— Разве нужно ждать подходящего случая, чтобы сказать такое? — Чондэ дернул Исина за руку. — Ты совсем дурак? Я свободен для восхвалений, понимаешь? Если чувствуешь, что похвала подступает к горлу, так ты не жди подходящего случая, просто говори сразу, а то ведь случай может и не подвернуться, и я так и не узнаю, что я восхитителен…

— Ты… — возмущенно выдохнул Чжан, наблюдая за сверкающей улыбкой Оле, повисшем у него на руке, — разве твои слова сейчас не идут вразрез с тем, что ты говорил раньше?

— С чем это?

— Ну, — Исин нахмурился, пытаясь быстро, насколько это возможно, припомнить хотя бы одну нужную фразу, но лезли только бесполезные, ничего не значащие.

— Вот видишь, запрета меня восхвалять не было! Ладно, идем, не стой как столб, а то мы так все пропустим…

— Как мы можем что-то пропустить, если это сон, а ты ими управляешь…

— Ты, кажется, не совсем понимаешь, как это работает, — вздохнул Чондэ, — сон, это как другая реальность, понимаешь? Я могу тебе показать миллиарды других миров, но я не в ответе за них. Здесь все идет своим чередом. Только и всего.

— Тогда есть еще вопрос.

— Задавай.

— Сейчас я сплю в своей кровати?

Оле-Лукойе на секунду замер, словно испуганный кролик и пристально посмотрел в глаза Исина. Вопрос был неожиданным даже для него, поэтому готового ответа у него не было. Поразительно, но за много лет ни один человек не задал ему такой простой, но очень каверзный вопрос.

— Понимаешь, это похоже на переселение душ, твое астральное тело путешествует вместе со мной, но это не значит, что ты не должен быть осторожен, потому что все, что произойдет с тобой во сне отразиться на твоем теле и… ах, это слишком сложно объяснить в нескольких словах.

— Просто скажи, я в кровати или нет?

— Чисто физически, — Чондэ задумчиво коснулся шапки, почесывая голову, — да, ты сейчас в своей постели.

— В таком случае все хорошо, — удовлетворенно выдохнул Исин, — было бы не очень хорошо, если бы утром я был вымотан после наших длительных путешествий. Все же сон для того, чтобы тело отдохнуло. Если бы оно не отдыхало, я бы мог и вовсе не спать.

— Это то, что терзало тебя долгое время? — нахмурился Оле, которому было не столько обидно, сколько непонятно. При всех возможностях, предоставляемых Исину, его волновала такая малость, как положение его тела в пространстве.

— Не терзало, — мотнул головой Чжан, не сводя задумчивого взгляда с горизонта, — скорее интересовало.

Исин поежился, сильнее засовывая руки в карманы так, что штаны немного съехали вниз, поэтому ему пришлось продеть большие пальцы в петли пояса и подтянуть их немного вверх. Чондэ медленно выпустил руку Исина, словно бы невзначай проскальзывая пальцами по ткани одежды, сквозь которую чувствовались напряженные мышцы. Оба они замолчали, как будто упустили нужный момент. Радость предвкушения куда-то испарилась, оставляя внутри лишь спокойствие, с синим оттенком грусти. Оле-Лукойе сделал неуловимый шаг в сторону, незримо разрывая близость. Он засунул руки в бездонные карманы, неловко разводя их в стороны вместе с полами своего пальто.

Чжан даже не обратил на это внимания, он расслабленно прогуливался вперед, неторопливо переступая с ноги на ногу. Пусть уже и без прежнего интереса, но он осматривал улицу, раскинувшуюся зданиями в пять этажей по обе стороны. Ему был интересен этот быт, однако все происходящее попахивало постановкой. Прогуливаясь вот так, Исин не чувствовал огромного разрыва между своим миром и миром установленным на этих островах. Возможно, будь здесь Средневековье, это было бы ощутимее, хотя все равно оставался осадок театральной постановки.

— Так что же, мы до замка будем так идти? — спросил вдруг Исин, чувствуя неуютную гнетущую атмосферу. Оле был слишком молчалив и держался слишком далеко. У Чжана было ощущение, что Чондэ в любой момент может раствориться в воздухе. Еще немного и ему наскучит бродить по улицам в обществе невежественного мальчишки, который постоянно говорит невпопад и что-то не то.

— Как так? — поинтересовался Оле-Лукойе, даже не глянув в сторону Исина.

— По разным сторонам улицы, — Чжан остановился. — Тебе вдруг стало со мной скучно?

— Нет, с чего ты взял?

— Потому что выглядишь так, как будто тебе наскучила эта прогулка, — вздохнул молодой человек, — смотри, сейчас ты завернешь за угол и исчезнешь, оставляя меня здесь одного…

— Ты же знаешь, что я так не сделаю…

Оле лишь на какое-то время замедлил шаг, разворачиваясь на пятках в сторону своего спутника. В его быстром движении рук в разные стороны нельзя было заподозрить недовольство, скорее в нем было непонимание или негодование.

Вереница домов оборвалась небольшой облагороженной мощеной площадкой. Улица, которая привела к площади, проходила сквозь, обрываясь зубьями сцепления моста. По обе стороны площадку обрамлял постриженный аккуратный газон, по периметру четыре скамейки. Два фонаря по обе стороны от улицы на углу домов и брошенная палатка, вроде тех, в которых продают попкорн на фестивалях.

Исин прошел всю площадку, останавливаясь у самых зубцов, сцепляющих мост, которого попросту не было. Дальше была пропасть, разделяющая два острова и никакого намека на то, как можно было бы её преодолеть.

Оле неторопливо поравнялся с Исином и остановился рядом, как и молодой человек, смотря перед собой на берег другого острова, парящий в нескольких метрах от них.

— Не знаю, в том-то и дело, — выдохнул вдруг Чжан. — Куда нам дальше? Это тупик.

— Что значит ты не знаешь? Разве мы не утрясли это? — Чондэ бросил быстрый взгляд на молодого человека, утопив на дне зрачка свое раздражение. — Как же доверие и так далее?

— Доверие не подразумевает то, что ты не исчезнешь… так куда нам теперь?

Оле-Лукойе молча подошел к самому краю и, лишь на секунду замешкавшись, шагнул в пропасть. Исин кинулся вперед, отчаянно пытаясь уцепиться за пальто Чондэ, чтобы не дать ему упасть, но было уже поздно. Оле-Лукойе твердо стоял на своих двоих.

Как только нога Чондэ коснулась зубцов сцепления моста, раздался металлический прерывистый звук сцепления и раньше, чем Оле рухнул в пропасть, его ноги твердо стояли на пластинах небольшого моста, который вырастал в длину, стремясь навстречу второй своей части, несущейся с другой стороны.

Исин торопливо вскочил на одну из панелей, выезжающих словно эскалатор из-под зубцов сцепления. Скорость, с которой разрастался мост, была настолько стремительной, что Чжан не удержался на ногах и качнулся в сторону, надеясь уцепиться за ограждения, однако слишком поздно для себя осознал, что их нет.

Оле привычно ухватил Исина за ворот, останавливая его падение. Чжан, раскинув руки в сторону, замер в воздухе, со страхом смотря на бездну, стелящуюся прямо под ним. Молодому человеку пора было привыкнуть к тому, что он неуклюж, поэтому уже не первый раз совершенно магическим образом избегает падения с огромной высоты. И пусть это был уже не первый раз, сердце все равно съеживалось от страха в такие минуты.

— Ты можешь быть хоть чуточку осторожнее? — Чондэ с силой дернул Исина на себя, возвращая его обратно на мост. — Знаешь, тебе не стоит надеяться на мои силы, ведь я не всегда буду рядом.

— Видишь, — молодой человек уцепился за пальто спокойно стоящего на движущемся мосту Оле, чтобы подняться, — об этом я и говорю. Это то, что беспокоит меня больше всего…

— Что? Что я не всегда буду с тобой рядом? Это здравый смысл, Чжан Исин, никто с тобой не будет рядом вечно, так что не надо обвинять меня в том, что и я не буду этим человеком.

— С тобой все иначе, Оле, — мотнул головой Исин, — ты как кот, который гуляет сам по себе. Ты внезапно появился в моей жизни и так же внезапно из неё исчезнешь. Ты никогда не спрашивал, хочу ли я чтобы ты пришел в мою жизнь и не спросишь, хочу ли я, чтобы ты из неё ушел. И вряд ли ты меня даже об этом предупредишь. Ты просто уйдешь. Всегда делаешь то, что тебе вздумается.