Эти двое не были любовниками, однако Этас не торопился терять бдительность, уверившись, будто его высочество ему не соперник. Но это не значит, что всякие человеческие расисты имели право говорить и делать гадости эльфийскому правителю! И вообще, на своих бы принцев посмотрели! Одни Перенольды чего стоили, не говоря уж про Менетила. Или вот непоседа младший Ринн, за которым его папанька с боевыми кораблями наперевес гоняется по всему Азероту, оставляя свой народ жить впроголодь,– никто же не обвинял принца Андуина, попавшего в плен к Гаррошу, в том, что тот теперь стал союзником орков.

Главным недостатком Каэль’Таса как правителя была его вопиющая молодость и неопытность. Но Этас сам слишком часто слышал обвинения в незрелости в свой адрес, чтобы попрекать этим других. Строить глазки великому магистру Каэль’Тас еще явно не дорос, а вот править Квель’Таласом, опираясь на мудрость советников – почему бы и нет, тем более, что его высочеству уже довелось пережить такие испытания, что не каждый тысячелетний эльф может похвастаться.

Научные достижения Каэль’Таса уже вызывали уважение, а ведь ему всего сто семьдесят. Заклинание призыва феникса, ментальная магия, школа Пустоты, плюс еще, насколько Этасу было известно, по мелочи разные заклинания, в том числе и композитные, из двух видов энергий.

Конечно, у принца всегда был в распоряжении нехилый административный ресурс. Хочешь исследовать тролльи руины – пожалуйста, вот тебе отряд охраны и полностью подготовленная экспедиция. Хочешь редких ингредиентов или попросить из Даларанского хранилища охраняемый артефакт? Никаких проблем, мама – член Совета Шести сейчас тебе все организует. Эксперимент требует постоянного контроля, некогда спать? Вот тебе три лаборанта, будут помогать. У обычного ученого разве есть такие возможности? Да он одно только разрешение о предоставлении оборудованного помещения под эксперимент месяц будет добывать, обивая пороги.

Но Этас по собственному опыту знал, что никакой административный ресурс не сделает за тебя все сам. Принцев много, а основал школу Пустоты только Каэль’Тас. Если бы он не был фанатично увлечен наукой, если бы не лез в самое пекло в другие миры, если бы не умел анализировать изученное и делать выводы, если бы не инициировал самые разнообразные исследования и не поощрял подданных поступать так же – ничего этого не было бы.

А Кадгар, обвиняющий его высочество тролль знает в чем, какими достижениями мог похвастаться он? Медив и Смертокрыл в буйной молодости и смена роли героя на роль беспринципного политика в зрелости. Ах да, еще книжку написал. Полунаучная-полурелигиозная бредятина. Фи.

На следующий день, после того как Этас узнал об измене Рыцарей Крови, его вызвал к себе глава Ассоциации. Рыжий вовсе не с восторженно-идиотическим, а с вполне себе серьезным и собранным видом, заявился в Ассоциацию. Перекинулся парой фраз с Инетвеном и Сепетрией, округлил глаза, выслушивая подробности «паладинской выходки». Затем вручил коробочку с сочными даларанскими кексами ничуть не расстроенной крахом своего романа Аурозалии, и только потом направился в кабинет великого магистра.

Архимаг Роммат был мрачен и сердит, рыжий видел это ясно, несмотря на высокий воротник его мантии. Действия Рыцарей Крови талассийцы не зря окрестили именно «выходкой» - поступок был нелепым, непродуманным. На что они рассчитывали – не понятно. Но, как ни крути, паладины – служители Света. И если они утверждают, что Солнечному Скитальцу верить нельзя… При умелом использовании этой информацией можно было неслабо навредить международному авторитету талассийского правителя. У великого магистра, наверно, прибавилось теперь забот. Рыжий хотел было предложить свою помощь, но вовремя одернул себя. Его для того и позвали, чтобы проинструктировать, так ведь? Сейчас великий магистр все скажет.

Рыжий бросил на него быстрый взгляд из-под ресниц. Если запрещены даже прикосновения, а два поцелуя за встречу – это предельная наглость, то в Ассоциации ему даже одного поцелуя не светит, да? Этас строго велел себе не лезть. Великий магистр сейчас очень занят, у него куча дел, нужно еще отделить причастных к «паладинской выходке» служителей Света от тех, кто оставался верен стране и принцу. Архимаг Роммат, вполне возможно, всю ночь не спал, разгребая созданные Лиадрин проблемы, ему не до этасовых глупостей. Впрочем, если великий магистр и чувствовал усталость, он не позволял этому проявиться ни в едином жесте: осанка его была, как обычно, величественной и уверенной, взгляд – прямым и строгим, а не изможденным.

- Этас, - кивнул он рыжему в ответ на его приветствие и указал на стул около своего стола. - Слышали новость?

- Да.

- Что думаете?

Глава Ассоциации озвучил свой вопрос между делом, не глядя на собеседника в этот момент, отвлекшись на какие-то свои бумаги, которые сгреб к себе, выровнял, постучав о столешницу, и сложил в папку, а ее затем сдвинул ее на край стола. Да, Этас в этот момент опять пялился на его руки, что поделать, потребность у него такая. Особенно теперь, когда воображение могло переплетаться с воспоминаниями. Но отсутствие контакта глаз не помешало рыжему понять, что вопрос был задан не просто так, для завязки беседы. Этас насторожился. Вряд ли великого магистра на самом деле интересовало мнение одного наивного эльфа, которого он не раз уличал в идиотизме. Проверяет, насколько Похититель Солнца вообще способен соображать и, следовательно, приносить пользу? Тогда нужно было бы задать вопрос поконкретнее…

- В Даларане пока тихо, - осторожно отозвался Этас. - Но Кадгар непременно попытается использовать это событие для своих целей, причастен он к нему или нет.

Рыжий бросил быстрый взгляд архимагу Роммату в лицо. Он про это его спрашивал? Тот внимательно смотрел на Этаса и ждал продолжения.

- Но ведь объявили об уходе не все служители Света, верно? – рыжий развел руками. – То есть, это все просто мнение отдельных личностей, которые, к тому же, служат не столько Солнцу, сколько иномирянам-наару, и уж точно не почитаемому людьми Святому Свету. Так что их мнение нельзя считать в достаточной мере авторитетным. Последствия не будут… катастрофическими. В Даларане, я имею в виду.

Собственно, кроме самого Кадгара, никто в Совете Шести и, скорее всего, во всем Городе Звезд не считал наару самыми мудрыми и всегда во всем правыми существами. А тут даже не их лично мнение, а их ученицы. Этас сильно сомневался, что Кадгар сумеет многого добиться в Даларане. А вот в городах Альянса, где к герою будут прислушиваться, а оправдаться и возразить у син’дореев не будет возможности – вот там да, могут быть проблемы.

Великий магистр медленно кивнул: похоже, ответ Этаса его устроил. Он помолчал несколько мгновений, хмуро глядя куда-то в пространство, и, наконец, перешел к цели встречи.

- Не знаю, для вас будет лучше и безопаснее быть осведомленным или честно утверждать, что ничего не знали, - архимаг Роммат поморщился, произнося эти слова. Он явно не любил быть в чем-то неуверенным. - Смотрите сами, ориентируйтесь по ситуации. Вы уже не раз виделись с чародеем Ирнианом…

Этас кивнул, подтверждая. И что же такого этот ухмыляющийся каэль’тасов советник натворил, что незнание может оказаться более безопасным?

- Он не тот, за кого себя выдает, - продолжил архимаг Роммат. – Мы держали это в секрете, но во время встречи с Рыцарями Крови информация открылась. Вполне возможно, что вскоре пронюхают те, кому не следует.

«Мы держали это в секрете». Мы – это архимаг Роммат, его высочество и магистр Блеклые Сумерки? Впервые рыжий увидел Ирниана именно в этой компании. Любопытно, любопытно. Кто настолько полезен, что его заранее посвятили в тайну возвращения принца и сделали его советником, но при этом нуждается в сокрытии личности? В голову пришел вариант, что это кто-то из чародеев из верхушки клана Ярости Солнца, той его части, что осталась в Запределье. Они же там все вне закона.

- На самом деле Ирниан - это наш союзник лорд Иллидан Ярость Бури.