Бэкхён развел руками и поджал губы, мол, такие пироги.
— А мы с Исином тогда как? Разве не по такой же схеме? Исин так точно, он ведь уже не нулевая душа, выходит, что ему не суждено?
— Вот как раз вы с Исином все нулевые, потому что вас вернули без перерождения, в обход правилам. С Минсоком так не выйдет, ведь даже если мы сможем придержать душу и на должность заступит человек, который бы мог это провернуть, есть все равно ряд «но».
— Каких?
— Во-первых, это незаконно, — начал загибать пальчики Бэкхён, — во-вторых, если действовать в обход правилам, как это делал он, то это мало того, что очень сложное дело, так еще и довольно стихийное занятие, к нему нельзя заранее подготовиться и запланировать, в-третьих…
— Вот тут можешь подробнее, я не очень разбираюсь в процедуре, так что…
Бэкхён тяжело вздохнул.
— Понимаешь, для того, чтобы вернуть душу в человеческий мир, ей нужна физическая оболочка…
— Но у тебя же вот она, в чем проблема?
— В этом-то и загвоздка! Она другая! Она предоставляется нам по договору, и в целом почти такая же, но с ограниченными возможностями. Это как обычный и премиум аккаунт.
— Э-э-э, — задумчиво протянул Чондэ.
— Не запаривайся, — отмахнулся Бэкхён, — важно знать лишь то, что без перерождения новой тушки тебе не видать.
— И как тогда?..
— Да колдует с документами, занимается махинациями с душами, — презрительно фыркнул Купидон. — Хотя должен признать, это очень хитро.
— Поясни…
— В общем, есть такие души, которые пускают на новый круг жизни, а они начинают раньше времени разваливаться… Вот Минсок подыскивает такие, которые неожиданно совершенно приходят в негодность, подходящие по всем параметрам типа пол, возраст, религиозные взгляды и политические убеждения… и подменяет их на нужные.
— Значит я, — вдруг произнес Ким вкрадчиво, отодвигаясь презрительно назад, — сейчас… в теле…
— Да, какого-то парня… но немного магии, пара пластических операций, и ты он, но не он. Ты, да не ты. А по документам все складненько.
— А Исин?
— Да, тоже. Настоящий Чжан Исин, ну… странно это звучит, ведь по сути Исин есть Исин. В общем, ребеночку, в тело которого его подселили, было не суждено дожить до трех лет, потому что душа там была… у-у-у-у-у… — Бэкхён откинулся назад, — страшно вспомнить. Ужас какой-то, а не душа. Как ее вообще пропустили? В общем-то я знаю как. Минсок был слишком занят твоими выходками, чтобы хорошенько за этим следить, вот так и пропустил. И вообще-то он совершенно не собирался Исина оживлять, просто хотел замять эту оплошность, на самом-то деле, а свободных неучтенных душ, подходящих по всем параметрам, в распоряжении не было, кроме той, что принадлежала брату.
— Он ее хранил, что ли? — Чондэ удивился, как удивляются каким-то очень странным заскокам людей.
— Конечно хранил, у него коллекция душ всех членов своей семьи, представляешь? Вот он странный, конечно, — Бэкхён покрутил пальцем у виска, — но мы это и так знали.
— Получается, он Исина совершенно случайно к жизни вернул? Его душа совершенно не предназначалась для перерождения?
— Нет, она предназначалась, разумеется. Но он мог ее удерживать столько, сколько хотел. А потом он просто подменил ее, а разваливающуюся вместо той, что брату принадлежала, отправил на переработку как пришедшую в негодность.
— Значит, полноценного перерождения у Исина так и не было?
— Не было, — согласился Бэкхён.
— И по сути это все тот же…
— Ай, да перестань… Ты же грохнул его в младенчестве, он ни ходить, ни говорить не умел. Не стал человеком еще даже, так что не велика беда. Вот с тобой проделывать это было особо палевно, а с ним — тьфу, — никто не заметил разницы. В конечном итоге, ничего не изменилось для тебя, Чондэ. Он не является твоим кровным родственником, и его личность, я уверен, совершенно отлична от той, какой могла бы быть, расти он в вашей сумасшедшей семейке. Кстати говоря, мы так плавно перешли к «в-третьих», что я даже и не заметил.
— Да? И что же в-третьих?
Чондэ уже не рассчитывал, что услышит что-то хорошее. Этот разговор открывал ему все новые и новые грани и без того безвыходной ситуации. Делало ли это хуже? Нет, потому что хуже уже быть не могло. Или могло?
— В-третьих… — Бэкхён вдруг замолчал, — а о чем мы вообще говорили?
— О том, почему Минсок не может провернуть свою многоходовочку.
— Ах да, — кивнул Купидон, — итак, в-третьих, между моментом, когда душа умирает и перерождается, она как бы ставится на паузу. То есть, когда ты ее возвращаешь, то приходится начинать с того места, на котором остановился. Именно поэтому Минсоку для твоей души пришлось подбирать подходящее тело. Представь, если бы он запихнул тебя в младенца, и сначала младенец просто орал без причины, а потом — хоба! — как сказанет, мол, мать, бать, несите вискарь, я сыт по горло этой жизнью.
— Ну, думаю, мне бы не составило труда целыми днями орать и писать под себя, — пожал плечами Чондэ, — а каким бы гением я был…
— Мало того, что это бы слишком… в глаза бросалось, так еще и душа могла бы отторгать тело. Такое бывает, — со знанием дела заявил Бэкхён, — вообще я знаю много случаев, когда между душой и телом возникали разногласия разного рода. Но об этом в другой раз.
— Почему?
— Да потому что тебе не интересно рассказывать, ты прошаренный, — Бэкхён гордо дернул головой, откидывая назад непослушную челку, — а вот Исину бы я рассказал. Это бы так изменило его мир…
— Ну и ладно, — обиженно буркнул Ким, — вернемся к нашему барану, уж он-то точно меня сможет поразить. Вроде столько лет вместе жили, знал я его как облупленного, казалось, а гляди сколько интересностей вдруг всплыло. Надо бы почаще с тобой общаться. Уверен, я так много о людях вокруг себя узнаю…
— Это точно! — заявил Бэкхён, сияя как столовое серебро от того, что его навык знать все и обо всех признали. — А теперь самое забавное, главный аргумент, который должен уложить тебя на лопатки и одновременно позабавить.
— Внемлю, — произнес Чондэ, дернувшись вперед, будто бросился грудью на амбразуру.
— Минсок-то у нас в 15 умер, так? Вот и возвращаться ему придется в тело подростка 15-ти лет, а ты знаешь, что это такое…
— Это отстой…
— Ага, — согласился Бэкхён, — но, может, в мое время иначе было, хотя, конечно иначе, у нас 15 лет это был средний возраст. Близилась старость. Я был не многим старше Минсока, когда умер.
— Сколько тебе было?
— 17 где-то. Скажу по опыту, возраст гадский. Начиная с 14-ти лет где-то период самой жести… Так что Минсок себя просто на ад обрекает. Вряд ли он захочет в этот возраст возвращаться. Тем более, учитывая нынешнее положение подростков в обществе, перспективы-то совсем не радужные.
— Да уж, никаких радостей жизни, только учеба и вечный протест против этого мира…
— Вот именно. Крутишься как белка в колесе в этой системе образования, будь она не ладна, вместо того, чтобы влюбляться…
— Ой, а ты все о своем, — с усмешкой проговорил Чондэ.
— А о чем еще мне говорить? Любовь это важно! Я верю в это и вам советую…
— Спорить не буду, — вскинул руки вверх молодой человек, будто говорил, что сдается.
— Еще бы ты поспорил, я бы все Исину рассказал! — фыркнул Купидон. — О, и кстати, — он злорадно похихикал, — самое забавное в возвращении Минсока в том, что до совершеннолетия ему нужен будет официальный опекун. И ежели ты будешь при жизни, в добром здравии и крепкой памяти, им станешь ты…
— Точно, — протянул Чондэ, еле сдерживая улыбку. — Точно-точно. Я официально буду иметь право им командовать…
Его глаза аж засияли от такой перспективы. Он весь воодушевился. Ему было не столько интересно смотреть на подростка-брата, сколько ощущать над ним преимущество. Ведь он не единожды видел взросление Минсока. Сначала своими глазами до 15 лет, потом уже его предполагаемое взросление по версии самого Минсока, которое он прошел вместе с Исином. Так что для него, в отличие от Бэкхёна, это не являлось чем-то диковинным. Зато исполнять роль старшего брата ему было в новинку.
