Юноша оглядел затуманенным взглядом неосвещенную комнату, спуская свою руку по подушке вниз под летнее одеяло, и снова наткнулся на что-то, лежащее под самым боком.

— Луиза? — сонно прохрипел Чжан, приподнимаясь на руках. Он отогнул край одеяла и тут же столкнулся с заинтересованной уткой, которая непонимающе смотрела на него, вытягивая шею. О существовании утки он забыл напрочь, поэтому сейчас был удивлен не меньше неё. Её присутствие здесь лишь лишний раз подтверждало, что все произошедшее прошлой ночью чистая правда.

Исин обреченно рухнул обратно в постель, потирая глаза. Лежать и дальше он, конечно, мог. Мог продолжать твердить себе, что его странное поведение прошлой ночью было ошибкой. И, безусловно, мог убедить себя в том, что Оле-Лукойе вовсе не существует. Это бы избавляло от многих проблем и необходимости придумывать оправдания, подбирать нужные слова для извинения. Только сейчас, кажется, Исин первый раз за эту неделю, находясь в состоянии бодрствования, задумался о том, насколько Оле-Лукойе реален. Вне сна его существование было столь же невероятно как и то, что натворил Исин.

Мысли струились медленно, словно вода, обтекая камни. Чжан понимал, что просто не готов снова встретить Оле. Им бы притормозить на время, хорошенько все обдумать. Исин не мог представить, что сможет, встретив Чондэ, вдруг улыбнуться и, как ни в чем не бывало, отправиться с ним в новое путешествие. Это не укладывалось в голове.

А потом Исина вдруг осенило. Если он не хочет встретить Оле-Лукойе, ему просто не нужно ложиться спать. Тогда он, пусть как последний трус, сможет избежать тяжелого для него разговора, потому что времени обдумать и проанализировать произошедшее просто не было. Он встретится с Оле тогда, когда будет готов объясниться, ни ночью раньше.

— Пора вставать, Луиза, — со вздохом произнес юноша, выпутываясь из одеяла. — И покормить тебя. Что едят утки?

Чжан уселся на кровати, растрепав свои и без того растрепанные волосы. Босые ноги коснулись прохладного пола. Исин не торопился подниматься. Он будто все еще находился в прошлой ночи. Воспоминания не хотели уходить. Они вновь и вновь всплывали в памяти, будто неугасающая свеча, которую Исин, как бы ни старался, не мог задуть. Это были те воспоминания, которые повиснут на нем тяжелым грузом, которые он будет вспоминать перед сном и всей душой желать вернуться в тот момент, чтобы все исправить. Он не хотел помнить, как его рука сжимала чужую шею, как он смотрел на страдания другого человека и упивался ими. Не хотел вспоминать, как целовал Чондэ.

Исин резко встал, отгоняя от себя яркие картинки прошлого. Ему надо было отвлечься, занять себя чем-то. Он был не готов к самобичеванию. Молодой человек прошел к стулу в углу комнаты, взял спортивные штаны и принялся натягивать их на себя, после чего побрел на первый этаж. Луиза еще какое-то время лениво наблюдала за своим новым хозяином, а потом неуклюже спрыгнула с кровати и вперевалочку вышла из комнаты следом.

Юноша, пребывая в задумчивости, спускался по крутой лестнице, как в детстве сползая со ступеньки на ступеньку. По сути, он собирался перекусить и придумать себе хоть какое-то занятие. Походить по дому, постараться привести его в порядок. Сделать хоть что-то из того, что планировал сделать днем. Ему было не важно, чем себя занять, главное не мыслями.

Из кухни к лестнице вытекал тусклый свет, облизывая деревянный пол в коридоре. Исин замер, так и не преодолев последние несколько ступенек. Его сердце ухнуло куда-то вниз. Даже если он и решил для себя, что встречаться с Оле сейчас не лучшая идея, у того были другие мысли на этот счет. Исин удобнее устроился на ступеньках и затих, нервно прикусывая зубами ноготь на большом пальце правой руки. Он не был уверен, что готов зайти на кухню. Он хотел просто вернуться в свою комнату, лечь на кровать и притвориться спящим. Чжан Исин был трусом. Встречать проблемы лицом к лицу было не его сильной стороной.

И вдруг Исин плюнул на все эти душевные терзания. Когда-нибудь ему все равно придется встретиться с Оле, так что вместо того, чтобы убегать, стоит решить все на берегу. Так будет правильнее. После всего, с чем довелось столкнуться Исину, разговор по душам с Оле-Лукойе был самой меньшей проблемой, но Чжан все равно боялся его до дрожи в ногах.

Молодой человек нехотя пошел на кухню, ступая по жидкому свету, льющемуся в коридор. В дверях Исин остановился, вцепляясь в дверной косяк, потому что сил пройти дальше не нашел.

Оле-Лукойе сидел на кухне, как и в первую их встречу, попивая из стакана молоко и заедая его овсяным печеньем. Он выглядел немного утомленным, но более ничего в его внешнем виде не давало повода для паники. Может быть, только темно синяя рубашка, под привычным пальто, с черно-белыми вставками вдоль пуговиц вместо галстука. Или же его темно-серые, почти классические штаны со стрелками, чуть зауженные к низу. А может быть дело в его черных казаках, с простроченным узором и цепью под каблуком. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Оле-Лукойе все так же был Оле-Лукойе. Все выглядело как обычно, как должно было быть.

— Оле? — тихо проговорил Исин, привлекая к себе внимание. — Я не думал, что ты придешь.

— А мне не стоило?

— Нет, я просто, — молодой человек замялся, — я, что же это, все еще сплю?

— Как и любой человек ночью, — пожал плечами Чондэ.

Исин опустил голову. Тон, с которым говорил Оле был холоден, пропитан нотками напряжения. Это не было похоже на его привычную по-приятельски расслабленную манеру говорить. Между ними двумя вдруг появилась незримая стена.

— Оле, — Чжан собрался с духом, чтобы заговорить, — за прошлую ночь… — он небрежно сделал шаг в кухню, но остановился, когда Чондэ поднял на него выжидательный взгляд, — прости. Я был сам не свой. Уж не знаю, что на меня тогда нашло…

— Я знаю, — спокойно произнес Оле и откинулся на стул, отодвигая пустой стакан из-под молока, — но давай просто забудем о случившемся.

Молодой человек несколько раз непонимающе моргнул, наблюдая, как Оле задумчиво крутит в пальцах вытянутой руки стакан. Выражение лица Чондэ было отстраненно-задумчивым в этот момент.

— Я не прошу тебя вовсе забывать, ты этого не сможешь, ведь так? — вздохнул он. — Просто не будем об этом говорить, словно и не было ничего.

— Тебе кажется это чем-то простым, наверно, — быстро заговорил Исин, — вот только какой смысл делать вид, будто ничего не было, когда ты и я… мы будем прекрасно помнить обо всем. Наши с тобой отношения не вернутся в точку «до», так что бессмысленно пытаться делать вид. Давай будем честными с собой и друг с другом. Я просто еще раз извинюсь за случившееся, а ты отмахнешься, назвав пустяком.

— Только это совсем не пустяк, — голос Оле опасно дрогнул, когда он развернулся на стуле, — и я говорю сейчас совершенно не о том, как тебе в голову ударил недотрах. Поверь мне, это был меньший из твоих косяков за тот день.

С лестницы послышались шумные взмахи крыльев — Луиза перемахнула через крутые ступеньки. Исин неторопливо обернулся к Оле, виновато опуская голову.

— Сядь уже, — раздраженно вскрикнул Чондэ, — не стой у меня над душой.

Исин покорно прошел к столу и осторожно опустился на стул, не поднимая головы. Ему не нравилось, что Оле-Лукойе снова говорит загадками, обходя важные темы, только задать уточняющих вопросов или попросить пояснить, Исин просто не мог. Чондэ был зол. Насколько зол, было не ясно, но этого вполне хватило, чтобы Чжан чувствовал себя маленьким ребенком, которого отчитывают.

— Хочешь еще печенья или молока? — начал мямлить Исин, потирая пальцы. — Я запасся ими для тебя еще…

— Хватит! — прервал его жалкие попытки Оле, и, подавшись вперед, быстро и властно заговорил. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Я разве много просил от тебя? Всего-то слушать то, что я тебе говорю. Тебе кажется это забавной игрой, Чжан Исин? Думаешь, что я добрый старичок, который будет потакать твоим прихотям и прикрывать твою задницу, что бы ни случилось? Я взял на себя огромную ответственность и риск, придя сюда. Я думал, что ты пойдешь мне навстречу, но я чертовски ошибся в тебе, Чжан Исин. Ты разочаровал меня. Знал бы ты, какую свинью ты мне подложил!