с тобой что? — он вскинул вверх руку, призывая Исина молчать. — Не отвечай, мне без разницы, я уже ухожу. Будь добр, доползи до кровати.

— Аааааа, — капризно закричал молодой человек и принялся брыкаться, словно в припадке, — отнеси меня в кроватку!

— Нет, — коротко ответил Чондэ, спускаясь вниз, — спокойной ночи.

— Оле! В кроватку!

— Нет!

— Оле! Я буду скулить, пока ты не сдашься!

— Я уже ухожу! Вот, дверь открываю!

— Оле!

— Ушел!

— Оле! В кроватку! Иначе я сброшусь с лестницы!

Ответа не последовало, словно Оле-Лукойе действительно ушел. Исин страдальчески застонал, но с места не сдвинулся.

— Чондэ, — простонал он, утыкаясь лицом в пол.

— Да что ж ты за человек-то такой? — на выдохе произнес Оле, поднимаясь на второй этаж, и, с легкостью подхватив радостного Исина на руки, понес в комнату. — Совсем тебя разбаловал. Уже до кровати сам дойти не можешь!

— Чондэ! — Чжан устроился поудобнее, прикрывая глаза. — Мой герой…

— Знаешь, я предпочитаю, чтобы это мне говорили девушки, желательно в постели, — Оле-Лукойе толкнул дверь в комнату ногой, — слышать подобное от мужчин немного странно.

— Говоришь так, будто мне интересно знать, что ты там хочешь слышать от девушек после секса, — хмыкнул Исин, выворачиваясь из рук Оле прямо на кровать. — Все, я сплю. Спокойной ночи. Закрой дверь с той стороны.

Чондэ непонимающе нахмурился, наблюдая за тем, как молодой человек буравит носом подушку, укладываясь поудобнее, но не нашел ничего лучше, кроме как выйти из комнаты.

— Спи сладко, — тихо пробормотал Оле, закрывая за собой дверь. — И что это сейчас было? Когда-нибудь я начну понимать, что творится в его голове, но явно не сегодня…

Оле-Лукойе ловко сбежал по лестнице вниз, на ходу растрепав волосы, подхватил со стола свое пальто, вернул на место швабру, подлил Луизе молока и вышел на улицу, ежась от прохладного утреннего ветра. Отойдя от дома на пару шагов, Чондэ накинул себе на плечи свое пальто, которое все это время держал в руках, и уже собирался раствориться в воздухе, как делал это всегда, но окно на втором этаже вдруг с грохотом распахнулось.

— Оле! — окликнул его Исин, высовываясь по пояс.

Чондэ обернулся на голос и неуловимо для молодого человека дернул бровями, будто призывая продолжать.

— Я забыл спросить кое-что…

— Спрашивай, — неопределенно мотнул головой Оле.

— Если бы тогда, в первую нашу ночь, я бы дал тебе уйти, ты бы вернулся?

Вопрос казался глупый из-за своей мелочности, даже какой-то дотошности. Никто бы другой даже внимания не обратил, а Чжан Исину это почему-то не давало покоя. Он будто бы с той самой ночи знал правильный ответ на этот вопрос, поэтому ему хотелось узнать, так ли это на самом деле.

Оле-Лукойе долго смотрел на Исина, мягко улыбаясь, после чего опустил голову, разглядывая носки своих ботинок, поправил пальто на плечах, и развернулся, кинув напоследок:

— Спокойной ночи, Чжан Исин.

— Оле! — с нескрываемой обидой закричал молодой человек.

— Ммм?

— Отвечай на вопрос! Ты бы вернулся? — с нажимом произнес Исин, тоном своим показывая, что не позволит оставить вопрос без ответа и не потерпит лжи. Он был убедителен в своем желании знать правду.

Чондэ сглотнул, нервно облизав губы. Он собирался соврать. Дать максимально короткий и исчерпывающий ответ, в котором нельзя заподозрить фальши. Он собирался, но все равно не смог этого сделать.

— Нет.

Оле-Лукойе снова поправил свое пальто и быстро двинулся вперед, растворяясь в воздухе через пару шагов. Мгновение спустя Исин плотно закрыл окно на задвижку, засчитывая этот ответ, и вернулся в свою постель. Ему пора было переставать задавать вопросы, ответы на которые он знать не хотел.

========== Ночь седьмая. Часть 1 ==========

Комментарий к Ночь седьмая. Часть 1

Музычка:

Various - Fever Ray / Keep The Streets

Nina Gordon – The Time Comes

One Republic – All We Are

Thirteen Senses – Gone

Scars on 45 – Fading Bright Eyes Dark

Lily Kershaw – Maybe

Ночь опускалась, словно занавес, застилая черной тканью. Звезды одна за другой засияли на небе, как новогодняя гирлянда. Мягкий ночной ветер шумел в звенящей тишине, прячась в траву. Луна куталась в тяжелые облака, скрывая свой холодный свет.

Сквозь плотную непроглядную ночь прорывался свет керосинового фонаря, зажатого в руке. Он разбрасывал по траве дрожащий свет сотен звезд и далеких галактик, которые отражали души. Сияние сотен чужих жизней освещало всаднику путь сквозь темноту ночи.

Конь, неспешно перебирая копытами, вышагивал по траве, неся на себе всадника, словно тяжесть всего мира. Всадник был укутан в черный, как ночное небо, плащ, под которым глухо позванивали доспехи. Рука в тяжелой железной перчатке удобнее перехватила тонкую ручку фонаря. Конь остановился, неуверенно переступая копытами по мягкой траве.

— Ты снова здесь? — голос всадника был глубоким, обволакивающим как мед. — Разве у тебя нет других дел?

— Больше нет, — спокойно произнес Оле, пряча руки в карманы штанов, — я ведь отстранен. А у тебя? Неужели люди вдруг перестали умирать?

— Люди никогда не перестанут умирать, — всадник бережно прикрепил фонарь к седлу, — таков их человеческий удел.

— Тогда почему ты здесь?

— Нет, — всадник еле мотнул головой, — почему ты снова здесь?

— А почему нет? — пожал плечами Оле-Лукойе.

— Мне казалось, мы ясно дали понять, что этого делать не стоит, но ты опять пренебрег нашими словами. Ты перешел черту. Не думай, что в этот раз у тебя выйдет отделаться легким испугом.

— Кто знает, — пренебрежительно бросил молодой человек, — я готов к любому исходу. С самого начала был готов.

— Полагаю, это значит, что ты снова проигнорируешь запрет, так?

— Я просто попрощаюсь с ним.

— Он все равно об этом не вспомнит.

— Тогда хуже уже не будет, так? — Оле-Лукойе повернул голову к всаднику, наклоняя её, и лукаво улыбнулся.

— Лучше приведи себя в порядок перед судом.

— А чем тебе мой теперешний вид не нравится?

— Ты выглядишь как жиголо, — всадник недовольно скривил губы. — Никаких украшений. Избавься от этих колец и браслетов. И переоденься. Ты не в увеселительное заведение идешь.

— Думаю, там тоже будет весело…

— Хватит! — оборвал его всадник. — Мы слишком долго и часто закрывали глаза на твое хамское поведение. Все надеялись, что твое подростковое бунтарство пройдет, но видимо зря! Не думай, что тебе все позволено, раз мы на что-то закрываем глаза.

— Мне казалось, что вы закрываете глаза на такие мелочи, потому что я хороший работник, разве нет?

— Он не мелочь! — голос всадника раскатом грома пронесся по округе. Конь взволнованно заржал, отступая на несколько шагов назад.

— Я говорил о своем внешнем виде, — вздохнул Оле, качнувшись с пятки на носок и обратно.

— На это мы можем закрыть глаза, — всадник качнул головой, разворачивая своего коня, — но не на него.

— Почему ты продолжаешь говорить о нем? — Оле-Лукойе развернулся вслед за уходящим в темноту всадником. — Какое это имеет значение сейчас? Сегодня все закончится. Вы просто сотрете ему память, как делаете это всегда. Какой тогда в этом смысл? Стараться удержать меня подальше от него всеми мыслимыми и немыслимыми способами, когда вы можете просто заставить его забыть обо мне!

— Мы не можем делать это постоянно! — оборвал его всадник, останавливая коня. — Ты прекрасно знаешь, что это крайний шаг, у которого есть свои последствия. Это не то, чем можно злоупотреблять! Стирание памяти всегда непредсказуемо. Мы не можем ручаться, что и в этот раз все пройдет так же гладко. Что если он потеряет часть важных воспоминаний из-за тебя?