- Вы уже встречались с Темной Госпожой, архимаг Этас? – с какой-то нехорошей интонацией спросил он.
- С лидером Отрекшихся? – удивился Похититель Солнца. – Нет. А зачем?
- Мне казалось, что вам будет интересно.
Этас уставился на него непонимающе и с подозрением. Еще ни разу его встреча с великим магистром не закончилась нормально, этот тип был явным любителем взбесить своей надменностью, а потом еще и сказать какую-нибудь особенную мерзость под конец разговора.
- Что такого интересного в лидере нежити? – фыркнул рыжий.
- Имя. Вы ни разу не слышали, как ее зовут? – проговорил великий магистр. Его голос и лицо были бесстрастными, но Этасу почему-то показалось, что тот уже предвкушает эффект от гадости, которую готовился ему преподнести.
Рыжий нахмурился. Да кому пришло бы в голову устанавливать дипломатические контакты с Подгородом и знать нежить по именам? Судьба Гаритоса ни о чем не намекает? Как зовут лидера Отрекшихся… Какое значение может иметь имя, носимое этим существом при жизни? Теперь это Темная Госпожа и вряд ли можно прогнозировать ее поведение по прежним привычкам. Какая-то известная в прошлом политическая фигура?
- Никогда не интересовался. Да и какая разница, все равно личность…
Великий магистр, как он очень любит это делать, перебил его.
- Сильвана. Лидер Отрекшихся – Сильвана Ветрокрылая, - произнес архимаг Роммат тем же тоном, что когда-то выдавал Этасу имя третьего члена Совета Шести. Он свысока смотрел на рыжего так, словно только что подал ему бокал с ядом, который тот обязан теперь выпить.
Этас похолодел.
- Вы лжете, - с трудом проговорил он. Конечно, этот мерзавец выдумал это нарочно, чтобы поиздеваться. Гордая красавица Сильвана никогда не согласилась бы существовать в виде разлагающегося трупа.
Магистр Роммат смотрел на него, зло усмехаясь. Рыжий встал и, не говоря ни слова, вышел из переговорного зала.
Он шел, не задумываясь, куда направляется, и ноги его по привычке вынесли к выходу из здания Ассоциации и с территории дворцового комплекса. Взгляд его случайно упал на одного из следопытов в зелено-золотой форме, и у рыжего мелькнула мысль, что тот, будучи военным, наверняка знает настоящее имя Темной Госпожи. С трудом подбирая слова, Похититель Солнца задал ему вопрос.
Следопыт посмотрел на него настороженно и с подозрением. В Элун’аране Этас не носил ни фиолетовых мантий, ни символов Кирин-Тора, поэтому с виду походил на обычного местного чародея.
- Это секретная информация? – предположил рыжий, когда пауза начала затягиваться.
- Нет, - соизволил ответить вояка. - Темную госпожу зовут леди Сильвана. Она бывший генерал Квель’Таласа.
Похититель Солнца поблагодарил за ответ и телепортировался в Даларан. Шок, вызванный словами великого магистра прошел, и Этас смог рассуждать здраво. Сильвану было ужасно жалко, но он сказал себе, что если бы существование в виде нежити причиняло ей страдание, она бы нашла способ прекратить его. Потом Этас подумал, что Отрекшиеся и Темная Госпожа известны своей ненавистью к Плети. Возможно, Сильвана не смирилась с поражением и решила воспользоваться возможностью отомстить Королю-Личу за то, что тот сделал с Квель’Таласом. Ну там, честь мундира и тому подобное. Это было бы уже больше похоже на среднюю кузину Ветрокрылую. Рыжий сделал себе заметку узнать о лидере Отрекшихся больше.
Этас пересказал Красу и Ронину итоги своего визита в Элун’аран, умолчав о последней части разговора. Наставник был расстроен. Он говорил, что если бы вовремя оказался на Янтарной Мельнице, то не позволил бы Ансарему уйти в сторону и допустить арест Мстителей. Одного только предательства Гаритоса было бы не достаточно, чтобы талассийцы затаили обиду. Вмешайся Кирин-Тор тогда – и Квель’Талас остался бы если не в Альянсе, то, по крайней мере, в дружеских отношениях с Далараном, получил бы от них помощь в южных лесах против Плети, и уж точно не связался бы с Ордой. Этас был с ним согласен. Но что они могли сделать?
Тем временем конфликт в Даларане не стихал, а, наоборот, накалялся. Немало этому процессу способствовали бывшие талассийцы, называющие себя квел’дореями, которые были изгнаны из Квель’Таласа за подстрекательство к бунтам против «скверноглазых» принца и его наместника. Они оседали в городах Альянса и приносили в них - и в Даларан в том числе - все новые небылицы, предрассудки, обиды и претензии. Поглощающие Скверну даларанцы были вынуждены держаться друг к другу поближе, селиться рядом, защищать свои жилища чарами и возводить заборы, обращаться с любыми вопросами к себе подобным, что лишь усиливало взаимное недоверие. «Син’дореи готовят какой-то заговор», - говорили люди и голубоглазые эльфы, не понимая, что лишь их собственные узколобость и агрессивность вынуждают тех вести себя так. «Надо выгнать их отсюда, пока не поздно. Мы-то знаем, что на самом деле они все там ордынские слуги и шпионы». Следящие за порядком дружины уже не помогали: набранные из представителей разных групп, они лишь ссорились между собой, а если были однородными, то забывали о справедливости.
Любой чародей Альянса, оказавшийся наутро после пьянки с пустым магическим резервом, громко кричал, будто стал жертвой нападения жутких син’дореев и требовал немедленной расправы над ними и денежной компенсации для себя. Однажды во время очередной стычки между син’дорайским и человеческим магами, эльф, устав уворачиваться и ставить щиты, решил, что противник слишком много колдует, и почему бы ему не отдохнуть в сторонке с пустым резервом. Лишить маны на пару дней, безусловно, более гуманное действие, чем поджарить огненной магией, но многочисленные свидетели решили иначе. Эльф не был разорван толпой на части только потому, что владел скачковой телепортацией. Но этот инцидент замять уже не удалось.
На большой поляне на окраине города, выкупленной Этасом и Весарой для нового вольера маназмеев, вырос палаточный городок: жители других кварталов предпочли покинуть дома и укрыться за безопасными стенами «син’дорайского» квартала, фактически забаррикадировавшись в нем. Сурдиэль, Весара и Этас – самые влиятельные «скверноглазые» чародеи, к тому же обладавшие собственностью и ресурсами в получившемся убежище, были вынуждены взять на себя роль лидеров группировки. Они держали контакт с Ронином и Красом при помощи магических вестников, организовывали стражников, следили за снабжением. Эльфы были растеряны, нервничали, периодически затевали склоки между собой, в том числе и обвиняя друг друга во втягивании их во всю эту историю с волшебным потоком. Этас как никогда жалел об отсутствии умения громко гаркать или хотя бы молча подавлять одним своим присутствием как талассийский великий магистр. К счастью, и то и другое превосходно получалось у Сурдиэля.
Этас нередко лежал ночами без сна и слушал, как перекликаются и гулко стучат каблуками по мостовой часовые. Целый квартал города находился… ну, не в осадном положении, конечно, но очень близко к тому. Рыжий убеждал всех, что досадное недоразумение со временем разрешится, призывал сохранять спокойствие и не провоцировать агрессию, убеждал, что сбежать в Квель’Талас они успеют всегда. Но иногда очень хотелось, чтобы все эти слова кто-нибудь сказал ему. Лично сказал, а не прислал с магическим вестником из-за выросшей и укрепленной заклинаниями стены.
Немало эльфов сбежало в более безопасный сейчас Квель’Талас и теперь уж точно стали ордынцами. Маги Ассоциации, должно быть, были довольны. Этас мог бы решить, что вся эта затея со вступлением в Орду была организована нарочно, чтобы эльфы покинули ставшие негостеприимными к ним города Альянса. Не случайно же и великий магистр и наместник со своими запретами, и рядовые чародеи со своими намеками и уговорами так и пытались заманить эльфов жить в малонаселенном теперь Квель’Таласе. Но спрогнозировать настолько абсурдное поведение людей и называющих себя квел’дореями эльфов было невозможно.
Казалось, в Даларане назревала гражданская война, причем «скверноглазых» было заметно меньше, чем тех же людей, поэтому итог ее предсказать было нетрудно. Крас и некоторые разумные чародеи обеих рас пытались повлиять на ситуацию, но толку от их усилий было немного. Однако Ронин нашел неожиданный выход. Этас тогда впервые подумал, что Ансарем не зря уступил место главы Совета Ронину: сам бы Руноплет никогда не решился на подобный шаг, даже если бы такая идея пришла к нему в голову.
