По правде, сейчас, наверно, было еще сложнее осознавать любовь. Потому что еще сегодня утром Исин был уверен, что если их любовь окажется тяжелее, чем могли бы вынести их сила воли и терпение, они могли бы просто все закончить. Признаться себе и друг другу, пусть это было бы сложно, что у их отношений нет перспектив, а после разойтись каждый своими путями. Даже если вместе прошли так много, и ради друг друга пошли на жертвы. Они бы все равно могли разойтись, потому что так честнее. Да, больно и невыносимо признавать, что они могли ошибиться, и все было впустую, но без этого у них бы не было будущего отдельно друг от друга. Возможно даже счастливого. А теперь выходит, что этого будущего просто нет. Не может быть. И трудности в их отношениях вовсе не потому, что они могли ошибиться, классифицируя свои чувства, а в чем-то другом. Так что даже если они разойдутся, у них не выйдет существовать порознь. Потому что они та самая комбинация, которая сработала, и другой не будет. В этой жизни точно.
Все сразу так запуталось. Любовь оказалась не такой простой, как хотелось бы думать. Даже если она та самая, настоящая, всамделишная любовь, это все равно не значит, что они будут жить счастливо в гармонии. Это значит, что их терзания не закончатся, когда они определятся со своими чувствами друг к другу, а будут продолжаться, потому что не в любви дело. В чем-то другом. В них самих. Они просто не могут найти то положение, в котором бы идеально друг другу подходили.
Браки заключаются на небесах? Предназначены друг другу судьбой? Да фуфло это все. Лучше скажите, что им дальше делать. Как жить-то?
— То, что ваши имена в этих списках, вовсе не значит, что вы будете счастливы вместе, — будто чувствуя душевные терзания парней, произнес Бэкхён.
— Спасибо, — раздраженно выдохнул Чондэ, — ты сделал значительно легче. Не мог соврать, что ли?
— Соврать? — удивился Купидон. — Сказать, что вы будете жить долго и счастливо?
— Именно!
— А потом вы бы меня сожгли на костре за дачу ложных показаний? Ну уж нет, — фыркнул Бэкхён, — я не хочу нести ответственность за то, что вы не смогли стать счастливыми. Это вне моей компетенции.
— А в чьей это компетенции? — вяло поинтересовался Исин.
— В вашей, конечно, же, — Бэкхён посмотрел на него как на идиота, — или ты что думаешь, что в этом мире есть люди, которые отвечают за ваше счастье и несчастье?
— Могли бы быть, — пожал плечами Исин.
— Ага, конкретно за твое, — он ткнул пальцем в Чжана, — и за твое, — указал на Чондэ. — Что за бред? Вы люди такие странные, ну ей богу. Хватит уже складывать ответственность за свою жизнь на всяких вымышленных персонажей. Почему вы вообще думаете, что именно какие-то высшие силы решают вашу судьбу? Вам, наверное, просто удобнее в это верить. Если вы достигаете успеха, то вы молодцы, а если совершаете ошибку, то это какой-то потусторонний козел обязательно виноват. Хватит в это верить. Как же вы не поймете, что все зависит только от вас. Перестаньте уже искать виноватых. Вы оба. Не только Исин. Хотите быть счастливы — сделайте для этого что-нибудь. Хоть что-нибудь. Перестаньте косячить, например.
— Легко сказать, — хмыкнул Исин и отвернулся.
— Никто не говорил, что будет легко! Ничего, что хоть чего-то стоит, не достается легко! Не падает с неба, не валяется на земле. Ты не можешь просто захотеть и стать счастливым, ты должен захотеть и сделать себя счастливым.
Исин потупил взгляд. Хватит этих тренингов с него. Он и сам прекрасно знает, что счастье не упадет ему на голову, стоит только захотеть. Просто иногда, когда он задумывается над тем, что ему нужно сделать, чтобы достичь, наконец, этого самого счастья, он понимает, что упирается в стену по имени Ким Чондэ, стоящую на пути. Он вроде не мешает счастью, он его часть, но при этом именно в нем корень всех проблем. Проблем, с которыми Исин не в состоянии справиться. Это так удручает. Неужели у всех с настоящей любовью такие проблемы?
— А кто там еще есть? — вдруг спросил Исин.
— Где? — не понял Бэкхён.
— В списке…
— Да много кто… тебе его весь огласить?
— Нет, — устало мотнул головой Исин, — я имею в виду, из тех, кого я знаю.
— А я откуда знаю, кого ты знаешь? — поразился Бэкхён.
— Ну, не знаю кто… — Исин выдохнул и сполз по стулу. — Лухан, например?
Чондэ с долей удивления посмотрел на Чжана. Ему с одной стороны был понятен его интерес, а с другой нет. Вроде бы нормально интересоваться, кто еще оказался в такой же затруднительной ситуации как ты, чтобы с этим человеком скооперироваться и обмениваться опытом. Делиться переживаниями, плакать на плече, при необходимости. Но в то же время, почему именно Лухан? А потом Чондэ вдруг понял…
Кроме него Исину и в голову никого не могло прийти. Не потому, что Лухан какой-то очень особенный, а потому что кроме него больше-то и нет никого. Исин просуществовал много лет с очень ограниченным кругом близких людей, в который входили родители, родственники и Минсок. Ни друзей толком, ни возлюбленных. Социальные связи Исина были очень скудными. Вероятно, именно Минсок был этому виной. Может потому что он видел в этом какой-то особенный смысл, может потому, что было сложно контролировать жизни Исина, имей он широкий круг общения, а может он просто был собственником. Кто знает.
И вот Исину двадцать пять, а у него из смертных в друзьях только Лухан, а остальные — гости из другого мира, которые прочно входят в жизнь только благодаря Чондэ. У Исина наверно никогда за всю жизнь не было столько людей в близком окружении, сколько есть сейчас. А ведь Чондэ его даже не со всеми познакомил.
— Лухан? — Бэкхён озадаченно посмотрел на Чондэ.
— Лухан, — кивнул в ответ Ким.
— Это не тот, который…
— Тот, — коротко оборвал его молодой человек, не дав закончить фразу, потому что иначе Бэкхён бы начал припоминать все, что слышал о нем от Минсока, и черт знает, что он от него слышал.
— Ладненько, — быстро согласился Купидон, — сейчас поищем… так, Лухан… Лухан…
Наверно, ему и самому было интересно поглядеть, есть ли Лухан в этом списке, хотя до этого момента он и не задумывался о своем желании. По правде, за тысячу лет у него ни разу не возникало желания поискать в этом списке знакомые имена. Черт знает почему. Возможно потому, что не было у Бэкхёна ни одного знакомого, чьей судьбой он интересовался. Ни среди смертных, ни среди своих коллег.
Перед глазами снова бесконечным потоком поплыли имена. Бэкхён внимательно в них вглядывался, но ничего знакомого, за что бы взгляд мог зацепиться, пока не было. Возможно, Лухана просто не было в этом списке. Это было даже вероятнее, чем то, что он там есть. К сожалению, встретить свою судьбу не так уж и легко. Как и сказал Исин, это лотерея. Иногда ты оказываешься победителем с первого раза, а иногда приходится продавать все свое имущество, чтобы скупить все существующие лотерейные билеты, но даже тогда не выигрываешь.
Исин и Чондэ понятия не имели, как им повезло. А Бэкхён имел. Он знал сотни и тысячи душ, которые проживали цикл за циклом, но так и не встретили того, кто предназначался им судьбой. Ни в одной жизни. К сожалению, таких было слишком много, можно даже сказать, не меньше тех, кому хоть однажды довелось повстречать свою вторую половинку. Если бы Чондэ и Исин знали эту статистику, может быть они чуть больше ценили свою любовь. Не относились к ней как к чему-то должному, самому собой разумеющемуся. Достаточно просто выйти на улицу вместе с Бэкхёном и начать тыкать пальцами в прохожих, чтобы он выложил им всю любовную подноготную каждого. И тогда выяснится, что большинство людей не знают никакой другой любви, кроме суррогатной. Той, которую дарят им стрелы. Реальность, к сожалению, такова, что большинство из тех, кого вы повстречаете на улице, обречены до конца своей жизни существовать, поддерживая иллюзию любви стрелами. А стрелы, это как наркотик. От него сердце постепенно черствеет, эмоции и переживания от любви становятся все слабее, а действие длиться все меньше и меньше, зато отходняки становятся дольше и жестче. Настолько, что без новой дозы уже и жить невозможно. В конечном итоге, просто перестаешь чувствовать. В груди разрастается пустота, которую ничего не может заполнить, и единственным выходом почувствовать себя живым, будет новая стрела.
