- Я слышал, что твой дар позволяет тебе видеть разные варианты будущего, и ты не знаешь, какой именно из них грядет. А у меня есть один артефакт, - на последнем слове в голосе Хранителя послышалась какая-то хищная усмешка, - который привяжет твои видения к нашей временной линии и наиболее вероятному будущему. Я знаю, что его уже использовали таким способом, и весьма успешно.

Велен внимательно слушал, параллельно выискивая в его сознании холодную волну лжи. Пока что Хранитель говорил правду.

- Я дам тебе воспользоваться артефактом, чтобы ты понял, к чему приведет дружба принца Андуина с эльфом. Тогда уже и составим план действий. А в плату за пользование артефактом я попрошу сущую мелочь: кое-какую информацию о будущем, которая никоим образом не повредит ни принцу, ни тебе, ни Азероту.

И опять ни слова лжи. Велен уловил неуверенность Хранителя в своих словах, когда тот говорил о том, что информация, которую он попросит взамен, не повредит «никоим образом». И это неудивительно, ведь все косвенные последствия любого поступка просчитать невозможно, а прямые Хранитель искренне считал безвредными.

- Видишь ли, мы с тобой в некотором роде коллеги, - пояснил Хранитель. Он произнес это слово столь самовлюбленно и снисходительно, словно дренейский Пророк должен гордится тем, что его скромные способности были оценены так высоко: поставлены на одну доску с заслугами великого собеседника, пусть даже с натяжкой и авансом. Велен немного смутился. Кажется, подобным тоном он сам называл коллегами юных жрецов, только что прошедших посвящение. - Я тоже прорицатель, но мои способности очень… узко специализированы. Только безопасность Азерота в целом и совсем ничего лично для меня. Я нахожу это несколько удручающим.

- Понимаю, - медленно отозвался Велен. Сотрудничество, которое ведется при строгом контроле выгоды каждого действия, было ему непривычно, но он не мог осуждать Хранителя за эгоизм. – Но такова общая беда большинства прорицателей. Я тоже личную информацию выискиваю только из видений о будущем своего народа. По крупицам, и лишь косвенную.

- То есть, ты не можешь целенаправленно найти будущее Андуина? – совершенно обыденное разочарование в голосе Хранителя разрушили весь его загадочный и театральный образ.

- Могу, хотя и не все, что угодно, и не сразу, - пожал плечами Велен. - Но Андуин – мой ученик и, как мы оба знаем, будущий командир Армии Света. Это не совсем личное.

- Ну да, ну да, - покивал Хранитель, расправляя под плащом спину и вновь входя в прежнюю роль. – Что ты скажешь о моем предложении?

- Мне надо подумать.

Велен повернулся к морю и рассеянно уставился на блики от удивительно яркого сегодня света полной луны. Плату Хранитель просил умеренную, но Велен не был уверен, что сумеет найти то, что тот попросит. Его дар был управляемым, но не полностью, иначе бы и не было всего этого беспокойства из-за Андуина, Велен бы просто посмотрел сам, к чему приведет эта связь. Возможно, артефакт Хранителя позволит повысить точность пророчеств, тогда Велен сможет и увидеть будущее Андуина и выполнить свою часть сделки.

Однако явная заинтересованность Хранителя и озвученные свойства артефакта настораживали. У Велена появились догадки относительно личности собеседника. И если они верны, то большинство коренных жителей Азерота посоветовали бы ему воздержаться от сделок с представителем печально знаменитого рода.

Мысленно попросив у Света и у собеседника прощения, Велен углубил контакт с его разумом, стараясь не залезть ни в какие воспоминания и мысли, которые не касались обсуждаемого дела. Хранитель оказался именно тем, на кого Велен думал, и это известие не добавляло ни доверия, ни спокойствия. Искать информацию было не трудно – все нужное было связано с яркими эмоциями и постоянно прокручивалось у Хранителя в голове, а благодаря его хорошо развитому воображению, все картины были четкими и детальными.

Хранитель был искренне возмущен влиянием Каэль’Таса на принца. Тоже беспокоился, как бы красавчик-эльф не стал влиять на своего друга через сексуальную связь – у людей в этом возрасте от желания напрочь отключался разум. Хранитель испытывал такой гнев и возмущение и так подробно представлял себе этих двоих в постели, что Велен даже подумал бы, будто тот ревнует, если бы не знал, как род этого существа относится к младшим и, тем более, смертным расам. Как к марионеткам, предназначенным для достижения их целей.

Этого парня нужно держать от Андуина еще дальше, чем Каэль’Таса! Но эту проблему можно будет решить потом – тут Вариан точно не станет поощрять дружбу и разглагольствовать о доверии и политической выгоде.

Итак, какие бы цели ни преследовал Хранитель в конечном итоге, он действительно хотел оградить Андуина от влияния эльфийского короля, не был уверен в причастности последнего к захватническим планам Пылающего Легиона, но предпочитал перестраховываться. А еще Хранитель определенно желал видеть Азерот уцелевшим – больше из собственнических чувств, чем из сострадания к его жителям, но тем не менее это желание было острым, почти осязаемым в его сознании. Он не с целью придания разговорам драматизма и напыщенности решил назваться Хранителем.

В целом, Велен был не против него как временного союзника, но не хотел сковывать себя обещанием выдать что-то важное об Андуине.

Попросив Свет и Хранителя о прощении еще раз, Велен мысленно потянулся к энергии артефакта, которую четко ощущал с начала разговора. Ему не нужно разрешение Хранителя, он может использовать артефакт прямо в его руках. А уже потом посмотрит, насколько безвредна информация, которую тот попросит.

Будущее Андуина. Война с Легионом. Армия Света. Где же они?

Обычно после вхождения в прорицательский транс или прямого использования Песни Духа, картины, по большей части не относящиеся к интересующему Пророка вопросу, во множестве появлялись перед его глазами. Ему нужно было как следует сосредоточиться, чтобы видеть каждую в отдельности, а не бессмысленную мешанину красок и звуков. Сейчас же Велена словно протащило сквозь поток искрящегося золотистыми песчинками света, а потом выбросило в картину искомого будущего.

Вот он, Андуин. Вроде бы, такой же, как и в том видении, что Велен находил раньше: опытный сильный лидер, с мудрым и благородным лицом. Местность теперь была другая - какая-то каменистая долина, - но это не так важно, наверняка же, армии придется пройти к месту битвы немало дорог, городов и долин. Велен увидел Генна Седогрива, недовольно выговаривающего что-то Андуину – а раньше король Гилнеаса находился чуть поодаль. Но это, опять же, мелочи, Велен видит ту же армию, просто в немного другой момент времени. Значит, все будет в порядке.

- Идут! – закричал кто-то.

Велен, рассматривающий войско и пытающийся по реющим на ветру знаменам прикинуть его численность и расовый состав, чтобы сопоставить с тем, что видел раньше, обернулся. На противоположной стороне долины с холмов спускалась армия демонов. Велен видел высоких многоруких шиварр, могучих Стражей Рока, толпы суккуб, множество мо’аргов и ган’аргов, сопровождающих свои странные и жуткие устройства. Почему-то было мало инферналов и совсем не было видно эредаров, главную магическую поддержку Легиона. Похоже, это только часть войска. Армия Легиона широким потоком стекала с холма, и конца ей не было видно.

Затем Велен заметил жестоких наг и беспринципных деляг эфириалов – все-таки примкнули к Легиону. Что ж, Кил’Джеден всегда умел убеждать и знал, кому что предложить.

Нежить под знаменами Темной Госпожи. Не то что бы совсем неожиданно, но Отрекшиеся все время говорили о своей ненависти к Плети, и значит, должны были перенести это отношение и на создавший ее Легион. Надо обязательно предупредить Вариана о ее предательстве.

Син’дореи. Велен вздохнул. Не оценили жертву Му’уру. Но, возможно, это только часть народа?

Две армии выстроились друг напротив друга в странном порядке. Не боевом, насколько мог судить далекий от военного искусства Пророк. Переговоры? Ритуальный обмен угрозами и оскорблениями? Традиционный для некоторых народов поединок чемпионов?