Поездка была желанием Халдарона, но, судя по всему, она была нужнее самому Этасу. Давно он не чувствовал себя таким бодрым и полным сил. Вот только если великий магистр узнает, чем они тут занимались… Рыжий на проблемы с памятью не жаловался, наказание за поцелуй с Тилорией из головы не выветрилось. Надо будет напомнить генералу, чтобы по прибытии в Анклав Странников вел себя поскромнее. Не столица, конечно, но сплетники найдутся.
Дракондор пролетел над широкой серебристой лентой реки Элрендар, вытекающей из одноименного озера, и перед путниками открылись Призрачные земли – южные квель’таласские леса, сожженные во Вторую войну, едва восстановившиеся и оскверненные Плетью, а потом снова подвергшиеся огню для остановки распространения заразы. Лес постепенно приходил в себя – рыжий знал, что тут уже можно было касаться дерна и деревьев, не боясь трупного яда, исчез запах разложения, пробивалась трава и молодые побеги дубов и тополей. Однако место все еще было весьма неуютное. Эту часть пути они стремились преодолеть побыстрее, Халдарон, вздохнув, так и сказал:
- Тут смотреть не на что.
Потом, правда, утешил, что около Анклава Странников лес почти не пострадал от порчи, только от огня, и уже почти в порядке. Это хорошо, а то Этас уже начал переживать, как же Аллерия тут будет находиться большую часть года.
Когда, в самом начале Третьей войны, Этас увидел, во что Плеть превратила эти земли, он был так шокирован масштабом трагедии, что старательно гнал от себя мысли, сколько же народу здесь погибло. Да и наставник, который был в тот момент с ним, настойчиво вел разговор о том, как много эльфам придется трудиться дальше, восстанавливая свое королевство. Крас так настойчиво повторял это слово «восстановление», что Этас невольно начинал думать о необходимых мерах, о том, что может сделать сам и тому подобное, не концентрируясь на уже случившемся.
Сейчас, пролетая над почерневшими макушками обугленных вековых деревьев, Этас думал, что одной только картины этих земель достаточно, чтобы осознать, как ужасна война. И что всех воинствующих личностей, начиная Гаррошем и заканчивая Ринном и Праудмур, нужно отправлять пожить вот в таком разрушенном войной месте хотя бы пару лет, чтобы каждый день выдели дело рук своих, а не подсчитывали в своих кабинетах сухие цифры «потерь живой силы», как итоговую стоимость трофеев.
Но им тут торчать, конечно же, некогда. Нужно развязывать новые войны по надуманным поводам или в качестве мести за предыдущую войну.
Делиться своими мыслями рыжий с генералом не стал. Халдарон никогда не давал поводов заподозрить его в кровожадности или излишней воинственности, но он уже много лет служил в армии, а там совсем другие взгляды на войну.
Этас и Халдарон долетели до конечного пункта своего путешествия в конце недели, как раз перед выходными. Аллерия была рада визиту кузена, показала «все то, что не секретно» - хотя, по мнению Этаса, смотреть у следопытов особо не на что: стрельбища, казармы, какая-то осадная техника. Разве что только мундиры у офицеров красивые. И сами офицеры ничего…
Через пару дней Этас неожиданно встретил знакомых: Кольтира и Тассариан вернулись с какого-то задания. После однократного визита в его дом, рыжий общался с постоянно разъезжающим по служебным делам Кольтирой при помощи вестников, а это не самый удобный способ ведения беседы. Можно разве что только новостями обменяться и создать само ощущение наличия связи между эльфами. Поэтому сейчас им было что обсудить. Они пошли прогуляться по окружающему Анклав лесу, а Халдарон и Тассариан увязались с ними, но у них был свой, чародею совершенно неинтересный, разговор о немагической защите зиккуратов Плети.
Кольтира рассказал, что нашел место своей смерти – просто из любопытства, - но ничего ностальгического там не ощутил. А еще отыскал место гибели своего младшего брата, и похоронил его останки нормально.
Этас подумал, что для того, чтобы спустя десять лет определить, где чьи кости, Кольтире наверняка понадобились сложные темномагические заклинания или даже ритуалы. Но постеснялся спрашивать, как так вышло, что бывший следопыт столь хорошо владеет магией. С одной стороны, родовое имя Кольтиры говорило само за себя: слово «Ткач» в именах встречалось, когда род был основан талантливым чародеем. Но в Молоте Агмара рыцарь смерти как-то упоминал, что его дед был талассийским магистром и пытался отправить по своим стопам и внуков, однако те не захотели.
Кольтира сощурился и замолчал, зло уставившись куда-то в сторону. Рыжий повернулся в том же направлении и увидел Халдарона и Тассариана, которые, чтобы не мешать им общаться, отошли чуть подальше. Они продолжали негромкий разговор, что-то показывая друг другу на небольшой карте. Что Кольтире так не понравилось?
Обсуждали эти двое что-то не слишком серьезное, по крайней мере, не боевую задачу – Халдарон смеялся и шутил, на бородатом лице Тассариана тоже мелькала улыбка. Генерал наклонился чуть ближе к уху человека, чтобы что-то тихо ему сказать, и ледяные глаза Кольтиры запылали гневом еще ярче, а пальцы перебрали воздух, будто бы в поиске рукояти меча. А, вот оно что. Меч у него был с собой - здоровенная и выглядящая очень тяжелой железяка крепилась за спиной, - и пока Кольтира не устроил скандал с вызовом на дуэль, Этас положил руку ему на плечо и успокаивающе зашептал:
- Слушай, по меркам Халдарона, это обычный, почти что деловой разговор. Флиртует он совсем не так, честно тебе говорю. Не надо так остро все воспринимать.
Кольтира медленно повернулся к рыжему и пристально вгляделся в его лицо.
- Да правда же, - попытался убедить его Этас. - Разве с тобой он исключительно по форме разговаривает?
- Ну-ка, пойдем.
Кольтира приобнял Этаса за плечи и, уверенно подталкивая в нужном направлении, отвел дальше за деревья, чтобы Халдарон с Тассарианом не могли их видеть и слышать.
- Халдарон – твой любовник?
Этас не сразу стал понимать интонации в голосе рыцаря смерти. Но когда долго общаешься, то даже в будто создающим многоголосое эхо безэмоциональном голосе можно различить интонации, настроение и прочие оттенки. Нужно просто привыкнуть. Сейчас он ясно слышал, что вопрос Кольтиры прозвучал требовательно и мрачно.
Этас помотал головой.
- Нет.
- Скажи честно! – прошипел Кольтира, и его тон и сверкающие злостью глаза были такими жуткими, что рыжий предпочел торопливо выложить детали:
- Мы просто друзья. Переспали один раз год назад, а теперь он просто периодически пристает ко мне.
А еще он сказал, что любит меня. Эти слова наверняка успокоили бы Кольтиру, но это было слишком личное, чтобы говорить кому-либо.
Рыцарь смерти смотрел на него недоверчиво, словно догадался, что Этас о чем-то умолчал. А может, просто надеялся, что рыжий врет насчет того, что не является любовником Халдарона, и причин ревновать Тассариана к генералу на самом деле нет.
Кольтира вдруг насторожился, прислушиваясь к чему-то. Этас напряг слух, но ничего необычного не услышал, что было неудивительно: следопыт, пусть и бывший, в лесу должен все замечать раньше редко покидающего столицы чародея. Кольтира взял рыжего за руку и вывел на небольшую опушку, не переставая поглядывать в сторону и сосредоточенно прислушиваться. Этас хотел шепотом спросить, в чем дело, но он жестом показал ему молчать.
Что за шпионские игры они тут устраивают? Кольтира что, пытается подслушать, о чем Тассариан говорит с Халдароном наедине? Но тогда зачем они дальше отошли? Чтобы сделать крюк? Рыжий повернулся в том же направлении, куда постоянно оглядывался рыцарь смерти, и, наконец, услышал звуки чьего-то приближения. И в этот момент Кольтира резко дернул его за руку, подтягивая к себе, обнял и прижался ртом к его губам.
Какого тролля он творит?!
Этас дернулся назад, пытаясь вырваться и возмутиться, но тот только воспользовался возможностью перехватить его поудобнее. Кольтира завел руку рыжего ему за спину, а другой крепко держал за затылок, да еще и наклонился вперед, вынуждая Этаса прогнуться в пояснице. Рыжему хватило ума не пытаться пнуть почти не чувствующего боли немертвого, к тому же частично облаченного в латный доспех. Одна рука у Этаса была свободной, оттолкнуть ею наглеца не выйдет, а вот дать ему по мозгам магией разума – вполне. Он сплел заклинание, но магия не работала, будто Этас снова оказался под действием кор’кронского устройства. Рыжий издал протестующий вопль, получилось приглушенно, но звук был. Значит, не в устройстве дело. Антимагический купол.
