Восхитительно.

Разомлевший после второго за вечер оргазма, рыжий был абсолютно счастлив. И чего он так боялся подать голос и попросить Роммата о чем-либо? Великий магистр же говорил ему, что не следует быть настолько послушным – наверно, что-то в этом плане и имел в виду. У них двоих была значительная разница в возрасте и очень разные характеры, неудивительно, что они не понимали друг друга временами. Этас сказал спокойно, без претензий, в виде просьбы – и Роммат прислушался, а не возмутился нарушением субординации. Разве не здорово?

Этасу хотелось немного поспать, но это чересчур большая наглость в доме великого магистра. Пока что.

Он перевернулся на спину и прикрыл глаза, как ему казалось, всего на минутку. Но, похоже, все-таки задремал, потому что совершенно не уловил, когда Роммат успел сесть на кровати перед ним. Этас от неожиданности приглушенно вскрикнул, когда великий магистр снова ввел в него свой член и, навалившись сверху, начал двигаться в довольно быстром темпе. Зелье-смазка к этому времени уже впиталось, и движения были неприятными и довольно болезненными. Разве Роммат сам этого не чувствует?

Рыжий хотел было объяснить, но, взглянув ему в лицо, догадался, что тот и так прекрасно все понимает. Это он намеренно? За то, что Этас посмел что-то требовать? Расстроенный, что между ними по-прежнему все совсем не так, как хотелось бы, рыжий отвел взгляд. Прикусив губу, он пытался потерпеть. Если скажет прекратить, то точно больше уже не допросится второго раза за вечер. А вот в обратном случае возможны варианты.

Не дождавшись извинений и возмущений – или какой результат он хотел получить? - Роммат наклонился ниже к нему, угол изменился, и боль стала еще сильнее. Этас же так не дойдет от него сегодня до дому!

Боль была не то что бы совсем нестерпимой. В последние месяцы Роммат оставил свою привычку периодически делать половой акт болезненным, и сравнить ощущения Этас затруднился бы. За поцелуй с Тилорией ему точно досталось куда сильнее. Но странные выходки Роммата рыжего уже достали!

- Магистр Роммат, мне так больно, - вежливым, но твердым тоном сообщил Этас.

- Правда? И что? – спокойно поинтересовался великий магистр с едва различимой издевкой в голосе.

Чертов садист!

Этас попытался вырваться, оттолкнуть великого магистра или отцепить от себя его руки, но пальцы Роммата на его бедрах были словно стальные.

- Вы же специально! – рыжему с трудом удавалось сохранять ровный тон, в котором все равно слышались обида и возмущение. - Нравится делать мне больно?

Тролль его задери! С ним самим бы так!

Роммат не стал размениваться на придумывание отговорок и оправданий.

- Да, - ответил он.

Этас видел вызов в его глазах. «Ну же, возмутись сильнее, разозлись, сделай что-нибудь», - говорил его взгляд. За что опять? Снова хочет рассердить его, чтобы Этас захотел разорвать их связь?

Рыжий отвернулся от него, сосредотачиваясь на том, чтобы расслабить мышцы и дышать ровнее. Почему Роммат поступает так, вместо того, чтобы нормально поговорить? Хочет прекратить отношения – так сказал бы. Этас не станет навязываться. Честное слово, не станет.

Что вот ему теперь делать? Уйти, когда все закончится, и не возвращаться, пока не позовет сам? Или прямо озвучить, мол, раз вы не хотите, то не буду больше вам надоедать?

Роммат начал двигаться быстрее, и жжение внутри тела уже не позволяло сосредоточиться ни на чем другом. Этас не сдержал тихого всхлипа и вцепился зубами в костяшки пальцев.

- Что же ты терпишь меня до сих пор?

Великий магистр надменно процедил свой вопрос, словно Этас, его терпение или, наоборот, неспособность терпеть молча взывали у него презрение.

- Потому что я люблю вас! – в отчаянии воскликнул рыжий.

Хотя не за что!

Он снова впился пальцами в предплечья Роммата в надежде оттолкнуть его руки, но опять не добился успеха. От мысли, что Роммат в этот момент мог думать о нем, стало еще отвратительнее. Слезы позорно побежали из глаз, и Этас молча молился Солнцу, чтобы все поскорее закончилось, обещая себе, что больше – точно, абсолютно точно, - никогда не придет к этому эльфу.

Сволочь! Скотина! Садист!

- Скажи еще раз, Этас, - потребовал Роммат. Он прекратил двигаться, но не вышел из него.

- Я люблю вас, магистр Роммат, - послушно повторил рыжий. Боль теперь стала терпимой, но он чувствовал, что из глаз катятся слезы и уже не делал попытки сдержать их или вытереть. Его охватило какое-то мрачное безразличие, словно это не его тело сейчас испытывало боль и будто бы это не с ним великий магистр только что творил отвратительный и унизительный акт. И будто не его губы произносили сейчас те слова, которых ожидал Роммат, и в смысл которых рыжий совершенно не хотел вникать.

- К любовнику не обращаются так официально.

Этас исправился не сразу, просто не сумев быстро сообразить, что именно от него требуется.

- Я люблю вас, Роммат.

Рыжий надеялся, что услышав желаемое, великий магистр все-таки отпустит его. Но Роммат хоть и не продолжал его трахать, все равно не собирался выходить из него, позволяя отдохнуть. Сам же признал, что ему нравится делать Этасу больно.

Сквозь мутную пелену безразличия пробилось желание сказать какую-нибудь гадость или хотя бы просто в более невежливой форме возмутиться и потребовать отпустить его. Но пронзительный взгляд горящих Скверной глаз великого магистра заставил его проглотить резкие слова. Роммат с самого начала их связи не имел привычки во время секса пялиться туда, где его член толкается в задницу Этаса. Рыжий никогда не понимал тех, кто считает, что в сексе самое интересное происходит там. Роммат всегда смотрел ему в лицо и во время своих проявлений садизма – тоже. И наверняка наслаждался реакцией Этаса, кусающего губы и уже не способного сдерживать слезы от боли и обиды.

И сейчас его взгляд был такой торжествующий и властный, какой Этас видел во время побега из Даларана и нередко во время их ссор в Ассоциации. Тот самый, который так возбуждал рыжего и нередко снился ему в эротических снах. Но в голове у Этаса вдруг очень ярко вспыхнуло совсем не чувственное воспоминание. Немного иным, но очень похожим, взглядом на него смотрел у Анклава Странников Кольтира: холодно усмехаясь, предвкушая жестокое развлечение, и не желая упустить ни малейшей детали.

Этас вроде бы прекрасно осознавал, что сейчас находится рядом с Ромматом, у которого очередной приступ садизма, а не с Кольтирой. И что никто не собирается его убивать. Но тело отреагировало само. Сердце заколотилось от пережитого ранее ужаса, Этас попытался оттолкнуть Роммата, выскользнуть из его рук – снова не вышло.

- Отпустите! Пустите меня! - заорал он.

Он толкнул великого магистра магической волной – татуировки на его плечах вспыхнули рубиновым светом и погасили удар. Этас сразу же свел пальцы в сложном жесте и скачковой телепортацией перенесся к приоткрытой двери из спальни.

- Какого… - Роммат вскочил на ноги.

Этас чувствовал, что дрожит. Неправильно перевешивать на Роммата ответственность за поступки другого, но великий магистр сам - то еще бесчувственное чудовище, наслаждающееся болью других, пусть и не так явно у него все это выражено, как у Кольтиры. И Этас, давно имеющий представление о его характере, напрасно ждал хорошего отношения, напрасно лез к нему, как глупый щенок, уверенный, что сердитый волк только рычит и треплет за шкирку, но на самом деле не злой и ничего совсем уж плохого ему не сделает.

Роммат шагнул к нему, и с пальцев Этаса само сорвалось заклинание Бури Пустоты. Великий магистр успел выставить щит, но предметы в его спальне слетели со своих мест, с грохотом повалились на пол, что-то разбилось. Рыжий судорожно вдохнул больше воздуха. Он и сам не мог понять, с чего вдруг у него такая бурная реакция на болезненную и унизительную, но ничем больше не угрожающую ситуацию.

Этас понимал, что надо начать дышать ровнее, успокоиться, а потом одеться и уйти отсюда, но страх почему-то все не отступал. Роммат медленно, стараясь не делать резких движений, подошел на пару шагов ближе, а рыжий все время следил за каждым его шагом, держа невыпущенным заклинание Ледяной Звезды. Великий магистр остановился в нескольких шагах от Этаса, наверно, не желая напугать его еще больше.