И вот теперь ему нужно было попросить об одолжении Халдарона. Наглого и развязного эльфа, который не понял отказа ни с первого, ни с десятого раза, дождался весьма грубого ответа, и только тогда на какое-то время успокоился. После своего памятного пребывания во дворце перед войной с Королем-Личем, рыжий пересекался с генералом Светлое Крыло редко, так как и в Квель’Таласе появлялся нечасто. Но тем не менее, у Этаса стало возникать предположение, что во время своих визитов во дворец он встречает следопыта не случайно. Похоже, кто-то из стражников извещал этого типа о появлении кирин-торского чародея, чтобы тот имел возможность неожиданно на него наткнуться и позвать пообщаться. Генерал вел себя почти прилично, руки держал при себе. Но бесстыжие взгляды, двусмысленные намеки и упорное игнорирование потребности собеседника в большем личном пространстве не оставляли сомнений в том, что следопыт не бросил своей затеи поохотиться на упрямую дичь и трахнуть архимага. Поведение Халдарона - эльфа, в принципе, симпатичного и интересного, - и злило и забавляло одновременно. Этас счел бы эту игру в кошки-мышки увлекательной, затей с ним ее кто-нибудь пониже должностью, а в идеале – вообще далекий от политики.

Сделать вид, будто этасова просьба пустяковая, и нет смысла за ее исполнение требовать чего-то, кроме простого «спасибо», не получится. Генерал должен полностью осознавать важность дела, чтобы все прошло гладко. Рыжий уже десять раз пожалел, что не переспал с Халдароном раньше, тогда можно было бы сейчас вообще не беспокоиться и безо всяких проблем изложить просьбу на правах приятеля и бывшего любовника. А теперь уже поздно, на нынешних условиях Этас ни за что на связь с генералом не пойдет.

Троллья задница! Даже если следопыту хватит совести не делать непристойных предложений, он в любом случае не упустит возможности поиздеваться над оказавшимся в зависимом положении архимагом. Подразнит, попугает, заставит упрашивать – рыжий на его месте именно так бы и поступил, и нет смысла ожидать, что этот нахальный и развратный тип окажется совестливее и порядочнее него.

Этас на ничего не подозревающего Халдарона уже заранее сердился и обижался. Рыжий утешал себя тем, что не ему, сотрудничающему с ехиднами Верисой, Ратаэллой и Модерой, а также мизантропкой-Ламбриссой, бояться подколок какой-то обезьяны-следопыта. Но собственное хорошее воображение временами играло с ним злую шутку, и он не мог выбросить из головы все эти им же самим выдуманные варианты действий генерала.

В кабинет к главе следопытов Этас пришел уже весь издергавшийся, но, вроде бы, ему удалось этого не показывать. А вот Халдарон и не собирался скрывать свою предвкушающую ухмылочку. В самых радушных выражениях он поприветствовал кирин-торского архимага, без спросу взял его за руку и отвел к широкому дивану, усевшись рядом. Этас даже не сомневался, с какой целью в кабинете этого похабника стоит сей предмет мебели.

Похититель Солнца подавил желание нервно сцепить пальцы и, вдохнув поглубже, перешел к делу.

- Вериса Ветрокрылая ведь уже связывалась с тобой по поводу сообщения Вол’Джина?

- Да-а-а, - протянул Халдарон, прищурившись.

Он теперь смотрел на рыжего без улыбки, но с интересом. Оно и понятно, информация вроде как секретная, и Этасу, чародею и политическому противнику Верисы, вообще-то не полагается ее знать. Опасаясь утечки сведений, Вол’Джин отправлял послов только лидерам государств, причем с просьбой никому, кроме командира, о цели операции не сообщать. Но Ронин, узнав, что его жена планирует принять в этом участие, обеспокоился и поделился проблемой с рыжим. Этас, разумеется, сразу же предложил поговорить с талассийцами, на что глава Кирин-Тора, без сомнения, и рассчитывал.

- Ты ведь не знаком с Верисой лично, верно? – уточнил Этас. Бесцветная обезьянка утверждала, что нет, но она могла и просто задирать нос, мол, с со скверноглазыми знакомств не водит.

- Видел пару раз, давно еще, но мы не общались, - ответил следопыт, не отрывая от собеседника взгляда и, наверно, пытаясь отгадать, к чему тот клонит. Однако откуда у него секретные сведения, не спросил. Да догадаться-то не трудно.

- Леди Ветрокрылая понимает, что одними только силами Серебряного Союза проблему троллей Зул’Амана не решить, поэтому твердо нацелена сотрудничать с тобой, - тщательно подбирая слова, произнес рыжий.

Халдарон медленно кивнул.

- Но у Верисы… сложный характер. И она не любит син’дореев. Возможно, будут возникать конфликты.

- Я и мои подчиненные, разумеется, будем стараться быть максимально вежливыми и… терпеливыми, - произнес генерал с какой-то странной интонацией, словно сомневался, такого ли ответа от него ждут.

Может, он думал, что Похититель Солнца попросит его под шумок прихлопнуть надоедливую квел’дорейку? Рыжий не удержался от сдавленного смешка, представив себе подобное.

- Это да. Но с ней нужно быть более чем просто терпеливым. Она бывает невыносима, понимаешь? Ее иногда хочется придушить собственными руками, и я прошу тебя быть к этому готовым и сдержаться.

- Этас. Я уверяю тебя, что не собираюсь душить или каким-либо другим образом убивать свою соплеменницу, пусть она себя таковой больше и не считает, - торжественным тоном провозгласил генерал. - К тому же она сестра нашей союзницы, и я сильно сомневаюсь, что Сильвана оценит такой поступок. Хотя, теперь у нее есть способ создавать себе подобных…

- Халдарон. Пожалуйста, пообещай, что ничего ей не сделаешь, как бы она не нарывалась. Даже если она будет сыпать оскорблениями и первая нападет на тебя с оружием, - не отставал Этас.

- А она может? – полюбопытствовал генерал, приподнимая бровь. Он улыбался, но глаза у него были серьезными. Это хорошо, что он не отмахивается от предостережений. Может, вообще решит без квел’дореев обойтись? Ронин только рад будет.

- Она все может, - заверил рыжий. - Она дурная.

Это даларанские син’дореи к своим фанатичным соседям привычные, а тут, в Квель’Таласе, говорят, всякое случалось. Не зря же квел’дорайских балбесов изгнали из страны. Затеют свару, схватятся за оружие. А следопыты – это не маги, которые могут укрыться щитами и выпустить пар, обменявшись серией заклинаний небольшой мощности или небоевыми, например, чарами смены формы. Тут настоящие стрелы и мечи, острая сталь, от которой не особо-то и спасет боевой доспех.

- Вот оно как… И ты, значит, о ней беспокоишься. А я думал, вы с ней враги, - с невинным видом произнес следопыт.

- Так и есть, - подтвердил архимаг, только сейчас заметив, что рука следопыта легла на спинку дивана и уже касается его плеча. Когда успел?

- Какие у вас, однако, страстные отношения, оказывается, - хмыкнул Халдарон и, не обращая внимания на бросившего на него возмущенный взгляд архимага, продолжил: – А она ведь жена твоего начальника. Не боишься от него за наставление рогов огрести?

Этас вытаращил на него глаза. Вот с такой трактовкой своих отношений с Ронином и Верисой он сталкивался впервые.

- Ты… ты что, вообще ошалел?! Я не кручу роман с этой фанатичной стервой! – рыжий вскочил на ноги и схватился за голову. - Я ее терпеть не могу!

От мысли, что он производит впечатление тайного любовника Верисы, его передернуло. Халдарон, троллий потрох, совершенно случайно нашел одно из самых унизительных оскорблений для рыжего. Вот зараза!

А вдруг он не единственный, кто так думает? А вдруг про враждующих кузенов по Даларану уже неприличные анекдоты ходят? Ужас! Архимаг из Совета Шести – и фанатичная следопытка! Да быть такого не может! В это ни один чародей не поверит! Но что если все эти их с Верисой прилюдные обмены многозначительными, понятными им одним, взглядами воспринимаются именно так? И все думают, что лидеры Похитителей Солнца и Серебряного Союза только разыгрывают недоверие и тщательно сдерживаемую неприязнь?

- А что ж тогда о ней так печешься? – не поверил его возмущениям генерал.

Этас глубоко вдохнул, успокаиваясь. Говорил же себе, не ведись на подколки этого типа, а все равно вспылил. Самое мерзкое было то, что Халдарон, скорее всего, подозревал его в связи с бесцветной обезьяной всерьез. И что теперь ответить? Сказать, что вовсе не он печется, и это все просьба главы Кирин-Тора, ее мужа? Но чихал следопыт на просьбы какого-то незнакомого чародея. Из политических соображений он и так будет до определенного момента снисходителен к выходкам Верисы. Но будет надежнее, если еще и личный мотив добавить. Нужно получить от него четкое обещание не убить ее ни при каких обстоятельствах. И Этас надеялся, что Халдарон к нему относится достаточно хорошо, чтобы такое обещание дать. И сдержать. Со вторым проще, вряд ли следопыт позволит чародею обвинять его в неспособности держать слово.