- Ну и зачем ты брал этого следопыта с собой, если он все равно не в состоянии тебя защитить?

Этас, устроившийся с ногами в кресле, поднял голову от приключенческого романа – Аурозалия обожала истории о благородных пиратах и красивых разбойниках, и только такое чтиво можно было найти в ее доме. Хаторель, появления которого он не услышал, зачитавшись, навис над ним с сердитым видом. Роз, втайне от рыжего пославшая магистру вестника, встала за его спиной, сложила руки на груди и кивнула, соглашаясь с ним.

- О, нет, не начинайте, - простонал рыжий. - Халдарон тут вообще ни при чем.

- Мы не знаем, кто при чем, а кто – нет, потому что ты совсем ничего не рассказал! – возмутилась Роз.

- И мы не отстанем, пока все не узнаем, - добавил Хаторель.

На лицах друзей была написана твердая решимость выяснить, что же все-таки с Этасом случилось. Хорошо еще, что они не видели, в каком виде он вернулся в Элун’аран и не слышали слов целительницы. Рыжий переводил взгляд с одного на другую, пытаясь придумать правдоподобное объяснение запрету Осселы: вспоминать и рассказывать правду не было никакого желания.

Толком ничего не сочинив, он изобразил несчастный вид и симулировал приступ жуткой головной боли. Друзья засуетились вокруг него, Этас, войдя в роль, принялся капризничать и отказался от лечебного зелья, требуя, чтобы Хаторель и Аурозалия все время были рядом, но соблюдали полную тишину. Они, разумеется, заподозрили хитрость, но рыжий бросил на них такой печальный взгляд, от которого проснулась бы совесть даже у Верисы, и им пришлось подчиниться.

Уютно устроившись на диване, положив голову на колени Хаторелю, Этас мысленно вознес хвалу Солнцу за таких внимательных, надежных и добрых друзей. Что бы он делал без них? Сломался, впал бы в депрессию еще во Вторую войну, потонул бы в пучине сожалений и ужаса после даларанской резни, а сейчас предавался бы самобичеванию, ругая себя за слабость и дурную привычку оказываться в роли жертвы чьей-то агрессии.

Перебираться в гостиницу Этас не стал, остался у подруги. У нее, по крайней мере, было весело, а то ведь на следующий день Оссела много читать на всякий случай тоже запретила. Однако для воспитательной беседы она сочла его достаточно окрепшим.

- Ты со своим несостоявшимся убийцей лишний гуманизм не разводи, - посоветовала она. – Сначала отомсти, потом прости, да?

Этас неопределенно повел плечом.

- Да ладно, я… сам его разозлил.

Оссела всплеснула руками и смерила его выразительным взглядом.

- Что-то я тебе в мозгах не долечила… – задумчиво проговорила она. – Вот меня сейчас твоя позиция злит, можно я тебя силой Тьмы о стену приложу насмерть?

Этас помялся, не зная, как ей объяснить, а потом махнул рукой и, пользуясь тем, что жрица не имела права разглашать то, что рассказывает ей подопечный, выложил ей все детали своего собственного идиотского поведения. Рассказал, как не воспринял сильванины и кольтирины же предостережения всерьез, как, увидев, что рыцарь смерти не стесняется применять силу для достижения своих целей, все равно остался ругаться с ним, а потом еще и использовал оскорбительное заклинание. А под конец не смог с ним справиться – не зря Кольтира произносил «архимаг» с насмешкой в голосе.

Оссела нахмурилась и устало потерла переносицу.

- Этас, скажи: этот Кольтира – твой подчиненный?

- Нет, - хлопнул глазами рыжий. При чем тут это?

- Так какого тролля ты берешь на себя ответственность за его поступки? Ты вел себя как нормальный, обычный цивилизованный эльф. Это он стал применять насилие, а потом хотел убить тебя. Не превратил бы ты его в барана – в другой раз ему бы тон твой не понравился или еще что-то. Не общался бы вообще – так ему бы кто другой под руку попался в момент плохого настроения. Не в тебе дело, понимаешь?

Этас вздохнул, но спорить не стал. Сформулировать внятно свои мысли по этому поводу не удавалось. Слова Осселы звучали вроде бы правильно и разумно, но было такое ощущение, что она что-то упускает в своих рассуждениях.

Любой разумный эльф знал, что если вляпался в неприятности, нужно тщательно проанализировать свое поведение, найти ошибку, выделить признаки, по которым мог бы вовремя заметить, что данный шаг будет неверным – и больше не совершать подобных глупостей. По логике Осселы получалось, что Этас действовал правильно, ему всего лишь не повезло подружиться с монстром, а не просто трудным эльфом. Но в таком случае невозможно было найти способ избегать подобных ситуаций в будущем. Заниматься самобичеванием и выдумыванием на пустом месте своих промахов рыжий не собирался, он просто хотел получить объективную оценку ситуации. Но заклинания Справедливый Суд, к сожалению, не существовало.

Но в любом случае, кто бы ни был виноват - один Кольтира или они с Этасом оба, - держаться подальше от неподконтрольной Сильване нежити – вот самое правильное решение.

Пять дней без магии – ну, как без магии, без собственноручного плетения заклинаний, а умения Аурозалии и Хатореля рыжий использовал по полной программе, - миновали, и Этас телепортировался в Даларан.

Потом Халдарон вернулся в столицу, и рыжий встретился с ним, чтобы забрать свои вещи. Зашел к нему домой, чтобы пореже появляться во дворце и не сталкиваться с великим магистром: первые дни после возвращения из отпуска намерение доказать, что он не слабак и в состоянии следовать принятым решениям, было твердым, но таяло с каждым днем. Этас банально скучал по своему возлюбленному, хотя, казалось бы, что за глупость - скучать по куску камня, от которого не дождешься даже хотя бы символического проявления радости от встречи.

Заходить к Халдарону рыжий прежде остерегался: единственный визит в его дом - год назад, - закончился внеплановым сексом, после которого следопыт со своими наглыми домогательствами совсем позабыл о пристойности. Но после недели наедине и всего, что за те дни случилось, Этас уже с ним ничего не стеснялся.

Рыжий остался на чай, выслушал пару следопытских баек, отбился от попытки поцеловать.

- А, кстати, - вспомнил вдруг Халдарон, - Кольтира просил передать тебе…

- Не хочу ничего слышать об этом придурке! – резко оборвал его рыжий.

Халдарон приоткрыл рот, наверно, хотел спросить в чем дело, но промолчал и пожал плечами.

- Ну ладно, - покладисто отозвался он.

Конечно, Кольтира не стал ему рассказывать о случившемся на поляне, больно ему надо признаваться в нападении. Как там Халдарон говорил? Ругал архимагов, сильваниных родственников и… белочек? При чем тут белочки, Этас понятия не имел, разве что только в том смысле, что это были мелкие рыжие существа – ну спасибо, хоть не лягушкой обозвал или жалким насекомым.

- Так что ему надо было? – проворчал Этас, ругая себя за любопытство.

Халдарон улыбнулся. Рыжий подавил порыв все ему рассказать, чтобы не тратил свое хорошее отношение на этого бандита.

- Сказал, что будет в столице в начале весны, и чтобы ты заходил, он на тебя не злится.

- Ах, он не злится?! Какое великодушие! – разъяренно прошипел рыжий, игнорируя удивленный взгляд Халдарона.

Этас и не ждал извинений! Это же Кольтира, он вообще такого слова не знает!

Он вскочил с кресла, потому что переполнявшее его возмущение не позволяло усидеть на месте. Желание прийти к рыцарю смерти и высказать все, что о нем думал, сдобрив слова парочкой особо мерзких заклинаний заполнило голову, почти не оставив места благоразумию. Но потом рыжий опомнился. Эти слова и заклинания могут стать последними в его жизни. И вообще он больше не знает и не желает знать никого с именем «Кольтира»!

Халдарон положил руку ему на плечо, желая успокоить, но рыжий раздраженно ее сбросил и сделал несколько шагов по комнате, не зная, на чем сорвать злость.

- Да пошел он! – выкрикнул он, приглушая голос и сдерживая желание попинать чужую мебель. Этас впервые порадовался, что Халдарон, знающий о ссоре с рыцарем смерти, и Хаторель, который был в курсе, что Этасу требовалась помощь целителя, не дружат между собой. Так они не поделятся сведениями и не сложат полную картину произошедшего.