- Ты задал ему вопрос, – сказал он.

Люциус пожал плечами.

- Сколько круциатусов?

- Один, но долго.

- Что ж, Повелитель был зол, но не на тебя, - подвел итог Северус, стараясь успокоить скорее себя, нежели Люциуса. – Это определенно хорошо. Эйвери никому не скажет… в любом случае.

Он постарался не думать о том, оставит ли Лорд Эйвери жизнь. Ни о том, что же могло его настолько разгневать. Северус не помнил, чтобы Лорд так жестоко наказывал кого-то из ближнего круга. Один-два Круциатуса, но не более. По крайней мере, при свидетелях – Северус не сомневался, что Регулус Блэк когда-то исчез не просто так. С одной стороны, показательная казнь была бы хорошим средством устрашения, с другой - не в отношении представителя столь древней и уважаемой «темной» фамилии, с которой, к тому же, многие были в родстве.

- Повелитель также вряд ли расскажет об этом, - продолжил Северус. - Твоя репутация не пострадает. Пару дней попринимаешь мышечные релаксанты, и все будет в порядке.

- А если бы пострадала? – вдруг с насмешкой спросил из глубины кресла Люциус.

- Что, прости?

- Если бы моя репутация пострадала, - зло усмехнулся тот, - что тогда? Стал бы ты тогда…

Северус в изумлении уставился на него. Люциус что… провоцировал его? Да нет, невозможно. Однако один намек на это заставил его вспыхнуть сразу всего, в паху потяжелело, жаркая, острая, словно клинок, волна, взрезала тело снизу вверх, комната поплыла перед глазами.

- Ну же? – с вызовом вскинул голову Люциус. – Что же ты ответишь на это, Северус? – И, насмешливо и зло глядя прямо в глаза, облизнул губы.

Вряд ли подобное можно было истолковать двояко. Однако Люциус оставался слизеринцем. Что если это все игра, и Люциус только и ждет момента оттолкнуть и тем самым посмеяться, унизить? Пожалуй, сейчас, когда Северус только что на несколько мгновений получил над ним власть, очень актуально отыграться. Что ж, если так, то это Люциусу дорого обойдется! Северус вдруг почувствовал ярость. Может быть, и неявно, но Люциус столько лет помыкал им, пользуясь своей красотой, своей… особенностью. Хватит!

- Ты знаешь, что я могу ответить, - с угрозой сказал Северус, понимая, что удерживается на грани. Еще немного, и он не остановится.

- Неужели?

Смех Люциуса оборвался, когда Северус навис над ним. Комната словно растворилась в этот момент. Северус даже себя не чувствовал. Осталось только кресло в непонятно откуда взявшемся световом пятне (должно быть, дядюшка Майлз подыграл), и в нем Люциус. Слишком красивый, чтобы можно было устоять. Медленно, словно во сне, перехватив руку Люциуса, которая могла бы потянуться за палочкой, своей рукой, Северус наклонился к его губам.

Люциус смотрел на него не мигая, словно завороженный приближающейся змеей. Казалось, он даже не дышал. В его глазах не было ни злости, ни презрения, только напряженное ожидание. В последние доли секунды Северусу показалось, что Люциус дернулся и в его глазах мелькнул испуг, но было уже поздно менять что-либо. Северус, может, и попробовал бы отступить, но тут он почувствовал, как знакомая рука нажала ему на спину, заставляя продолжать. Он еще успел поймать за хвост краешек мысли про дядюшку-вуайериста и прелести секса с подглядыванием, однако Люциус выдохнул ему в рот и протолкнул в него язык с таким остервенением, будто всю жизнь только этого и ждал, и мысль натянулась до предела и лопнула, распалась на тысячи крохотных кусочков. Остатки самоконтроля рассыпались вместе с ней, расползлись по темным углам, и Северус отпустил себя. Разумеется, и не думая, он прекрасно знал, что потом ничего хорошего из этого не выйдет, но до этого «потом» прямо сейчас было бесконечно долго, и, слушая рваные, хриплые, частые выдохи Люциуса между поцелуями, он собирался взять от него все, что когда-либо хотел.

========== Глава 12. Без преград ==========

От жарких, незнакомых ощущений мутилось в глазах. Люциус протяжно постанывал, подставляя губам Северуса длинную, прекрасную шею, а сам хватал его за талию, вцеплялся до боли – и, наверное, до синяков - в плечи. И шептал, чуть не доводя до сумасшествия:

- Еще! Не останавливайся же! Еще!

То ли чем-то его еще до антикруциатусного сегодня опоили, то ли так испугался после встречи с разъяренным Лордом, что хотел почувствовать все, что только можно почувствовать. Северус особо не обольщался насчет своей персоны, решил, что для Люциуса подобные утехи были уже не в новинку, и что сейчас тому – абы с кем. Только ему самому сейчас уже было наплевать, слишком долго судьба обездоливала во всем подряд, а теперь ошеломила непробованной доселе близостью настолько, что не хотел даже и пытаться ей противостоять. Забыл и о том, что всегда стеснялся своего тела, некрасивого, бледного, чересчур худого. Пальцы замешкались на секунду на пуговицах, прежде чем расстегнуть сюртук, но Люциус тоже потянулся к рубашке, а перед этим провел по лицу Северуса, кончиками пальцев, так нежно, будто ему и в самом деле было приятно, и Северус, отогнав все дурные мысли, принялся поспешно скидывать одежду. Когда они оба остались в одних только брюках, то снова взялись целоваться, вжимаясь друг в друга уже теперь голыми торсами, и Северус животом чувствовал, насколько желание Люциуса было недвусмысленным. Их члены соприкасались сквозь ткань, натягивая ее до предела, и Северусу уже нестерпимо хотелось сбросить оставшиеся тряпки, но руки были слишком заняты – они обнимали Люциуса, гладили его по спине, дурея от вседозволенности, сжимали ягодицы, а также залезали под пояс его брюк, и точно так же нестерпимо было оторвать их от этого занятия, как оторвать язык и губы от рта Люциуса.

Вдруг Люциус сам рывком отстранил Северуса от себя, и Северус еще даже не успел испугаться, зато машинально призвал палочку, но Люциус, понимающе усмехнувшись, покачал головой и принялся расстегивать брюки, обнажая возбужденный член с темно-красной налитой головкой, его основание обрамляли светлые волоски. Член слегка изгибался вправо и был так же красив, как и сам Люциус. Северус потянулся к своему ремню, преодолевая искушение закрыть глаза и не видеть – как еще Люциус отреагирует на него самого. Но Люциусу было, кажется, не до его мощей. Он и не взглянул на Северуса, словно занятый какой-то глубинной мыслью. Потом зажмурился и вдруг рывком развел ноги, закидывая их на ручки кресла, бесстыднейшим, казалось бы, образом предлагая себя. Но было в этом движении что-то такое, слишком далекое от разврата, и Северус остановился, не решаясь двинуться, словно с разбегу натолкнулся на непреодолимую преграду. Люциус явно дрожал, и на поверхности его разума отражался страх.

Опершись на подлокотник между спинкой и ногой Люциуса, Северус наклонился над ним. Ситуация была идиотская. Разве он не хотел этого, не стремился так?.. А теперь, когда Люциус оказался не против, трусил и мешкал. Люциус открыл глаза.

- Ну что же ты?! – раздраженно прошипел он. – Теперь собираешься раскачиваться целую вечность? Или ты только и способен, что дрочить на мечту десятки лет? Что, не хватает смелости?

Тон его скатился в откровенно издевательский, но и самое главное страшное слово не было произнесено, и Северус прекрасно читал все еще длящийся испуг. Люциус пытался спровоцировать его, заставить быть грубым. Вот только зачем? Если только…

- Ты вообще когда-нибудь… был снизу?

Люциус фыркнул, пренебрежительно, зло:

- Разумеется. А ты что себе вообразил? Что ты первый?!

И именно тогда Северус окончательно понял, что угадал.

- Не был, - констатировал он, не собираясь поддаваться. Откуда он помнил, что в первый раз должно быть все, как полагается, Северус и сам не знал, но если Люциус вдруг решил поиграть в идиота, то он, Северус, не собирался ему потворствовать. – А с мужчинами вообще?

Люциус, очевидно, хотел было фыркнуть вновь, но передумал и признался:

- Давно, в Хогвартсе, с Розье.

Северусу очень захотелось рявкнуть «Тогда какого черта ты тут строишь?!», но Люциус перебил его.