Ронин успешно сдал экзамены и стал помогать Этасу выполнять поручения Краса, но потом все чаще стал получать свои собственные задания. Иногда наставник давал им миссию сразу на двоих, как равным партнерам, но это было скорее исключением. У Этаса был талант организовывать эльфов и людей, а Ронин лучше всего работал в одиночку. Постепенно Похититель Солнца уже начал понимать, что его положению лучшего мага Краса начал угрожать шустрый человек, но еще надеялся, что некоторая конкуренция только подстегнет его собственное стремление проявить себя, покажет, над чем необходимо поработать, и в итоге скажется на нем положительно. Да и Ронин ухитрился своим добродушием и отсутствием привычки выпячивать свои успехи усыпить бдительность Этаса.
Как-то раз Этасу пришлось мотаться в Пылающие Степи вместе со своим соперником, который в этот раз был назначен ответственным за миссию. Унылая и неуютная мрачно-серая местность просто кишела разными злобными драконами и драконидами, никем не контролируемыми орками и весьма агрессивными дворфами. От них ото всех необходимо было постоянно скрываться, и Этас категорически не мог понять, зачем его, организатора и дипломата, Крас направил сюда в помощь Ронину.
Они искали там следы деятельности чародеев-отступников, которых теперь стали называть чернокнижниками. Нашли. Причем, не только следы, но и самих чародеев. Этас не был боевым магом, но как заклинатель был достаточно силен. Щитом прикрылся – попробуй пробей. Но если бы не Ронин, быстро сориентировавшийся и потащивший Этаса за укрытие камней, а потом подсказывавший, что именно нужно делать, вряд ли бы он тогда сумел выкрутиться. Под огненным дождем, даже спрятавшись за щитом, требующее предельной концентрации заклинание телепортации не сплетешь, в Даларан не сбежишь. Конечно, всегда можно было сдаться в плен, Крас бы их не бросил, нашел и вытащил, но побывать в темнице у каких-то маньяков-чернокнижников не хотелось, да и за полный провал задания перед наставником было бы ужасно стыдно.
Этас не считал, что человек тогда спас ему жизнь, но определенно, уберег от весьма неприятной ситуации. Причем, отчитываясь Красу о выполнении задания, Ронин ни разу не упомянул о том, что от Этаса не было практически никакой помощи, только ворчание и глупое хлопанье глазами перед лицом непосредственной опасности.
Словом, весь вид, манеры и, главное, поступки Ронина говорили о том, что нет никаких причин опасаться этого человека или считать его своим врагом.
Потом Ронин женился на Верисе, познакомившейся с человеком каким-то образом не через своего кузена. Тогда вражда между двумя эльфами еще не выходила за рамки легкого ехидства. Ну задирали носы друг перед другом, как и полагается магу и следопытке, но ничего особенного. Собственно, Этас и сам не мог бы ответить, когда именно и по какой причине их с Верисой состязания в язвительности переросли в полноценную вражду. Как-то постепенно, сами собой, шутки становились все более обидными, переходы на кулаки и магию – более быстрыми.
Больше всего Этас ценил Верису за то, что она тоже прилагает немало усилий для борьбы с ним. О, она умела соперничать. Троюродная сестричка была слабовата в импровизации, когда речь шла о словесном сражении. Если ей не давать времени собраться с мыслями, не делать в разговоре пауз, она будет только сыпать примитивными оскорблениями и угрозами. Зато она отлично планировала гадости заранее. Сделать Этасу пакость и оставить одному ему понятный намек на то, что случившееся – не досадная случайность, а результат ее стараний. Вот ее излюбленная форма противостояния. Чаще всего стычку выигрывал тот, кто ее и затевал, что, безусловно, не способствовало примирениям и затишьям. Нападение для их вражды было более эффективным, чем попытки уйти в глухую оборону и надеяться, что противник тоже устал от нескончаемых проблем. Рыжий был идиотом, когда позволил себе об этом забыть и решил поиграть в благородство.
Этас надеялся, что, женившись, Ронин осядет дома у жены за юбкой (в смысле, за кожаными штанами) и перестанет так активно участвовать в делах Краса, но ничего подобного не произошло. Впрочем, даже будучи в браке с бесцветной обезьяной, недолюбливающей Этаса, Ронин продолжал называть себя его другом, и Похититель Солнца был уверен, что два лучших мага из команды Краса просто мирно делят первое место на двоих.
Но однажды…
- Вокруг меня постоянно много рыжих, - нередко смеялся Крас, глядя на Этаса с Ронином и небрежным жестом встрепывая им обоим волосы цвета пламени на макушках.
- А ваша супруга тоже рыжая? - осмелился как-то раз Похититель Солнца задать личный вопрос.
Наставник о не имеющей к делам части своей жизни распространяться не любил, и Этас, работавший на него уже целое столетие, практически ничего не знал о его семье. Все, что Крас когда-то говорил ему о своей жене, это «Никто не ценит жизнь так, как моя супруга». Тогда Похититель Солнца решил, что его жена – целительница, может, даже специализирующаяся на акушерстве. Целителей в Даларане уважали, особенно эльфийских, которые, по сути, являлись теми же магами, только работающими с энергией Света. Наверно, жена Краса хочет держаться подальше от кирин-торских интриг, объяснял себе Похититель Солнца ее нежелание появляться в обществе.
На вопрос Этаса Крас расхохотался.
- Рыжая? О, да! Не женщина – огонь.
У Этаса мелькнула мысль, что Крас говорит не только о цвете волос, но и о характере. Порадовался, что теперь знает о наставнике больше. А Ронин… Ронин хохотал вместе с Красом. Так, словно понял гораздо больше, чем было сказано. Значит, знаком лично или очень много наслышан. А Этас даже имени не знал!
И вот тогда-то он понял, кто самый любимый помощник Краса. Кому он рассказывает о личных делах, кому больше доверяет, кого считает более достойным. От досады и обиды Этас потом напился, долго кричал матом на когда-то подаренный ему Ронином амулет, пинал в своем доме мебель и даже разбил о стены несколько безделушек.
Почему Ронин?! Смертный человек, простолюдин, не красивый, не слишком опытный и даже не ставящий себе целью заслужить одобрение Краса любой ценой. Он ни в чем, кроме разве что дуэльного искусства, не превосходил Этаса, но зато имел талант влипать в самые невероятные истории, находить приключения на свою задницу, а потом еле как выкручиваться, и в итоге задания Краса перевыполнял с блеском. Разве Этас был виноват, что у него такого сомнительного везения нет? Не в везении дело, конечно. Повезти может раза два, три, но если больше – значит, дело в самом чародее.
Ронин совал свой нос всюду, был упорен в достижении цели и умел поладить с кем угодно – вот, казалось бы, залог успешного политика и разведчика. Но Этас всеми этими качествами тоже обладал, а толку?
Собственно, Этас бы затруднился назвать специализацию этого своего соперника. Не боевой маг. Не дипломат. Не ученый. Возможно, разведчик, но заданиями Ронина чаще всего было не только выяснить какую-либо информацию, но и, сориентировавшись по ситуации, предпринять какие-либо действия. Да просто какой-то герой романов об агентах королевской тайной службы, а не добродушный чародей, подкаблучник и пронырливый коллега-конкурент.
Ронин менялся стремительно. Из нескладного юноши превратился в зрелого мужчину буквально на глазах. Крас стал доверять все ему больше и больше, взял его исследовать временную аномалию, и совместные невероятные приключения только еще больше сблизили их. Этас тогда весь издергался, беспокоясь за Краса, надолго пропавшего без предупреждения, а выпустить напряжение было не на ком: Вериса как назло забеременела, и нервничать ей было противопоказано. А потом они вернулись. Рассказали Этасу, разумеется, далеко не все из того, что им довелось пережить. Все чаще стали обмениваться шуточками и взглядами, понятными только им двоим.
Все, что оставалось Похитителю Солнца – это напоминать себе о том, что Ронин – человек, а, значит, века через два-три умрет от старости и больше не будет стоять между Этасом и Красом. Но даже два века – это невероятно долго! Эльф кусал локти и выл от бессилия. Своего бывшего подопечного, а ныне – соперника, он возненавидел.
