Ронин сам догадался рассказать все по порядку. Но в итоге получался какой-то бред. Какие святилища, какие яйца? Крас был ответственен до самоотверженности, но отдать жизнь ради каких-то драконов? Сдались они ему тысячу лет… То есть, он, конечно, с ними сотрудничал и даже, наверно, приятельствовал, но…
- Они долго не сообщали нам. Крас предупреждал, что у них проблемы, и связаться с ним будет затруднительно, поэтому я не сразу узнал. Драконы поначалу думали, что он сошел с ума, поэтому и уничтожил все кладки. Потом, только благодаря видению Тралла, выяснили, что из их яиц должны были вылупиться хроматические драконы.
- Почему? – выдавил, наконец, Этас. – Ради каких-то ящериц…
Надменные ящерицы даже к эльфам относились с презрением, в лучшем случае – снисходительностью. Да, драконы помогли чародеям против Малигоса, но, по сути, они лишь исправляли ошибки своего же собрата. Может, Крас решил им помочь и все-таки придумал что-то другое, чем попросту отдать всю свою жизненную силу (да как он столько силы-то нашел?) на связывание святилищ и уничтожение зараженных яиц? Драконы просто сами не разобрались и теперь всех запутывают…
- Этас, - голос Ронина звучал далеко и глухо. – Крас… он тоже был драконом, понимаешь? Ты же знаешь уже, что драконы могут принимать гуманоидный облик.
Рыжий слушал подробные, хоть и несколько сбивчивые объяснения, пытался представить наставника в виде огромной волшебной ящерицы и не мог. Вот только… Очень многие задания Краса были так или иначе связаны с красными и черными драконами, да еще и эта аномалия бронзовых. И это Крас был тем, кто сумел договориться с Аспектами о помощи против Малигоса. А еще наставник совсем не менялся в период магического голода, будто и вовсе не испытывал его.
Кориалстраз. Древнее летающее создание. «Серьезно, друзья? Назвать улицу Даларана в мою честь? Ха! Тогда уж полетную площадку!».
Дракон Красной стаи. «Наша работа – предотвращать и прекращать войны, а не влазить в них по самые уши. Чтобы убитых было меньше. Понятно, рыжий?».
Консорт Хранительницы Жизни. «Никто не ценит жизнь так, как моя супруга».
Может, наставник и вправду был драконом. Только какая теперь разница, если его все равно больше нет?
Что было дальше, рыжий не помнил. Кажется, Ронин обнимал его и говорил какие-то утешающие слова, потом происходило что-то еще… Проснулся Этас с полной потерей представления, где находится, сколько прошло времени и что еще (Когда? Вчера?) происходило. Он чувствовал, как положив голову на чужое плечо, спиной прижимается к теплому телу, а сильные мужские руки крепко обнимают его, не мешая дышать, но и не позволяя двинуться.
Открывать глаза и возвращаться в реальность не хотелось. За пределами этого крохотного мирка спокойствия и защищенности придется вспоминать о том, что Крас больше никогда не хмыкнет свое насмешливое «Даже не пытайся меня перехитрить, рыжий. Я вижу тебя насквозь» и не встреплет небрежным жестом волосы ему на макушке. Сейчас эта мысль не вызывала особых эмоций, но Этас знал, что спасительное безразличие продлится недолго. И он начнет видеть в каждом встречном эльфе знакомые черты, а в гомоне толпы различать звуки его голоса. И каждый раз напоминать себе, что такого просто не может быть…
Рыжий запретил себе эти мысли. Не хватало еще расклеиться перед кем-то посторонним. И перед кем, кстати? Он смутно припоминал, что, кажется, куда-то шел и кто-то вел его за руку… Куда его занесло? Мог напиться и в бордель пойти. Или вообще мог сейчас даже не в Даларане быть. Куда деваться син’дорею, которому с горя захотелось неприятностей? Телепортироваться в Штормград – самое логичное. Сразу полный комплект приключений. Этас невесело хмыкнул. С кем бы он ни был, это, по крайней мере, точно не Вериса. И тому, с кем он переспал, хватило совести с ним именно спать, а не воспользоваться его не соображающим состоянием: на рыжем были рубашка и белье. Хотя это еще ничего не гарантирует…
Нехотя он приоткрыл глаза. Спальня была совершенно не знакомая. Аккуратно, чтобы не разбудить, Этас попытался вывернуться из кольца обнимающих его за плечи и талию рук, но неизвестный сосед по кровати притиснул рыжего к себе крепче и положил ладонь ему на голову, не позволяя поднять ее с его плеча.
- Рано еще. Спи, – произнес знакомый голос, и Этас послушно закрыл глаза и угомонился.
========== Глава 18. Бесконечные хлопоты ==========
Этас перенесся в Элун’аран и, мысленно ругая талассийских чародеев, надумавших какие-то эксперименты с дворцовой телепортационной площадкой, направился пешком от Пути Странников к Площади Солнца. Далековато, но зато прогулка поможет настроиться ему на предстоящий разговор.
В Квель’Таласе. С одним из Триумвирата. У Этаса к нему просьба. И беседа, возможно, будет весьма неприятной. Казалось бы, ситуация почти привычная, но на этот раз дело у Похитителя Солнца было не к великому магистру.
Войдя на территорию дворцового комплекса, рыжий остановился в нерешительности. Очень хотелось свернуть направо, к чародейским корпусам и поболтать с магами Ассоциации о всяких пустяках, не нарываясь ни на какие неприятности. И сделать вид, что предстоящие события его не касаются. Увы, такой роскоши он себе позволить не мог. Этас вздохнул и пошел прямо, к центральному зданию дворца. Генерал Светлое Крыло его ждет, и опаздывать на встречу, о которой сам же и просил – верх невоспитанности.
Вот такие ситуации Похититель Солнца терпеть не мог. Что бы там ни говорила Модера и многие другие знакомые рыжего, что молодость и красота сильно помогают ему в работе, располагая к нему собеседников, именно эти качества не раз доставляли архимагу проблемы. Этас нередко пользовался привлекательной внешностью и обаянием в делах с рядовыми чародеями, но в общении с высокопоставленными персонами всеми силами старался не допустить никаких вольностей и не дать повода думать, будто он заигрывает. Помогало не всегда, и рыжий нередко выслушивал намеки или получал прямые предложения закрутить интрижку или просто переспать. Он умел отказывать вежливо и тактично, так, чтобы потом не осталось никаких взаимных обид. Мог для особо непонятливых выразиться и весьма грубо, даже с угрозой или применением магии, хоть и не любил доводить до такого. И вот именно тогда и могла возникнуть та самая ненавистная рыжему ситуация: когда он кого-то невежливо отшил, а потом был вынужден обратиться к нему с просьбой.
Когда рыжий получил от Весары свой замечательный усиливающий магию шлем, он стал замечать, что иметь дело с людьми становилось проще, если они не видели его лица и не предавались посторонним фантазиям во время беседы. Это была не главная причина, по которой он носил шлем, но и не из последних. Но среди соплеменников, в син’дорайском квартале или в Квель’Таласе, рыжий ходил в шлеме далеко не всегда, это было не особо удобно, да и, как ни крути, не слишком вежливо.
Эльфы, гораздо более гордые и самолюбивые, чем люди, отказ обычно понимали с первого раза, и такого рода проблемы с ними практически не возникали. С людьми было сложнее. Казалось бы, политик, если хочет чего-то существенного достичь на своей должности, должен уметь не смешивать развлечения и дела, но опыт рыжего свидетельствовал об обратном. Молодой архимаг не раз получал ответ, что его просьба может быть удовлетворена, только если он «изменит свое решение». Даже если говоривший подобное был не лишен привлекательности, Этаса просто выворачивало на изнанку от отвращения при одной только мысли о том, чтобы лечь в постель ради дела и позволить кому-то отыграться на себе за обидный отказ. В таких случаях Похититель Солнца просто пожимал плечами и уходил. Наставник никогда не упрекал его, если задание было провалено по такой причине. Наоборот, утешал, мол, теперь они знают, что такой-то тип имеет слабость к красивым эльфам, и как-нибудь найдут возможность использовать это против него. Но Этасу самому было чертовски обидно, ведь причиной неудачи был не его собственный недостаток способностей или настойчивости, а чья-то развратность и беспринципность. К тому же, даже если его контрагент имел достаточно гордости, чтобы не опускаться до подобных предложений и шантажа, молодой архимаг в ожидании встречи весь просто изводился сомнениями, по полночи подбирал слова убеждения и заранее злился.
