— Эй, Малыш Син, — послышался тихий, успокаивающий голос Чондэ, — из-за меня плачешь, что ли?

Он смотрел мягко, со слабой улыбкой на губах, как будто вовсе не умирал. Он был сильным до самого конца. Исин не мог даже предположить, какую боль ему приходилось терпеть.

— Знаешь что? — заговорчески прохрипел он.

— Что? — проныл Исин, утирая текущие по щекам слезы.

— Попался! — и он лучезарно улыбнулся, как всегда делал. Так открыто и радостно, что на душе становилось легко и спокойно. А глаза его снова заискрились. Засияли ярче, чем раньше.

Это было так искренне, так чисто и очень похоже на правду, что Исин вдруг поверил, что его опять разыграли, но…

Чондэ отвернулся, упираясь взглядом в потолок, глаза его опять потускнели, а губы так и застыли полуоткрытыми, в попытке сделать еще хоть один вдох. И вот тогда осознание навалилось на Исина всей своей тяжестью.

Чондэ мертв.

Совсем.

По-настоящему.

Навсегда.

Разумеется, Исин оставлял ему лазейку, возможность для возвращения, еще хранил надежду на то, что все это ложь, но этого было недостаточно, чтобы вернуть человека к жизни.

Определенно.

Абсолютно точно.

Ким Чондэ мертв.

Смерть осторожно подняла Чондэ, чтобы перенести его подальше от расползающейся черной лужи. Исин опустил взгляд, разжимая руку, чтобы посмотреть на то, что оставил ему Чондэ. На ладони, оставив глубокий отпечаток, лежало серебряное кольцо, внутри которого темнела еле различимая надпись «promise».

Исин сорвался с места раньше, чем понял смысл слова. В обход, запинаясь в ногах, он почти взлетел на трибуны и по ним понесся к телу Чондэ, на ходу натягивая тонкую полоску кольца на палец.

— Я сказал тебе стоять там! — властно закричала Смерть, но Исину было плевать.

Он подлетел к телу Чондэ, с разбегу падая на колени. Вблизи картина выглядела еще более удручающей чем издалека. Чондэ не дышал. Его остекленевшие глаза смотрели в потолок и это было страшно.

— Чондэ, — зашептал Исин, протягивая дрожащие руки к телу, — эй, это не смешно, слышишь? Шутка затянулась. Давай, поднимайся.

Чжан обхватил его лицо, чувствуя подушечками пальцев холодную как камень кожу. Он был мертв, а Исин задыхался от осознания этого.

— Ты снова меня подловил, — продолжал юноша, — правда, я поверил. Это было мастерски, а теперь хватит. Серьезно, перестань. Мне страшно, Чондэ.

Такой упрямый. Он всегда был упрямым. Даже сейчас, когда Исин так отчаянно просит его перестать разыгрывать эту драматическую школьную сценку.

— Ты ведь не можешь умереть. Это просто смешно.

Исин обхватил руку Чондэ, и поднял, прижимая тыльной стороной ладони к своим губам.

— Нет. Как же так, — шептал он, — ты ведь обещал быть рядом. Столько всего мне обещал. Ты не можешь просто умереть, не выполнив столько обещаний. Ты же всегда их выполняешь. Нет…

Что в таких случаях обычно делают принцессы Диснея? Льют слезы? Целуют бездыханное тело возлюбленного? У них это всегда действует, любовь же всегда побеждает зло и всех спасает. Только не в этот раз. Это жизнь. И она реальнее, чем Исину бы хотелось в это верить. Здесь никто не сбегает в лес, чтобы петь хорошо поставленным голосом птичкам о своем горе, здесь лесные жители и прочие неведомые силы не бегут на помощь герою по первому зову. Здесь любовь не имеет такой силы, она не побеждает зло и не залечивает раны. Здесь люди умирают.

— Не оставляй меня, Чондэ…

Смерть протянула руку, чтобы закрыть глаза Чондэ, но Исин с силой ударил по ней.

— Не трогай его, — сквозь зубы прорычал Чжан, — не смей к нему прикасаться. Я не дам тебе даже пальцем его тронуть.

— Послушай, — начала Смерть, пытаясь перейти на доверительно-спокойный тон, чтобы найти общий язык.

— Не хочу тебя слушать!

— А ты все же послушай…

— Нет!

— Он мертв, Чжан Исин, — угрожающе повышая голос, произнесла Смерть, — можешь лить слезы сколько угодно, но это не поможет тебе вернуть его к жизни.

— Я не слушаю тебя! — молодой человек закрыл уши руками, сгибаясь пополам. — Он не мог умереть.

— И тем не менее, он умер! — Смерть дернула Исина за запястье, убирая его руку от уха, и разворачивая парня к себе. — Он мертв. А теперь попытайся взять себя в руки, потому что нам еще есть о чем поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, понятно?

Смерть тяжело вздохнула. В подобных экстренных ситуациях люди, порой, совершенно теряют здравый смысл. Их разум затуманивает горе. Они не видят и не хотят видеть ничего дальше собственного носа.

— Я понимаю, — как можно спокойнее произнесла она, — понимаю твою боль.

— Ничего ты не понимаешь!

— Ты думаешь, что ты единственный? Единственный, кто потерял близкого человека? Никто, кроме тебя не может чувствовать боль потери? Никому не может быть так больно как тебе? Или же никто попросту не чувствует боли? Да, Чжан Исин, ты единственный и уникальный. Таких как ты больше нет. Ты и только ты в этом мире страдаешь. Никому не понять тебя.

Слова Смерти звучали едко, гадко, обидно, потому что они били по самому больному. Да, Исин не единственный такой в мире, кому больно. Да, есть и другие. Но он не хотел верить, что этим другим может быть Смерть, которая сейчас была так хладнокровна. Которая спокойно смотрела, как Чондэ умирает.

— Я понимаю тебя, — повторила она, — и я тоже скорблю по Чондэ. Он и для меня был близким человеком. Я знал его гораздо дольше, чем ты. Мне будет его не хватать, но он мертв. С этим ничего не поделаешь. Смерть есть смерть. Кому как не мне это знать.

— И что ты предлагаешь? — скривив губы, спросил Исин, сжимая пальцами руку Чондэ. — Надеть праздничный колпак и разрезать торт?

— Нет, я предлагаю поплакать, а потом оставить все в прошлом и жить дальше.

— Да как можно? — с надрывом произнес Исин. — Я даже представить себе не могу мой мир без него.

— Воображение никогда не было твой сильной стороной…

— Мне страшно! — закричал юноша. — Мне страшно даже помыслить, что после всего, мне придется возвращаться в мир, где не будет Чондэ. Это невозможно. Непостижимо. Моя жизнь без него будет… пустой и бессмысленной.

— Не переживай, — тихо произнесла Смерть, ободряюще касаясь плеча Исина. — Ты справишься. Найдешь для нее новый смысл. Сейчас это кажется сложным, даже невозможным, но ты справишься. Как справляются все люди. Со временем боль пройдет. Жизнь вернется в привычное русло. Это не последняя смерть в твоей жизни и тебе нужно научиться с этим справляться. Обещаю, в следующий раз тебе будет легче.

— Я не хочу так… не хочу… это слишком, — зашептал Исин, вытирая слезы, которыми захлебывался. — Слишком больно. Я не справлюсь. Я просто не могу… не хочу так.

— Справишься, Исин. Люди сильнее, чем им самим кажется.

— А что если нет? — он поднял взгляд полный отчаяния на Смерть. — Что если я сломаюсь? Не выдержу. Что если боль не уйдет? Верни его мне… — Исин почти умолял.

— Я не могу, — мотнула головой Смерть. — Мертвые к жизни не возвращаются.

— Он не мертвый! Он Ким Чондэ, и он возвращался к жизни много раз!

— Нет, он просто не умирал…

— Пожалуйста! Единственный раз. Это все, что я прошу! Только один раз. Верни его к жизни, умоляю!

— Это не в моей власти, Исин, — как можно мягче произнесла Смерть, потому что знала, отказ Исин не примет. — У этого мира есть правила, которые нарушить не в силах даже я.

— Чондэ бы нарушил…

— Я не Чондэ, — коротко оборвала Смерть.

— К глубокому сожалению…

Смерть резко выпрямилась и сделала несколько раздраженных шагов в сторону. Видно было, что она вне себя. Весь разговор в целом и его последние фразы расшатывали душевное равновесие.

Исин не сводил взгляда с лица Чондэ, будто силясь отыскать хоть какой-то намек на то, что все это одна сплошная ложь. Намеков не было. Он старался уложить в голове этот факт, примирится с тем, что Чондэ мертв, но он просто не мог. Одна эта мысль причиняла ему боль, утягивала на самое дно сознания. И Исин погружался в апатию. Старался соткать себе кокон, потому что иначе он просто не сможет вынести происходящее. Ни сейчас, ни потом.