- Мы добивались возобновления союза с Квель’Таласом целых десять лет, - веско возразил Ринн, на все доводы о неблагонадежности эльфийского короля.
- Вы и сейчас не в союзе, - терпеливо напомнил Велен.
- По крайней мере, мы больше не враги, Квель’Талас идет на сотрудничество. А за Каэль’Тасом присматривает Джайна.
Велен тихо хмыкнул в бороду. Присматривает! Ну да, присматривает – как тигрица за своим детенышем. Велен сильно подозревал, что леди Праудмур будет защищать и покрывать своего юного и миленького друга, даже если тот снова заключит союз с Легионом, заведет себе любовника-демона и выучится некромантии, лишь бы против нее самой не выступал. Вариан потерял контроль над Джайной, неужели он сам этого не заметил?!
- Такой расклад меня вполне устраивает, - продолжил Вариан, не замечая скепсиса собеседника, - и я не буду портить все из-за религиозных… нюансов.
- Не портить, Вариан, - мягко возразил Велен. - Я ни в коем случае не призываю идти на ухудшение отношений с Квель’Таласом. Просто ограничь общение Андуина с этим юношей, ослабь это влияние. Андуин отдаляется от меня, он очарован своим новым другом. Но тебя-то он послушает.
- Лучше ты меня послушай, Велен. Да, Андуин очарован, ведь у него так мало друзей. Но беды в этой дружбе нет. Я не буду ее ограничивать. Более того, Велен, я буду ее поощрять. У моего сына сейчас нет никакой реальной власти, и Каэль’Тас не получит от него с помощью этой дружбы ничего.
Вариан сделал несколько шагов по своей приемной. Он бросил взгляд в окно на дворцовую площадь, снова повернулся к Пророку, усмехнулся и добавил проникновенным тоном.
- А вот лет через десять Андуин вырастет и станет зрелым мужчиной. А эльфийский король так и останется мальчишкой. Мальчишкой, который будет хорошо знать своего старшего друга, доверять ему и прислушиваться к его советам.
Велен хотел указать Вариану на очевидный недостаток его плана – полное отсутствие возможности контролировать и направлять этот процесс, - но человек бросил на него грозный взгляд, не позволяя перебить себя. Велен с раздражением подумал, что затея поговорить с отцом, когда не удается решить проблему с его более настроенным на взаимовыгодное сотрудничество сыном, была изначально обречена на провал.
- Когда настанет черед моего сына взойти на штормградский трон, Каэль’Тас станет ему незаменимым и верным союзником, - в голосе Вариана появились стальные нотки. Его хищный прищур вдруг натолкнул Велена на мысль, что под словом «верным», Ринн подразумевал «управляемым». - Испортить такую возможность только потому, что он учит моего сына магии? Не запрещенной, не темной, а обычной, которой владеют чародеи Кирин-Тора и Штормграда? Велен, это… недальновидно.
Пророк кивнул, показывая, что заметил и оценил попытку Вариана быть дипломатичнее и смягчить резкую отповедь менее категоричным выражением. Он тихо вздохнул и снова напомнил суть проблемы.
- Они хотят экспериментировать со Светом и использовать его. Как магию.
- Альянс терпим в вопросах религии, - уперся Вариан. – Святой Свет или Свет Элуны, Свет наару или Свет Солнца, Свет как магия или как высшая сила – это важно для вас, жрецов, но это никогда не должно влиять на союзы между народами!
Велен досадливо дернул хвостом. Вариан намеренно уводил разговор в сторону, подменял одно понятие другим. Никто не просил его затевать религиозные или международные конфликты. Просто оградить ребенка от дурного влияния! Только от дурного – Велен был совершенно не против, если Андуин выучится арканной магии или начнет называть Свет именно Светом Солнца. Опасность-то не в этом! Но Вариан не понимал или, скорее, не желал понимать серьезности ситуации и ее возможных последствий. Нет, Велен не думал, будто штормградский король настолько заигрался в политику, что готов рисковать горячо любимым сыном и единственным наследником. Просто Вариан - воин, а не жрец, и для него все это и впрямь лишь религиозные нюансы или даже нехватка толерантности.
- Вариан, - с безграничным терпением начал Велен. Надо попробовать поговорить с ним в понятных воину терминах. – Мне было видение, что Андуин поведет армию сражаться с Легионом. А Каэль’Тас ослабляет его веру в Свет, источник его силы. Кто тогда защитит Азерот, Вариан, ответь?
- Видения не точны, ты сам об этом говорил. И в том, где они изучают магию и Свет, ты ничего страшного не увидел, - отмахнулся Вариан. - Возможно, если мы начнем мешать им дружить, тогда они и наделают бед. Следи, раз у тебя есть такая возможность. Держи на контроле. Я тоже буду следить. Но не мешай им просто общаться. Пусть юноши поддерживают друг друга. Обмениваются знаниями и опытом. Это залог мира в будущем! Я все сказал, Велен.
Велен медленно поднялся на ноги и, сухо попрощавшись, телепортировался в Экзодар. Он чувствовал досаду, но она была направлена скорее на него самого, чем на несговорчивого собеседника. Слишком привык, что его слово и его авторитет непререкаемы. И теперь не нашел нужных слов, не убедил.
Велен считал, что стремление защитить Азерот и своего сына от опасностей – доминирующие приоритеты Вариана. Похоже, он ошибся. В отсутствие явной угрозы штормградский король предпочел доверять потенциальному союзнику и избегать трений с ним. Велен покачал головой, удивляясь иронии судьбы: он сам, всегда призывавший к миру и доверию, сейчас был с такой позицией не согласен.
Доверять ребенку и его друзьям – это не значит не воспитывать их и не контролировать. Присмотр через видения, о котором говорил Вариан – этого недостаточно.
Пророк, тяжело переставляя ноги, вышел на один из балконов в жилом отсеке и устремил рассеянный взгляд вниз. Обычно наблюдение за повседневной суетой и кипением жизни успокаивало его, но сейчас отвратительное настроение и тревога оказались сильнее.
Андуин, Вариан и веленовы преданные последователи-дренеи – как они бесконечно далеки от тех дум, что занимают Пророка. Велен когда-то рассчитывал, что чем больше лет проживет, тем лучше будет понимать других. Поначалу так и было, но теперь он, будучи в три раза старше самого старого дренея, и в сотни раз – человека, все чаще ощущал, будто общается с остальными на разных языках.
Бросив последний взгляд на деловито снующих по переходам дренеев, Пророк медленно направился в свои покои. Один неудачный разговор лишил его сил. Плохо. Велен чувствовал себя старым, во всех смыслах старым – и обессиленным, и устаревшим. Он знал, почему. И вовсе не потому, что ему уже тридцать тысяч лет. И не потому, что он снова живет вдали от наару, не может утешаться их мудростью и очищать душу в сиянии их Света.
Все гораздо банальнее.
Некоторые думают, что столь приземленные вещи как недостаток секса Пророка не волнуют. А еще Пророк питается лишь водой и нектаром цветов и, простите за подробности, не нуждается в посещении гигиенического отсека. В определенной мере они были правы – Велен мог обходиться без пищи в несколько раз дольше, чем все остальные. Однако он не являлся бесплотным – со всеми вытекающими последствиями.
Впрочем – незачем врать себе, - недостаток секса мало беспокоил его на самом деле. Велен скучал. Старым и немощным или, наоборот, все еще падким на желания, было не тело. Слабой была его душа, которая желала счастья и для себя лично, и для всех живых созданий Вселенной, но не имела достаточно энергии, внутреннего огня, воли, чтобы за все бороться.
Однако упиваться жалостью к себе и предаваться самоуничижению Велен не любил и не умел. Ему все еще было по кому скучать – и за это следовало быть благодарным судьбе.
Велен позвал слугу и попросил принести ужин. Хороший кусок жареного на вертеле долгонога с хрустящей золотистой корочкой. Для старика такая пища – это почти что загул, но тело Пророка уже давно состояло из магии больше, чем наполовину. Навредить ему жирной пищей было невозможно, а понятие биологического возраста оказывалось применимым к нему весьма условно.
Расправившись с восхитительно неполезным для здоровья мясом долгонога, он стал продумывать дальнейшие действия. Итак, Вариан помочь отказывается, выгоду видит, риски - нет. Леди Джайна вообще активно поощряет эту дружбу, и во многом именно из-за нее Пророк проморгал опасное сближение между юношами. Все остальные обладают в глазах Андуина куда меньшим авторитетом, чем Велен.
