Телепортировавшись в Даларан, рыжий послал вестника Ронину, сообщив, что договориться с талассийским генералом ему удалось. Жаль, что рыжему приходилось старательно разыгрывать из себя перед Ронином доброго друга и родственника, который рад откликнуться на его просьбу и без сомнений бросится защищать любимую кузину. Этас и так бы за Верису попросил, но было бы лучше, если бы за свои дерганья и переживания в Квель’Таласе он мог бы получить от ее переживающего мужа и, по совместительству, главы Кирин-Тора ответную услугу. Потому что голос Ронина на предстоящем голосовании Совета Шести Этасу был о-ё-ёй как нужен.
Рыжий вздохнут и решительно направился к Хаторелю. Может, порадует хорошими новостями?
- Заходи, - сказал золотоволосый чародей, пропуская в свой кабинет Этаса.
- Нарыл что-нибудь?
- А как же, - отозвался Хаторель. - Про обоих нарыл. Садись, сейчас расскажу.
Этас занял кресло у окна. Отсюда ему было хорошо видно как хозяина кабинета, так и висевший за его спиной портрет черноволосой син’дорейки, облаченной в стальные доспехи, отделанные яркими вставками из синего кобальта – редкого металла, жилы которого залегали лишь в Нордсколе. Нарисованная маслом леди держала в руках темный изогнутый меч, испещренный загадочными символами – знаменитый Кель’Делар, оружие, выкованное драконами, утерянное в Третью войну и с трудом восстановленное не без помощи Похитителей Солнца. Хаторель и сам принимал в этой авантюре немалое участие, возможно, именно поэтому на портрете поверх нарисованного на заднем плане высокого сугроба красовалась выведенная пером надпись «Дорогому Хаторелю, с любовью. Аниерра». Сама нынешняя владелица легендарного клинка постаралась оставить на память.
А у Краса тоже был клинок драконьей ковки, хоть и без громкого имени и истории, как Кель’Делар. Только он хранил его в своем доме и редко кому показывал…
- Давай сначала про Карлаина, - попросил Этас, отгоняя грустные мысли.
- Карлаин. Ми-и-илый кандидат в Совет у вас получается, - усмехнулся глава шпионов Похитителей Солнца. - Слухи про убийство жены оказались почти правдивыми. Он ее не с любовником застукал, а какой-то придурок ее изнасиловать пытался. Вот эту-то сцену разгневанный муж и увидел.
Так-так. Этас заинтересованно подался вперед.
- Так, по крайней мере он говорил на допросе и следствие ему поверило, – пояснил Хаторель и продолжил. - Шарахнул он насильника «огненной бомбой»…
- Идиот! - оторопел рыжий.
- Точно, - кивнул Хаторель. – Мана есть, ума не надо. Насильника в ошметки, жену, сам понимаешь, тоже нехило зацепило. Карлаин целителей позвал, но спасти ее не успели.
- И этого убийцу они хотят поставить на место Краса?! – возмутился Этас.
На место Краса, самого доброго и спокойного чародея в Азероте?! Того, кто хотел, чтобы все народы и все живые существа жили мирно и счастливо?! Маразм какой-то…
Хаторель только развел руками. Ну да, претензия не по адресу.
- Как думаешь, Ронин знает об этой истории?
- Достать эту информацию даже мне было не трудно, а с его-то полномочиями… – хмыкнул магистр. - Запросил у Ока личное дело, и готово. Ансарем точно знает, он на суде был одним из свидетелей, что Карлаин с женой ладил и смерти ее не желал. Он у них был друг семьи и все в таком духе.
- Карлаина оправдали?
- Нет, его изгнали из Даларана на десять лет. Прошло пятнадцать, так что он вполне может вернуться. Жена его была не чародейкой, поэтому за ее смерть его из Кирин-Тора не исключили. Сейчас он сотрудничает с лабораторией Азоры, но не подчиняется ее главе Теокриту напрямую. Как алхимик он, конечно, знаменит. Я собрал тебе статьи про его достижения…
Этас вздохнул. Ему вообще казалась неправильной сама идея искать замену Красу так быстро. Архимаги пока справлялись впятером, а достойный кандидат может появиться и позже. В любом случае члены Совета могли бы проявить и побольше уважения к памяти погибшего коллеги.
Кандидатуру Карлаина предложил Ансарем. Что-то этот безобидный тихоня часто проявляет инициативу в вопросах, касающихся состава Совета…
С Руноплетом рыжий уже общался, пытаясь его переубедить. Бесполезно. Этас сильно подозревал, что Ансарем так настойчив не только потому, что Карлаин был его старым другом. Не так давно произошла история, огласки не получившая, но Хаторель ухитрился о ней пронюхать и Этасу доложить. В неприятности попала единственная дочь Руноплета, ни разу не чародейка и не благовоспитанная леди, а вообще – морская разбойница. Круг общения этого скучного ученого пугал, да-а-а. Дочка попалась в лапы штормградской страже и оказалась в темнице, а любящий папочка, разумеется, не замедлил похлопотать о ее освобождении на поруки. Семейное воссоединение продлилось недолго, разбойница от заботливого родителя удрала и взялась за старое. Как Ансарему удалось провернуть ее освобождение, а потом замять историю с побегом – загадка, но чародей Карлаин, сам родом из Штормграда, жил в последние годы недалеко от столицы людей и имел там неплохие связи, даже был вхож во дворец. Не он ли, как старый друг, помог отцу пиратки в этом деле? И не требовал ли теперь он от Ансарема ответной услуги? Или, может, даже прямо шантажировал его оглаской или еще чем-то в этом же духе?
Беседа с Ронином тоже результатов не дала. Тот хотел дать кирин-торцу Карлаину побольше веса в Штормграде, чтобы он мог сильнее влиять на тамошних магов и в идеале - на короля. Рыжий возражал, что это нарушит нейтралитет, и политика Даларана опять скосится в сторону Альянса.
- Орда все равно не слишком рвется идти нам навстречу. Тебе ли не знать, Этас. Да и потом, сотрудничество с Гаррошем меня лично настораживает. Вот такая связь с Альянсом позволит нам и сохранять нейтралитет, и держаться от Адского Крика подальше, - заявил ему в ответ весьма своеобразно понимающий слово «нейтралитет» Ронин.
Тогда рыжий обратился к Модере. Вот кто никогда не отмахивается от его мнения и всегда готов к переговорам, сотрудничеству и компромиссам! О биографии Карлаина она тогда знала мало, но к голосованию-то непременно выведает все кровавые подробности его жизни. Архимагиня была единственной, кто воспринял всерьез обеспокоенность Этаса засильем представителей людской расы в Совете Шести. Да, квел’дорай должны иметь свое представительство в Совете, согласилась она, словно эта очевидная мысль ей в голову прежде не приходила, но зато очень понравилась сейчас. Рыжий назвал несколько имен: он заранее составил список талантливых и адекватных архимагов, которые не были замечены в предвзятом отношении к син’дорай. Модера раздумывала несколько минут, а потом предложила свой вариант. Архимаг Лан’далок. Боевой маг и великолепный организатор. Квел’дорей, но совершенно лишенный расовых предрассудков. Во время войны с Малигосом и Королем-Личем ухитрялся собирать эффективные команды для спецопераций из всего рогатого-копытного-гниющего-ушастого-клыкастого наемничьего сброда, который просаживал заработанное золото в даларанских тавернах. Интересный вариант. Вот только…
- Что про Лан’далока? – спросил Этас.
- Ему восемьсот, так что материала на него достаточно, - отозвался Хаторель. – Я тебе тут скопировал, почитаешь о его подвигах, тут еще список его команды, о ком удалось узнать.
Магистр похлопал ладонью по пухлой папке с бумагами.
- С Модерой напрямую он работал мало, в основном во Вторую войну и уже против Плети и Малигоса, - продолжил он. - На ее агента не похож, но с ней в хороших отношениях, несомненно.
Этас медленно кивнул. Из-за привычки Модеры всегда держаться в тени, временами сложно было сказать, к каким событиям и, следовательно, личностям, она имела непосредственное отношение. Архимагиня была слишком умна и осторожна, чтобы попытаться открыто протащить в Совет своего подчиненного. А вот напрямую ни с кем не связанный, но в определенной мере лояльный ей чародей – хороший выбор.
Модера не ставила рыжему ультиматум «или Лан’далок или Карлаин», но чтобы быть уверенным в ее поддержке… Пожалуй, Этас на собрании Совета в список предлагаемых кандидатов включит и Лан’далока. Если их поддержит хоть кто-нибудь еще (рыжий очень рассчитывал на Кадгара, соправителя нейтрального города, которому не должен импонировать явно про-альянсовский чародей Карлаин), то можно проголосовать и за ставленника Модеры.
