— Что такое? — Он не может скрыть ревности в голосе.

— Ничего, — говорю я.

Он берет меня за руку и ищет глазами мои.

Я провожу пальцем по его щеке, рядом с повязкой, и он вздрагивает. Люк вздыхает и тянется к моему лицу.

— Знаешь, когда я сказал тебе использовать свое Влияние на Бехерите, я имел в виду, что ты должна спасти себя, а не меня.

Я прижимаюсь щекой к его руке.

— Я не могла думать… Я просто… Знала, чего хотела.

Он притягивает меня в поцелуе, но как только наши губы касаются, раздается стук в дверь. Люк удерживает меня, хотя я пытаюсь отстраниться, и мы заканчиваем поцелуй. Затем он улыбается и кричит:

— Иди домой!

Дверь распахивается. Гейб улыбается, явно гордясь собой за то, что постучал.

— Лови! — говорит он и кидает Люку какую-то блестящую вещь на цепочке.

Люк хватает предмет в воздухе, прежде чем тот угодит ему в лицо.

— Спасибо, — говорит он Гейбу.

Гейб опирается о дверной косяк.

— Я тебе не мальчик на побегушках. В следующий раз, если что-то нужно, доставай это сам.

Я смотрю на вещь в руках Люка. Это распятие. Оно крупнее, чем прошлое, и заострено на конце.

— У меня было это для тебя… тем вечером, — слабо улыбается он. — Но меня немного отвлекли, и я не успел отдать его тебе. — Он кладет распятие мне в руку.

Гейб входит в комнату.

— Завтра ты домой.

Я отрываюсь от Люка и смотрю на Габриэля.

— Откуда ты знаешь?

Он посылает мне хитрую улыбку и снова садится в кресло под окно.

— Габриэль… — Выражение лица Люка меняется от расстроенного к гневному и останавливается, кажется, на запутавшемся. — Как?.. — спрашивает он.

— Решение уже было принято. Михаил ничего, на самом деле, не менял. — Его взгляд перемещается на меня. — Она хотела этого… и получила. — Затем он снова смотрит на Люка с уже серьезным выражением лица. — Кроме того, нам нужна твоя помощь.

Люк кивает ему.

— Спасибо.

Он посылает ему намек на улыбку.

— Это было и не мое решение. Ты произвел впечатление на Него. — Он показывает глазами на потолок.

Я перевожу взгляд с Люка на Гейба и обратно.

— О чем вы, ребята, говорите?

Люк улыбается мне.

— Ты заставляешь архангелов дрожать от страха.

Такой ответ мне мало о чем говорит.

Гейб встает со стула и подходит к кровати, кладя руку мне на плечо.

— Скажем так, в наших рядах были некоторые разногласия, но теперь мы пришли к общему решению. — Он оглядывается на Люка. — Как ты себя чувствуешь?

Люк улыбается и сжимает мою руку.

— Непобедимым.

— Хорошо, только помни, что ты не всесилен, если действительно хочешь быть рядом с Фрэнни и заботиться о ней, неосторожные поступки — не лучшая стратегия. — Люк закатывает глаза. Гейб улыбается мне ослепительной улыбкой. — Да, я был уверен, что ты отреагируешь именно так. Поэтому я привел тебе некоторую помощь. Он новичок в этом деле, буквально вчера поступил на «работу». Но никто с ней лучше него справится.

— Привет, Фрэнни, — говорит кто-то музыкальным голосом, таким же, как у Гейба, но все же немного другим. Я поворачиваюсь и вижу, что на меня смотрит семнадцатилетний мальчик: среднего роста, со светло-песчаными кудряшками, лазурными глазами и лицом… как у ангела. Он опирается на стену, засунув руки в карманы джинсов, и улыбается мне.

Весь воздух словно исчезает у меня из легких, а ноги слабеют.

— Мэтт? — Единственное, что я могу сказать. Он выглядит именно так, как и в моей голове… таким, как мне казалось, он должен был бы быть, если бы все еще был жив.

Он улыбается, и его яркий свет слепит меня.

— Во плоти.

Я поворачиваюсь к Гейбу.

— Я не… — Но я не могу сформулировать оставшуюся часть мысли.

Мэтт смеется… и это похоже на перезвон ветра.

— Я твой ангел-хранитель, — весело сообщает он мне. — Смогла бы ты в это поверить, когда я засовывал жвачку тебе в волосы и воровал твой велосипед?

Мои дрожащие ноги начинают двигаться, неся меня в другой конец комнаты. Я чувствую слезы, скользящие по моим щекам, но ничего не могу с этим поделать. Я не могу контролировать свои эмоции. Но когда я добираюсь до него, чувство вины подает голос. Я не могу смотреть ему в глаза.

— О, мой Бог… Мэтт, прости меня.

Он обнимает меня и притягивает к своему плечу.

— Тебе не за что извиняться, Фрэнни. Ты должна отпустить это.

— Я не могу. — Я смотрю на Гейба, прожигающего меня взглядом. Я почти чувствую, как он роется в моей голове в поиске ответов.

— Ты должна, иначе мое присутствие здесь не имеет смысла. — Он бросает взгляд на Люка.

Все мои внутренности превращаются в желе, голова словно ватная. Я не могу думать. Но затем мысли пробиваются сквозь туман.

— Мама и папа. О Боже мой! Они умрут от счастья, когда увидят тебя! — Мое дыхание прерывается, когда я понимаю, что только что сказала. — Я имею в виду…

Мэтт снова притягивает меня к себе.

— Нет, Фрэнни. Они не должны знать. Никто не должен.

— Почему?

— Потому что так заведено. Нам запрещено показываться тем, кто нас знал, особенно семье.

Я отрываюсь от его плеча.

— Я тебя знала.

Он смотрит на Гейба.

— Для тебя было сделано исключение… из-за смягчающих обстоятельств, — говорит он серьезным, официально звучащим голосом.

Я поднимаю взгляд на Гейба, тот кивает.

Я улыбаюсь, но затем снова начинаю плакать.

— Я убила тебя, и я же единственная, кому ты можешь показаться? Разве это честно?

— Понятия не имею, что еще сказать, чтобы доказать тебе, что это не было твоей виной.

— Но это было моей виной. — Я рыдаю, уткнувшись в его футболку. — Я была там, помнишь? Именно я дернула тебя за ногу, после чего ты упал с дерева.

— Ты знаешь, что я не могу лгать сейчас? Это была не твоя вина. Ты должна поверить в это!

У меня начинается настоящее головокружение, когда мое горло перехватывает. Я отступаю и падаю на колени, пытаясь сделать хоть глоток воздуха.

— Позовите медсестру! — кричит Люк, и я слышу, как он пытается встать. Но затем я чувствую запах летнего снега и руки Гейба, обнимающие меня.

— Фрэнни, дыши, — говорит он мне в ухо. — Я вздрагиваю и прижимаюсь к нему. — Медленно и легко, — шепчет он.

Я понимаю, что он прав. Если я буду дышать медленно, то смогу избавиться от звезд, танцующих перед глазами. Я выпрямляюсь, и Гейб отпускает меня. Я смотрю на Мэтта, вытирая нос рукавом. Не могу в это поверить. Я хотела его обратно так сильно… И вот он здесь. Я снова кидаюсь к нему и обнимаю, решая никогда больше не отпускать.

— Боже мой.

Он улыбается.

— Все будет хорошо, Фрэнни. Правда.

Его улыбка заразительна. Я шмыгаю носом и улыбаюсь сквозь слезы.

— Почему ты выглядишь на семнадцать… то есть, как я могла тебя так точно представить? Почему ты не выглядишь, будто тебе все еще семь?

Его улыбка становится шире.

— Маскировка. Раз уж я должен быть видимым… семилетний мальчик, следующий за тобой повсюду, будет выглядеть немного глупо, не находишь?

— Да, полагаю.

Люк громко прочищает горло. Глупая улыбка расплывается у меня на лице, когда я тяну Мэтта к его кровати.

— Итак… Мэтт, это Люк. Люк, это Мэтт.

Люк хмурится, а затем его глаза расширяются в понимании.

— Это был ты… на вечеринке после выпускного… с Белиасом.

Мэтт смотрит на Люка без улыбки.

— Это были мои полевые испытания.

— Полагаю, ты их прошел.

Мэтт прожигает его взглядом.

— Конечно. — Он поворачивается ко мне. — Итак, я не буду с тобой все время. — Он сужает глаза и на секунду переводит взгляд на Люка. — Потому что есть вещи, которые я действительно не хотел бы увидеть. Но как только я тебе потребуюсь, я буду рядом.

Люк протягивает руку Мэтту.

— Мы рады, что у нас будут прикрыты тылы.

Мэтт смотрит на Люка взглядом, граничащим с отвращением.

Вдруг я чувствую, как моя радость испаряется. Я смотрю на них и пытаюсь разобраться, что только что произошло, когда Люк опускает руку.