- Поговорить с ней о более тесном сотрудничестве государств и о ее вступлении в Кирин-Тор – можно. А в Совет – нет, - заявил Ансарем.
Остальные чародеи закивали, соглашаясь с ним, и Этас тоже, хоть и ему не очень-то хотелось поддерживать какие-либо высказывания бородатого покровителя убийц.
Ронин пообещал еще раз поговорить с леди Джайной по поводу вступления пока в Кирин-Тор. На в который раз уже прозвучавшее предложение Модеры подождать пару лет с выбором шестого архимага, Руноплет принялся занудствовать. Атмосфера в Палатах Воздуха стала донельзя недоброжелательной и не комфортной.
В принципе, Ронин мог бы уже сейчас провести голосование и получить необходимые ему три голоса в поддержку Карлаина (он сам, Кадгар и Ансарем). Но, к счастью, ему хватило совести или благоразумия заявить, что он хотел бы принять шестого архимага, который будет устраивать всех коллег или, по крайней мере, не вызовет явного негатива. Голосование отложили на месяц. Син’дорей и архимагиня собирались использовать это время, чтобы найти другого достойного кандидата, удовлетворяющего всем суровым критериям ставших внезапно чересчур привередливыми Ронина и Кадгара.
До следующего собрания Модера и Этас дважды беседовали с Кадгаром, пытаясь переубедить его насчет Карлаина. Шаттратский чародей, оказывается, уже успел пообщаться с этим типом лично. Нетрудно догадаться, кто тот шустрый тихоня, который организовал им встречу. Кадгар превозносил алхимические достижения Карлаина, рассказывал (как будто и без него никто не в курсе) о его исследованиях вакцины против проклятия воргенов. Да никто не отрицал заслуг и таланта штормградского архимага! Просто он не подходит для столь ответственной должности, вот и все!
Этас еще не раз пытался вправить мозги Ронину, но тот был в восторге от перспектив более тесной работы с лабораторией Азоры и магами Штормграда. И от возможности крепче дружить с Альянсом. Рыжий от отчаяния свой собственный магический посох был готов сгрызть. Был бы жив наставник, он не позволил бы Ронину такую болтанку во внешней политике устраивать. Хорош нейтралитет, если он нарушается от каждой мелочи. Да, Орда менее дружелюбна и не особо склонна к сотрудничеству. Так у них и чародеев меньше, и история взаимоотношений с Далараном посложнее будет. Но если Даларан будет так явно заигрывать с Альянсом, то с государствами Орды (да с Квель’Таласом в первую очередь, разумеется, у них же чародеи) будет с каждым днем все сложнее о чем-либо договориться.
Ронин пообщался с леди Джайной, но она не горела желанием брать на себя обязанности члена Кирин-Тора. Тераморская правительница не то чтобы совсем не принимала участия в жизни чародейской столицы. Она охотно шла на переговоры, на свои средства воздвигла памятник своему погибшему в Третью войну наставнику Антонидасу, ученицу вот взяла. Но не более. Леди Праудмур нельзя было упрекнуть в том, что она занимается не тем делом. Само существование Терамора, государства Альянса, мирно уживающегося со своими ордынскими соседями, дарило надежду, что однажды Азерот забудет о войнах и кровавых конфликтах.
Во время встречи с леди Джайной Ронин посетовал на чародеев Квель’Таласа, всё еще сторонящихся своих даларанских коллег. Так, например, в Запределье син’дорай организовали исследования магии Пустоты и теперь успешно применяли заклинания этой школы в бою. Но с кирин-торцами знаниями не делились. Леди Праудмур, бывшая однокурсница и подружка принца Каэль’Таса, узнав, что именно его высочество был инициатором и непосредственным участником этих исследований, решила «помочь» Кирин-Тору. Советом. Мол, почему бы уважаемым кирин-торским чародеям не напомнить своим упрямым талассийским коллегам, что принц Каэль’Тас был сыном даларанской архимагини, много лет жил в этом городе и одинаково хорошо относился к магам всех рас и всех государств. А еще очень любил магическую науку и никогда бы не стал скрывать знания от жаждущих овладеть ими пытливых умов. Ронину эта идея понравилась, и он, воодушевившись надеждой ввести в Фиолетовой Цитадели кафедру магии Пустоты и усилить кирин-торскую армию, дал задание навестить Квель’Талас. Кому? Ну, понятное дело кому. Когда же это Этас сумел так его обидеть, что он теперь пытался подстроить ему мучительную смерть?
Прийти в Ассоциацию и сказать великому магистру, что Даларан претендует на доступ к научным разработкам принца. А когда Этаса ожидаемо пошлют к саргерасу, ему нужно будет напомнить, что его высочество хорошо относился к Кирин-Тору. По мнению великого магистра – сборищу трусов и гнусных предателей, ставших причиной трагической гибели его высочества.
Этасу хотелось надеяться, что он отделается выслушиванием совета проверить голову у целителей на предмет проклятия скудоумия. Восемь лет прошло после инцидента с Мстителями. Пять – после смерти принца. Но ненависть великого магистра к Кирин-Тору не ослабла, а, кажется, лишь наоборот, укрепилась и приобрела законченную форму.
После гибели его высочества и, следовательно, отягчения вины Кирин-Тора, магистр Роммат предпочитал даларанского архимага игнорировать. Помимо той памятной ссоры перед войной Нексуса, за последние годы они разговаривали всего несколько раз, и рыжий всегда получал короткий сухой отказ в ответ на все просьбы и предложения. Попытки проявить настойчивость заканчивались лишь указанием на дверь.
Этас не раз рассказывал ему о том, как много Кирин-Тор уже сделал, чтобы подобные инциденты больше не повторялись, о солидарности и неприятии расизма, о нейтралитете Даларана и его сотрудничестве с самыми разными народами. В ответ слышал лишь «идиот» и «глупый мальчишка».
Мальчишка. В голосе даже презрения не слышится. Просто равнодушная констатация факта, максимум – легкая снисходительность. У Этаса не раз появлялось ощущение, что если бы великий магистр не считал его глупым мальчишкой, не стоящим внимания взрослого эльфа, то он рыжего как политического деятеля попросту уничтожил, чтобы больше не надоедал. С его-то властью и возможностями! Прямо запретить членам Ассоциации иметь дело с кирин-торцем. Подговорить правящего лорда. Устроить какую-нибудь пакость в самом Даларане: Этас понятия не имел, сколько тамошних чародеев работает на архимага Роммата, но был уверен, что тот в курсе происходящего и может многое там предпринять.
Но великий магистр предпочитал Этаса попросту не замечать. Встретив его в Ассоциации, позволял себе смотреть сквозь него и не слышать вежливых приветствий, если это не была заранее назначенная встреча. Рыжего такое отношение бесило. Отчаявшись добиться нормального корректного общения, он несколько раз пытался великого магистра хотя бы разозлить. Пару раз обмолвился в Ассоциации, что не раз общался с правящим лордом и решил вопрос благополучно. «Проболтался», что заклинание проясняющее разум, разработанное принцем, гораздо функциональнее чародейской техники концентрации, на основе которой и было создано. Проявил интерес к магии Пустоты.
В отличие от заклинаний, влияющих на разум, магию Пустоты в Квель’Таласе не запрещали, наоборот, книги о ней можно было свободно купить в столичных магазинах, а Фалтриенова Академия преподавала ее студентам. Как странно, что арканная магия и энергия Пустоты - порядок и хаос, - были так похожи между собой по применению и плетениям. Этас слышал теорию, что порядок – это просто один из вариантов хаоса, но думал это просто философствование. Но все равно боевую магию нормально по книгам не изучить, многие сведения в них попросту не содержались, да правильность выполнения плетений по картинке не проверишь. Но кое-чему рыжий все-таки выучился и нагло заявился к автору книг, леди Сепетрии, которая помогала принцу в исследованиях, а теперь была одной из заместителей великого магистра. Этас, мило улыбаясь и осыпая ее комплиментами ее таланту, попросил написать что-нибудь на память на внутренней стороне обложки его экземпляра книги.
Никаких возмущений со стороны великого магистра не последовало, хотя, без сомнения, информация о выходках Этаса до него дошла. Больше рыжий уже и не пытался, опасаясь перегнуть палку. Немного разозлить великого магистра ему хотелось, а вот спровоцировать его на конкретные карательные меры – нет. Как бы ни старался Квель’Талас сторониться Даларана, но через Интевена, правящего лорда и своих знакомых рыжий ухитрялся хоть не очень много, но получать желаемого обмена услугами и информацией.
