— Двести десять, — скучающе произнесла женщина, небрежно просовывая в небольшое окошко билеты.
Чондэ задумчиво облизал губы, смотря на карту с собственным именем в ежедневнике, он уже даже подцепил её пальцами, однако в последний момент передумал и запустил руку в правый карман, выуживая оттуда сложенную пополам бумажку, которую тут же просунул в окошко. Женщина недовольно поморщилась и, открыв ящичек стола, принялась отсчитывать сдачу. Оле же в это время спокойно взял билеты и сунул их под пальцы левой руки, держащей ежедневник.
— Ваша сдача, — небрежно бросила женщина, протягивая сдачу, из злорадства набранную мелкими купюрами, и с усилием дернула за шнурок, свисающий позади неё.
— Спасибо, — все так же холодно поблагодарил Чондэ и обернулся к Исину, — идем!
Исин торопливо, словно ребенок, побежал к платформе, на которой уже стоял Оле-Лукойе. В этот же момент послышался шум, сначала еле слышный, но очень быстро нарастающий. Он был похож на звук приближающегося поезда. Оле рукой отодвинул за себя Исина, который стоял слишком близко под железными прутами.
Чжан непонимающе посмотрел сначала на Чондэ, а после с опозданием поднял голову вверх к источнику звука и испуганно отшатнулся. Прямо с неба на огромной скорости на них несся небольшой вагончик. У самой платформы вагончик с ужасным скрипом стал тормозить, заставляя Исина закрыть уши руками, потому что от этого звука готовы были взорваться барабанные перепонки. Однако Оле, а вместе с ним и женщина в будке, были абсолютно невозмутимы. И если для работницы это было делом привычным, то спокойствие Чондэ Исину было непонятно. В этот момент Чжан почему-то не брал в расчет тот факт, что Оле-Лукойе повидал за свою жизнь значительно больше удивительных и пугающих вещей, нежели тормозящая вагонетка.
Вагонетка остановилась чуть дальше, рядом с подходящим к ней вплотную заграждением и турникетом прямо напротив призывно распахнувшихся дверей. Исин тут же поспешил к турникету, наивно полагая, что тот автоматически пропустит его, ведь все формальности были соблюдены, но турникет не поддался. Он жалобно пискнул, мигая красной светодиодной лентой. Чжан непонимающе посмотрел на Оле, который только тяжело вздохнул и привычно оттянул спутника за ворот от турникета.
— Билеты, — устало пояснил он, — здесь нужны билеты. Видишь эту дырочку? — он указал на щель, находящуюся на нижней передней стенке турникета. — Сюда мы засовываем билетик, — он спокойно сунул в щель небольшую бумажку, больше похожую на вытянутую марку, — а вот отсюда он появляется, и ты можешь проходить.
Турникет издал странный звук, как банкомат, который пересчитывает купюры, и выплюнул билет через верхнюю щель, рядом с которой Чондэ уже держал руку. Светодиодная лента загорелась зеленым светом, оповещая о том, что Исин может пройти. Створка турникета опустилась, и молодой человек с опозданием прошел к вагонетке, раздумывая о том, что светодиодная лента больше подходит для праздничных гирлянд. И если так, то почему бы после каждого съеденного билета не включать фанфары и не сыпать сверху конфетти.
Исин первым зашел в вагонетку, которая опасно качнулась, стоило ему сделать шаг по ступенькам. Внутри все было как в небольшом автобусе. Несколько сидячих мест по двум сторонам у окон, свободная площадка прямо напротив двери с поручнями, только кабины водителя не было, от чего создавалось впечатление, будто это две задние части автобуса, сшитые вместе. Молодой человек огляделся, придирчиво выбирая себе место, на которое хотел бы присесть. Он питал слабость к задним местам в автобусе, поэтому и здесь решил не отступать от своих принципов, приземлившись на самое дальнее сидение у правого окна.
Оле-Лукойе, проделав со своим билетом те же манипуляции, что и с первым, прошел в вагонетку, но не спешил занять место рядом с Исином. Он остановился на ступеньках, развернулся, и шлепнул ладонью по кнопке, находившейся над дверями. Те с шипением закрылись, и через мгновение вагонетка двинулась дальше, покачиваясь из стороны в сторону.
Чондэ спокойно прошел к задним сидениям, цепляясь правой рукой за поручни и спинки сидений, чтобы сохранить равновесие. Между двумя пальцами левой руки, в которой он все еще держал ежедневник, были два билета. Не дойдя до задних сидений всего чуть-чуть, Оле оперся спиной на спинку рядом стоящего сидения и, открыв ежедневник на середине, положил туда два билета. Прежде чем закрыть свою потрепанную записную книжку, он осторожно вытащил за уголок карту, как закладку, и только после этого, захлопнув свой ежедневник, сунул его в карман.
Вверху окон вагонетки, а так же на дверях, были выведены предупреждения, какие бывают в автобусах и вагонах метро. «Не прислоняться», «не ходить по вагону во время движения», «держаться за поручни» и все в этом духе. Если присмотреться к деталям вроде этих, можно было понять, что разные миры, в сущности, не отличаются друг от друга. Люди есть люди, они одинаковые в любой стране, в любом мире.
Оле-Лукойе ухватился за поручень, снова твердо вставая на две своих ноги и прошел таки к задним сидениям, но вопреки ожиданиям, сел не рядом с Исином, который все это время молча смотрел в окно, скрестив на груди руки, а на сидение у окна напротив. Наверное, это должно было огорчить Исина, но почему-то не огорчило. Точнее не так сильно, как должно было. Скорее вызвало мысли вроде «как и ожидалось», потому что ощущение было, что они женатая парочка, которая в очередной раз поссорилась. К сожалению, их конфликт не был исчерпан, он так и не достиг своего логического завершения, потому что момент, когда конфликт развивался, был упущен, а мутить воду заново просто не было смысла.
Исин знал, что за это их недолгое путешествие, они успели уже много раз поругаться и изгадить друг другу настроение, хотя обещали себе, что больше этого не повторится. Их отношения в этом походе развивались ровно так же, как отношения с любым давно знакомым человеком. Путешествие — это всегда стрессовая ситуация, потому что человек оказывается вне своей зоны комфорта, а значит ведет себя совсем иначе. Говорят именно в таких ситуациях человек и показывает, какой он на самом деле. И если это так, то Исин очень разочарован в себе самом. В своих глазах он выглядел иначе, а теперь он как обиженная барышня, которой и то, и это не так. Это уже не первое их путешествие, где Исин показал себя не с лучшей стороны, пусть он и обещал быть добрым и послушным, но это почему-то было выше его сил. Это лишний раз доказывало, что именно такой он на самом деле. Оказавшись вне своей зоны комфорта ему трудно держать прежнюю маску, поэтому истинная сущность лезет наружу.
— Билеты? — отстраненно хмыкнул Исин, не отрывая расфокусированного взгляда от пропасти закатного неба, окутанной розовым туманом, который разливался молоком прямо под вагонеткой. — Серьезно? Ты ведь Оле-Лукойе, который может все, так какого, простите, рожна? Ты, человек, который обещал мне все, что я только пожелаю и даже больше, ты, человек, который смеялся над примитивностью и ограниченностью моих желаний, тащишь меня через весь остров пешком, чтобы купить билеты на вагонетку? Что насчет магии? Ты умеешь хоть что-то, кроме как летать на своем зонтике, гребанная ты Мэрри Поппинс?
Чондэ спокойно выслушал претензии, даже не шелохнувшись. Он даже беглого взгляда в сторону Исина не бросил, просто сидел, все так же подперев подбородок рукой, и лениво, как кот, наблюдал однообразный пейзаж за окном.
— Так в чем суть претензии? — вдруг произнес он, после долгого молчания. — Тебе недостаточно того, что мы в вагонетке едем с одного парящего в небе острова на другой? Или же ты забыл, что в прошлый раз мы плыли на пиратском корабле, спасаясь от потопа в твоем доме, а до этого мы катались на единорогах, а еще раньше ты летал на крылышках, которыми я тебя одарил. Всего этого тебе было недостаточно? Тебе этого мало? Тебе, наверное, подавай антураж вроде полетов на метле и волшебных палочек, упрощающих и так твою простую жизнь. А хочешь, я прямо сейчас из своей шапки кролика тебе достану? Тебе ведь такую магию подавай, да? Чтобы забавно было, чтобы весело.
