- Но чародейские плетения вместо молитв… – нерешительно протянул Андуин. - Это неправильно, со Светом так нельзя.

Он помолчал несколько томительных мгновений, а потом принялся четко и уверенно объяснять свою точку зрения. Он говорил абсолютно правильные слова, точные и емкие, Велен сам не сказал бы лучше. Наоборот, ударился бы в ненужные уточнения и подробности.

Гордость за ученика наполнила сердце Пророка согревающим Светом. Компания у Андуина была, и впрямь, нежелательная, но вера его крепка, и принципы тверды – так что перевоспитается эльфийский мальчишка, никуда не денется. Вот почему Андуин так рьяно сопротивлялся советам Велена ограничить общение с Каэль’Тасом! Это же все равно что запрещать целителю контактировать с больными: вдруг заразится. Конечно, Андуин чувствует ответственность за юного друга, пережившего в последние десятилетия немало бед и сбившегося со светлого пути. Не так уж сильно и сбившегося, кстати. Не с демонами же дружить или массовые убийства устраивать предлагает. Такая задача Андуину по силам.

Велен хотел было выпустить видение и завершить медитацию, но самоуверенная усмешка на губах Каэль’Таса заставила его задержаться еще чуть-чуть и досмотреть до конца.

- Не надо убеждать меня, Андуин. Позволь истине убедить нас обоих, - вкрадчиво проговорил эльф, сверкая кошачьими глазами, в которых слабо, но все равно заметно горела Скверна. - Давай проверим.

Каэль’Тас придвинул к себе объемистую книгу, которая прежде лежала на углу стола. Он перевернул несколько страниц, и Велен узнал один из человеческих учебников для начинающих последователей Света, который Андуин показывал ему в начале их занятий.

- Вот это, - эльф ткнул отполированным ногтем в одну из строк, - вот для такой простой штуки я смогу разработать плетение, а ты наполнишь его Светом. Отработаешь, и мы проверим, что эффективнее – син’дорайское заклинание или молитва Свету.

Андуин не соглашался, но Велен с тревогой заметил, что возражал он уже не так уверенно.

- Это не твои мысли, - улыбнулся ему Каэль’Тас, смягчая умильным выражением мордашки смысл своих слов, которые могли бы показаться обидными. - Ты вычитал их в учебниках или услышал от других жрецов.

Эльф положил руку Андуину на плечо, наклонился к его уху и тихо проговорил тоном заговорщика или искусителя:

- Давай просто поставим эксперимент и убедимся сами.

Андуин разрумянился от смущения - на светлой коже людей прилив крови к щекам всегда был легко заметен, - и… кивнул.

- Великий Свет! – воскликнул Велен, выпадая из видения и неловко шлепаясь многотысячелетней задницей прямо на пол. – Дай мне мудрости уберечь этих детей от зла!

Сколько у него времени? Он не знал, как скоро может сбыться это видение, но на вид Андуину столько же лет, как сейчас. Или волосы все-таки были подлиннее? Иногда Велен мог увидеть и прошлое, потому вполне возможно, что Андуин уже начинает менять свое отношение к Свету.

«Сколько же проблем с этими эльфами крови!», - раздраженно подумал Велен и тут же устыдился этих мыслей. На самом деле к этой расе он относился совершенно нормально. Многие его соплеменники не разделяли его точку зрения, копили обиды и предрассудки. О безалаберности и отсутствии чего-либо святого у высших эльфов Велен также наслушался от ночного эльфа Малфуриона, одного из лидеров новых соседей дренеев по планете. Но долгая жизнь Велена позволяла ему знать и помнить многие народы в разные периоды их развития, и понимать, куда движется то или иное сообщество.

Эльфы крови и высшие эльфы были похожи на эредаров, какими они были до прихода Саргераса и наару, и даже немного раньше периода полного расцвета их цивилизации. Избыточное использование магии, соответствующее самомнение, эстетика в приоритете перед этикой, но уже отсутствие стремления вести захватнические войны и умение ценить жизнь. Эльфы были знакомы со Светом, и если бы не побег в Запределье и знакомство с демонами со всеми вытекающими последствиями, а также вступление в агрессивную Орду, то через пару тысячелетий они сами пришли бы к более мудрому образу мышления. Союз с демонами отбросил их в нравственном развитии назад, но они осознали свои ошибки и вернулись на верный путь.

Показательный пример – леди Лиадрин, син’дорайская жрица и лидер Рыцарей Крови. Она тоже раньше использовала Свет, получала светлую энергию любым способом, оправдываясь благими целями. И только потом, когда метод перестал работать, а А’дал сообщил ей пророчество о шансе на возвращение к Свету и о ее миссии, она одумалась. А увидев собственными глазами гибель наару, его жертвенность и милосердие, осознала, насколько была неправа.

Но даже ее взгляды не были столь циничными! «Эксперименты», «плетения», «эффективность»! Свет - это не неразумная стихия, которая служит заклинателю как его вещь! Каэль’Тас позволяет себе такие слова из-за того, что он чародей? Велен сам был одним из сильнейших магов своего народа, но никогда не относился к силе так… или относился? Вот уже столько тысячелетий он использовал Свет и привык творить и магию тоже с большим пиететом и уважением к чуду.

Словом, позиция Каэль’Таса была еще более ошибочной и аморальной, чем у большинства его соплеменников. Все было бы не так страшно, не будь он другом Андуина. Велен никогда не стремился контролировать все и вся. Эльфийский король в дела служителей Света в своем государстве не вмешивался, поставив над ними вместо изгнанной леди Лиадрин другую жрицу. Вполне разумную и уважающую Свет, как гласили доклады дренейских разведчиков.

Да, Пророк почитывал материалы разведки, которыми снабжали его члены Длани Аргуса. А как иначе он должен расшифровывать свои видения и отделять истинные от ложных, а маловероятные – от оставляющих лишь узкую лазейку на спасение?

Каэль’Тас мог со временем понять, что мыслит неверно, и исправиться. Но пока это не произойдет, он будет представлять опасность для Андуина. Сначала эксперименты, потом полностью потребительское отношение к Свету, а потом уже и безразличие к тому, какой силой пользоваться, лишь бы достичь своей цели. Андуин – не просто ученик Велена. И не просто будущий лидер крупнейшего государства людей. Судьба штормградского принца - в будущем возглавить армию, которая выступит против Легиона. Велену было об этом видение, и он не имел права позволить ему не сбыться, упустить шанс Азерота на выживание. А, возможно, и шанс сил Света на победу в противостоянии с Легионом.

Следует быть начеку.

========== Глава 2. Беседа с родителем ==========

Долгожданная встреча с учеником не успокоила Пророка. Он несколько раз снова отыскал и просмотрел видение о беседе Андуина с Каэль’Тасом и пришел к выводу, что все должно случиться в течение года, если уже не произошло. Велен попытался осторожно выяснить, говорил ли ученик со своим другом о Свете как о силе, но внятного ответа не получил. Андуин отводил глаза, смущался, скрытничал. То ли не желал расстраивать его честным ответом, то ли – не приведи Свет! – был очарован и покорен эльфийским мальчишкой полностью, и теперь считал все, что между ними было сказано, личной тайной. Хвалебные оды интеллекту Каэль’Таса подтверждали второй вариант.

Велен не решился в категоричной форме потребовать ответа или запретить подобные исследования. Андуин относился к его авторитету лидера дренейского народа и Пророка спокойно, с уважением, но без благоговейного трепета, а потому неосторожные действия могли привести к потере его доверия. Велен с Андуином был знаком дольше, чем Каэль’Тас, но ненамного. А молодым крайне важно мнение сверстников. Неизвестно, кого выберет принц, если поставить вопрос ребром. Возможно, если Велен надавит, попытается ограничить их общение, то Андуин будет бояться выглядеть слабовольным в глазах своего венценосного друга.

Нет, Велен будет действовать иначе.

Вариан Ринн не был тем союзником, о котором можно только мечтать. Громогласный и гневливый, скорый на суждения и любящий решать вопросы силой – типичный представитель молодой и активно развивающейся расы. Однако лидер Альянса был небезнадежен. В конце концов, он не был жесток, подл, безответственен или глуп. Впрочем, в последних двух пунктах Велен был готов усомниться прямо сейчас. Вариан в упор не видел проблемы!