— О, Фиона, взбесившаяся на половом влечении артана — это самое страшное явление, которого, я, слава богам, еще не видела. И, надеюсь, не увижу. Так что мы будем пить из маленького чайника… якобы чай из целебных трав… для фигуры.

— Интересно, а Даст не взбесится от твоего средства?

— Во-первых, я капну лишь несколько капель на чайник… так себе, слабая доза. А, во-вторых, мужчины почему-то менее чувствительны к этому средству, чем женщины. Уж, поверь мне на слово.

— Так и быть, поверю, хотя и обидно не попробовать, что ты опять наварганила.

— Какие твои годы, подруга, какие твои годы.

Вернувшись с двумя чайниками, я магически вскипятила в них воду. В большом чайнике заварила чай от Фионы, а в маленький сыпанула травки. Тоник капнула заранее.

— Ты опять шаманишь? — что-то заподозрил Ил.

— И ничего не шаманю. Вот заразила Фиону мечтой о похудении, теперь пьем специальный чай, — и я указала на маленький чайник.

— А, ну тогда ладно. Только не худейте до состояния нестояния. Еще светиться в ночи будете, типа нежити.

— Не боись, мой мальчик. До этого еще далеко.

Тут подтянулись остальные ребята, и началось чаепитие с плюшками.

Последней заявилась Лаура, уже одетая в верхнюю одежду и с коробкой конфет. И хотя чайник был пуст, ребятам это не помешало в пять минут справиться с конфетами, после чего они разбежались по комнатам одеваться.

А в нашей комнате в это время решался вопрос стратегического значения. Конечно, стратегическим он был только для девушек: что мне одевать, шубку, которую купила, или куртку из астрагала?

Лола настаивала, чтобы я одела куртку, Лаура настаивала на шубке. Я же сидела на кровати, и только переводила взгляд с одной на другую. И неизвестно, сколько бы еще длился этот стратегический диспут, но тут в комнату вошел Айрел. Он мгновенно оценил ситуацию, и встал на сторону Лауры. Тогда Фиона в сердцах заявила.

— Если Дина не против, то куртку одену я. Всегда мечтала поносить вещь с мехом астрагала.

— И через минуту тебя порвут на тысячу маленьких Фион.

— Кто порвет?

— Горожане конечно, и не поможет даже твоя боевая форма.

— Пусть попробуют, — заявила Фиона уже менее уверенно.

— Они и пробовать не будут. Ты представляешь, как они будут гордиться кусочком Фионы с астрагалом вперемешку. Ведь они примут тебя за народную героиню, т. е. за нее. — И Айрел указал на меня.

— Божечки ж мой, так что мне в город вообще не соваться? — вздохнула я.

— А нечего было рваться в герои, — съязвил появившийся в дверях Ил. — Ты что не видела, какими глазами на тебя смотрели вчера на балу? Тебя могли порвать уже там, а твою тиару разломали бы на тысячу тысяч кусочков, чтобы всем хватило. Или ты думаешь, на нас блажь невеяло вчера тебя охранять?

— И что теперь делать? — охнула я совсем растерянно.

— Да ничего особенного, — проговорил Карл, стоящий в дверях. — Слава — дева переменчивая. Еще вчера ты была кумиром, а завтра тебя перестанут узнавать и забудут. Так что просто придется потерпеть немного. И быть попроще, попроще. И не забывай, скоро Новый год, народ будет готовиться празднику, и ему станет не до тебя.

— М-дя, вот же вляпалась.

— Дина, — рассмеялся Илфинор. — А когда было иначе?

После непродолжительного совещания решили, что Дина, т. е. я, оденет все-таки шубку, и не будет отсвечивать. А когда я светилась? Идем плотной группой, как простые школяры, вернувшиеся из отпуска. Впереди Айрел, по бокам Даст и Эрвин, сзади остальные. Девушки внутри группы. И стараться быть внешне спокойными, вроде бы мы к последним событиям не имеем никакого отношения.

Эх, гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.

Нас узнали уже в Школе, а т. к. с утра народу прибыло, то желающих пообщаться с «народными героями» было предостаточно. Тем более что многие в виду отсутствия в Школе, пропустили вчерашний бал, о котором, как я понимаю, уже ходили легенды. В общем, еле пробились.

Выскочили за ворота. Минут десять шли, стараясь не привлекать внимание. Не получилось. Кто-то узнал, то ли меня, то ли Карла, а может быть, просто обратил внимание на школяров идущих по городу, но над толпой гуляющих пронеслось «народные герои», и толпа пришла в неистовство. Кто-то пытался прорваться через заслон к девушкам, кто-то бросился обнимать парней.

Благо, до таверны было недалеко. И наша группа чуть ли не бегом рванула туда.

Казалось бы, пронесло. Не-а, не угадали. Уж, по каким признакам хозяин таверны определил, что мы имеем отношение к этим самым «народным героям», но только мы вломились в таверну, он заявил, что с этого дня народные герои получают бесплатное обслуживание в его таверне. И началась буря в стакане воды, т. е. столпотворение уже в таверне.

Даже хозяин испугался, что разнесут таверну. И понял, что сглупил. Он что-то крикнул в дверь, находящуюся за прилавком, т. е. в подсобку. И оттуда вышли два натуральных жлоба. Широкие в плечах, высокие, кулаки, что пивные кружки. Они оттеснили толпящихся от нас. Но, естественно, ни о какой пирушке не могло быть и речи. Поэтому мы заказали спиртное и закуски, которые тут же разложили по пакетам.

Денег с нас хозяин так и не взял, и все извинялся, что спорол глупость. Ребята забрали пакеты и мы стали пробиваться обратно в Школу. Как говорится, было трудно, но мы преодолели все трудности. И пробились-таки за ворота Школы. Какая-то мелюзга пыталась нас перехватить. Но стоило Айрелу рыкнуть, они испарились. И до общаг мы добирались без проблем.

У самой общаги наткнулись на фею, которая, как обычно, появилась из ниоткуда. Магистр окинула взглядом нашу взъерошенную компанию, усмехнулась и сказала.

— Густлов и Лазарева, прошу вас не налегать на спиртное. Напоминаю, завтра у вас прием в королевском дворце. Прием назначен на четыре часа пополудни. Поэтому прошу быть в моем доме в два часа пополудни, будем готовиться к приему. Вопросы есть?

Вопросов не было. И Ната смилостивилась и отпустила нас, а сама вновь исчезла.

Собрались, как и раньше в комнате у Айрела. Он накрыл комнату пологом неслышимости, Ребята стали откупоривать бутылки, а девчата раскладывать закуски. Если не считать повода, получалась обычная пьянка, которую иногда устраивали школяры, чтобы расслабиться и снять напряжение от трудов праведных.

Но мне почему-то было грустно, и даже общее веселье никак не могло поднять тонус.

— Что пригорюнилась сестренка? — Обратился ко мне Айрел, заметив мою грусть.

— Ну, ты же сам видишь, что происходит.

— Да, ничего особенного. Просто на тебя и Карла накатилась волна славы.

— Тебе хорошо говорить. А у меня такое ощущение, что попала в племя тумба-юмба, и меня готовят к жертвоприношению. И мне как-то не хочется жариться на костре. Пусть и на благо аборигенов.

— Тумба-юмба, это что за племя, не слышал никогда? — вмешался Ил.

— У нас так называют дикие племена, которые до сих пор живут в лесах и пустынях на грани выживания. И у них есть обычай — приносить людей в жертву, особенно, врагов. Считается, что в этом случае сила поверженных врагов переходит в победителей.

— А причем здесь жариться на костре? — не унимался Ил.

— А притом, что жертву подвешивают над костром на вертеле и жарят… ну, как диких зверей, убитых на охоте. Ведь у дикарей нет понятия война, а есть понятие охота. А на охоте либо ты являешься охотником, либо ты являешься жертвой.

— Фууу, не хочу быть жертвой, не хочу жариться на костре.

— А они не спрашивают, им ведь тоже кушать хочется. Так что тут, либо ты кушаешь, либо кушают тебя — кому как повезет. И я пропела забытую в наше мире песню об аборигенах.