— Ты чего? — он вопросительно вскинул бровь, увидев на лице Чондэ щенячий восторг.
— Иди сюда! — Ким несколько раз махнул рукой, а потом похлопал по коленям.
— Зачем? — не понял молодой человек.
— Просто подойди!
— Ладно, — пожал плечами Исин и двинулся в сторону Чондэ, — подошел.
В тот же момент, когда он оказался рядом со стулом, на котором сидел парень, цепкие пальцы ухватили его за запястье и потянули вниз, вынуждая наклониться. Исин сопротивлялся, тем не менее нехотя наклоняясь.
— Что такое?
Он перестал поддаваться в тот момент, когда их губы разделяли предательские несколько сантиметров, вот только проблема была в том, что чтобы сократить это маленькое расстояние, кому-то нужно было сделать рывок навстречу. Исин принципиально делать этого не хотел, потому что в нем, даже после того, как он проветрил голову, был еще осадок обиды, а Чондэ просто не мог, потому тогда ему бы пришлось отпустить руку Исина.
— Да поцелуй ты его, господи! — вскрикнул вдруг Бэкхён, не в силах наблюдать, как эти двое играют в гляделки. Это был слишком интимный момент, который длился дольше, чем они могли себе позволить при постороннем человеке.
К сожалению, этот крик отчаяния все только усугубил. Вместо того, чтобы поцеловаться, они обернулись на Бэкхёна, вспоминая о его существовании. И пока Исин немного растерянно глядел на Купидона, Чондэ уличил момент, чтобы развернуть парня к себе спиной и, уже взявшись за пояс, потянуть вниз. Вот только он не рассчитал, что штаны поддадутся с большей готовностью, чем сам Исин.
— Что ты делаешь? — вскрикнул растерянно парень, хватаясь за сползшие штаны.
— Да сядь ты, — сквозь зубы процедил Чондэ, ведя неравную борьбу с предметом гардероба и его хозяином.
— Что? — непонимающе переспросил Исин.
— Сядь!
Исин выдохнул и перестал сопротивляться, послушно позволяя Чондэ усадить себя на колени. Правда сделал он это с очень недовольным лицом, чтобы все знали, что он этого не хотел.
— И чего? — произнес он, поглядев на Чондэ.
— Ничего, — довольно буркнул тот, обнимая Исина и прижимая к себе.
— Мне не удобно, — проныл Чжан, ерзая на коленях. Ему было действительно неудобно. Правая рука упиралась в грудь Чондэ, да и в целом в объятиях любимого он чувствовал себя больше как в тисках.
— Мне удобно, — рявкнул молодой человек, — сиди смирно!
Исин закатил глаза, но ничего не ответил. Лишь немного откинулся назад, освобождая правую руку, и вальяжно опустил ее на плечо Чондэ. Изначально, конечно, чтобы обнять, потому что тогда ему было бы значительно удобнее сидеть, вот только в самый последний момент он почему-то передумал, и запустил пальцы в волосы Кима. Тот еле сдержался, чтобы не замурлыкать, как довольный кот и попытался уткнуться Исину в ключицу. В этот же момент, Исин сжал в пальцах его волосы и дернул назад, лишь для того, чтобы нежно поцеловать в висок. Чондэ прошипел сквозь зубы что-то невнятное, однако от поцелуя быстро смягчился и прижал Исина крепче.
— О-о-о-о, — протянул Бэкхён, умиленно поджимая губы и складывая руки на груди, — вы такие милые, что мне аж зубы начинают болеть от обилия сахара в ваших отношениях.
— Завидуй молча, — фыркнул Чондэ и уткнулся Исину в шею, чтобы незаметно для Бэкхёна поцеловать. Исин же лишь самодовольно усмехнулся, мерно сжимая и разжимая пальцы, путающиеся в чужих волосах.
— Так что там за история была? — Чжан повернулся к Бэкхёну.
— О, это очень забавная история, — Бэкхён ностальгически откинулся на спинку стула и задрал голову к потолку, — давно это было. В общем, был я наследным принцем…
— Ты был наследным принцем? — ахнул Исин, и его интерес к истории возрос сразу раза в два. — Погоди, я сделаю чаю. Ты ведь будешь?
— Буду, — кивнул Бэкхён, — у меня как раз кончился.
Он подхватил с блюдца свою изящную фарфоровую чашку, которая абсолютно точно не была найдена в этом доме, и перевернул ее, демонстрируя, что она пуста.
— А ты будешь? — Исин повернулся к Чондэ. — Хотя чего я спрашиваю, конечно будешь, я же печенье купил…
Он попытался подняться, но вышло не с первого раза. Чондэ продолжал крепко его обнимать, и всем своим видом демонстрировал, что отпускать не собирается.
— Чтобы был чай, мне нужно поставить чайник, — произнес Исин, прикладывая все силы, чтобы вырваться из объятий, — а для этого мне нужно встать.
Чондэ сделал вид, как будто отпускает, но когда Исин снова попытался встать, утянул его обратно.
— Ким Чондэ! — воскликнул Чжан недовольно.
— Ладно-ладно, отпускаю, — молодой человек вскинул вверх руки.
Бэкхён хихикнул в кулак. Его, как и любого другого, разумеется, смущал тот факт, что приходится быть невольным свидетелем всех этих нежностей между парочкой. С другой же стороны, ему это грело душу, в то же время отдаваясь пустотой в груди. Немного тоскливо наблюдать за чужим счастьем, когда своего нет. Это ведь так иронично и жестоко, всю свою жизнь сводить людей друг с другом, когда сам ни разу никого не любил. Может быть это то, что называется проклятьем должности. Как Оле-Лукойе не может спать, а Смерть умереть, так и Купидон не способен никогда обрести в любви свое счастье.
Бён Бэкхён горько усмехнулся и опустил взгляд. Пока Исин был занят приготовлением чая, а Чондэ был занят им, появилось несколько свободных секунд, когда не нужно было никуда бежать, не нужно было говорить и улыбаться. И Бэкхён вдруг загрустил. На фоне чужого счастья он острее чувствовал свою неполноценность. Так может быть хорошо, что в конечном итоге эти трое не заняли положенных им должностей. Потому что Исину, который наконец-то стал видеть сны, нельзя отказывать в этом маленьком счастье. Как нельзя делать Чондэ абсолютно бессмертным, ведь только страх смерти сейчас удерживает его, напоминая о том, что у него есть и что он очень легко может потерять. И, разумеется, было бы совершенно непростительно лишать Минсока любви, которую всю свою жизнь он пытался заслужить через боль и страдания, и наконец-то ему не нужно было делать этого, чтобы его любили.
А что если именно потому, что однажды Минсок это понял, как понял сейчас Бэкхён, он и отбросил идею следовать своему предназначению? Это навсегда останется загадкой.
—Сахар? — вежливо поинтересовался Исин, наливая кипяток в изящную фарфоровую чашку.
— Как же без этого? — с все той же фальшивой вымученной улыбкой пробормотал Бэкхён.
Перед ним незамедлительно появилась сахарница. Исин не ждал ответа на свой вопрос, он спросил лишь из вежливости, потому что и так было понятно, что сахар нужен. Наоборот, стоило спросить, нужен ли Бэкхёну чай и сколько его налить в сахарницу.
Пока Купидон с энтузиазмом пересыпал в себе чашку половину имеющегося в доме сахара, Чжан разлил кипяток по оставшимся кружкам, распаковал печенье, поставил его на стол поближе к Чондэ и уселся на свое место, грея замерзшие от спонтанной прогулки руки о любимую чашку.
— Так что же там за история? — дождавшись, пока все разберутся со своим чаем, вновь поинтересовался Исин. — Ты говорил, что был наследным принцем и, кхм, — он прокашлялся, — позволь я снова этому удивлюсь, только теперь как полагается. ТЫ БЫЛ НАСЛЕДНЫМ ПРИНЦЕМ?
Исин раскрыл рот в изумлении и в замешательстве поглядел на Бэкхёна. Тот немного стушевался, застеснялся, опустил голову, и его бледные щеки, кажется, слегка порозовели.
— Да, — смущенно улыбнувшись, произнес он. — Ну, точнее одним из.
Чондэ коснулся пальцами подбородка Исина, попытавшись закрыть ему рот, однако, когда это не вышло, просто засунул в него печенье.
— Я был младшеньким, глупеньким и на меня особых надежд не возлагали, — выпалил Бэкхён, и принялся разглаживать свои штаны, прямо как школьница, которой только что одноклассник сказал, что она красивая. — Короче, решили меня женить и в общем-то я не очень хотел, другие не очень хотели, и как-то наши «нехотелки» так совпали, что на свадьбе человек около десяти истыкали меня стрелами насмерть.
