- Ваши проблемы, - отрезал Этас. – И вообще, Сильвана говорит, что Тассариан не такой безобидный, каким выглядит.

- Твоя Сильвана не такая безобидная, какой выглядит! – Кольтира явно разозлился, и рыжий, во время разговора неосознанно подошедший к нему ближе, с трудом сдержал желание отступить на пару шагов назад. - Готов поспорить, она забыла тебе сообщить, какой ценой ей дается сохранение тела от тлена! А про чуму и валь’кир она тебе тоже лапши на уши навесила? И…

- Довольно! – Этас теперь и сам повысил голос. Не хватало еще, чтобы этот придурок про Сильвану выдумывал гадости! На себя пусть поглядит, он даже по меркам нежити дурной баран! – Shorel’aran, Кольтира.

- Постой! Послушай… Мы можем без них поговорить?!

Кольтира произнес последнюю фразу с раздражением, и Этас испытал мимолетную аналогичную эмоцию в ответ. Ему хотелось сказать несостоявшемуся другу пару гадостей, но желание все выяснить и навсегда закрыть неприятную тему, перевесило. Этас подошел на пару шагов ближе, обходя своих телохранителей, но все еще соблюдая безопасную дистанцию с рыцарем смерти, и сплел заклинание, которое не позволит Иониру и Ворриэлю услышать разговор. Он догадывался, что Кольтира будет говорить о том, что случилось в Призрачных землях, и тоже не желал посвящать в это посторонних.

Кольтира помолчал, подбирая слова, а потом… - да неужели?! - соизволил извиниться. Неловко и неумело - он явно не привык просить прощения и не придумал слов заранее, будто до этого надеялся, что одного лишь признания неправоты будет достаточно, чтобы об инциденте забыли. Однако он извинился, и Этас даже мог бы поверить в его искренность. Но Этас - не красный дракон, ему не хватает мудрости и терпения Краса и Алекстразы. Искреннее раскаяние не означает, что потом все не повторится. Джайна вот тоже сожалеет, но остается на своем посту и продолжает представлять опасность.

Они обменялись еще несколькими фразами, но разговор вышел неприятный и тяжелый для них обоих. Этас был готов простить в том смысле, что не мстить и не думать о нем с обидой и злостью. Но не настолько, чтобы продолжать общаться и надеяться на дружбу. И доверять, не опасаясь повторения.

Надо было так Кольтире и объяснить, а потом разойтись, как воспитанные цивилизованные эльфы. Но вместо этого рыжий, расстроенный этой встречей и совершенно растерянный от полного непонимания кольтириной логики, кратко и безапелляционно потребовал оставить его в покое. Терпение у рыцаря смерти кончилось, они поссорились, Этас разозлился и ударил его магией…

Эх, да что самому себе-то врать. Ничего он не разозлился. Испугался и едва не заорал от ужаса, когда Кольтира, выругавшись, вдруг шагнул к нему и схватил за руку. Кольтира обещал, что больше не будет нападать и пытаться убить и, наверно, всего лишь хотел заставить Этаса выслушать его, но все это пришло в голову рыжему уже потом, в Даларане. А тогда он запаниковал от перспективы повторения того случая, боялся, что окажется под антимагическим куполом рядом с противником, во много раз превосходящим его в физической силе, абсолютно не способный противостоять ему. О присутствии телохранителей даже не вспомнил.

Собственно, он даже подумать не успел о том, чего именно боится. Сразу же шарахнулся назад, в безуспешной попытке вырваться, и выпустил в Кольтиру целую серию заклинаний – все, что пришло в голову. А потом, уже через несколько секунд, сообразил, что его больше никто не держит, а сам он находится в нескольких шагах от Кольтиры, причем укрытый магическим коконом столь мощным, что он мешал толком разглядеть происходящее.

- Архимаг, да понял я уже, что ты так умеешь! - прохрипел Кольтира, не пытаясь вытащить оружие или напасть при помощи темной магии.

Его одежда и волосы были опалены – Этас кидался в него преимущественно огнем, - а уцелевший рукав мундира был залит темной, почти черной кровью. Наверно, для немертвого это было не так больно, как концентрированная Колючка: Кольтира стоял прямо и даже не морщился. Ионир держал его под прицелом огненного заклинания, светящегося энергией столь ярко, что его можно было спутать с силой Света. А Ворриэль поднял в воздух здоровенный тяжелый камень: насчет рыцаря смерти – не известно, а вот живого эльфа таким запросто можно убить, уронив сверху. Кто из них набросил на него щит и оттолкнул Кольтиру назад, рыжий не понял.

- В Даларан, оба, - коротко приказал Ионир.

Этас и опустивший свой камень Ворриэль сплели заклинания телепортации. У них ушло на это около минуты, и рыжий за это время успел заметить, что Кольтире точно нужно к целителю (или кто все-таки лечит нежить?). А так же увидел двух стражников в гербовых накидках Квель’Таласа, желающих разобраться, кто швыряется атакующими заклинаниями на улице. Встреча с ними Этасу совершенно не нужна. Ионир все уладит, наверное.

- Этас, ты нормально поговорить можешь или нет?! – возмутился Кольтира. – Я же сказал, что не сделаю тебе ничего…

Рыжий отвел взгляд и завершил плетение. Оказавшись в Даларане, Этас медленно выдохнул, только сейчас заметив, что сердце колотится как сумасшедшее. Троллья задница. В прошлый раз, когда пришел в сознание на опушке, он Кольтиру так сильно не боялся. Тогда ему придавал смелости гнев, но сейчас-то ему никто расправой не угрожал.

На следующий день Этас по пути от элун’аранской телепортационной площадки до Ассоциации с раздражением заметил, что настороженно косится по сторонам, выискивая в толпе своего опасного знакомого. Еще чего не хватало, теперь нервно озираться, как разыскиваемому преступнику!

Сплетни по чародейской части дворца уже расползлись, успев обрасти ненужными домыслами. Этасу пришлось несколько раз пересказать историю своего знакомства с Кольтирой в Молоте Агмара. Великий магистр тоже заинтересовался нарушением покоя во дворце, и Этас рассказал ему более подробную версию, умолчав о надежде на дружбу, о стычке у Анклава и о характере кольтириных личных дел с Сильваной, но ни разу впрямую не солгав.

В последние дни дел в Кирин-Торе накопилось много, нередко приходилось задерживаться в Фиолетовой Цитадели до позднего вечера, и Этас встречался с великим магистром только в Ассоциации, по работе. И увидев его сейчас, рыжий с трудом сдержал желание в нарушение всех установленных Ромматом правил прямо тут, в его кабинете, подойти и выпросить хотя бы один поцелуй.

К троллям дела. Сегодня вечером Этас обязательно закончит пораньше, отмокнет полчасика в ванне и придет вечером к Роммату домой свежим, красивым и полным сил. И, позорно скрывшись чарами невнимания от жаждущей его подписей Ламбриссы, Этас сумел претворить свой план в жизнь.

Короткий отдых и желанная встреча придали ему столько сил, что когда после секса Роммат начал подниматься с постели, рыжий осмелел и, перехватив его за руку, спросил, могут ли они повторить прямо сейчас. На лице великого магистра не дрогнул ни один мускул, но что-то в изменившемся выражении его глаз подсказало Этасу, что наглеть не следовало. Рыжий подавил расстроенный вздох и отвел взгляд, стараясь не выдать своего разочарования. Он убрал руки и хотел было пробормотать извинения, но Роммат, так ничего и не сказав, вернулся в постель и поцеловал его. Какое-то время он просто обнимал Этаса, неторопливо лаская, а потом велел перевернуться на живот и взял его еще раз.

Этас выгнулся, прижимаясь спиной к груди Роммата и подставляя шею для его поцелуев. Он ухватился руками за запястья великого магистра, упиравшегося ладонями о постель по обе стороны от плеч рыжего. Такое нахальство позволялось Этасу уже довольно давно, к тому же резкие, сильные толчки Роммата все равно требовали сделать что-то подобное, чтобы через пару минут не стукнуться головой о спинку кровати.

Он глухо застонал, ощутив на шее весьма чувствительный укус, сменившийся прикосновением горячего языка. То, что у огненных магов температура тела выше – миф, опровергнутый экспериментальной наукой, но сейчас рыжий был готов поверить обывательским байкам.