— Прекрати!

Я вздрогнула. Вот это тон… Моё чувство самосохранения протрубило, что пора уходить. Я выдохнула и шарахнулась назад, решив, что с меня хватит на сегодня подслушиваний, но я забыла, что в этом доме полно статуй. С громким стуком одна из них, как оказалось, стоявшая позади меня, обвалилась на пол.

— Кто там?

Бежать, подобрав юбки, или встретить свою смерть с высоко поднятой головой? Ирбис застал меня, подбиравшей юбки для побега, к счастью, я успела отойти от статуи и не выглядеть так, словно я только что подслушивала их разговор. Впрочем, они «говорили» достаточно громко, чтобы их слышали все в этом крыле.

— Аселия?

— Я… — Я отвела глаза, пытаясь придумать какое-то достойное оправдание своему поведению, — Я нечаянно. Правда. Я пойду…

— Ты…. — Вопль резанул по ушам. — ТЫ!

Я развернулась, опустив юбки и холодно глянув на смутьянку. А ведь всё почти кончилось хорошо…

— Да?

— Аселия, Лейла, давайте без этого. — Ирбис потёр переносицу, снова. У него дурное настроение, а это значит в случае плохого исхода, получат все. — Лучше позовите горничную, пусть уберут эту груду… — Потом он повернулся к Лейле, — Может хватит расставлять по всему дому эти статуи? Как на кладбище, ей-богу.

Я с ним полностью согласна на счёт статуй, но вот говорить это девушке, ослеплённой ревностью и гневом — это как минимум неразумно. Естественно, Лейла не вняла его словам, впрочем, я тоже. Хотя я и не собиралась сейчас отстаивать свои права на Ирбиса. Я сняла свою кандидатуру с этого марафона, но приструнить её очень хочется.

— Лейла, твои вопли разносятся по всему дому и мешают мне работать. К тому же ты ведёшь себя ужасно.

Ирбис замер. Лейла тоже. Их лица отражали удивление, пополам с недоумением. Я выпрямилась, а что? Имею право, между прочим. Я вам не бессловесная кукла.

— Это мой дом, тебе дали комнату, вот и живи там, как хочешь, остальное тебя не касается. — Надо же, она и говорить по-нормальному умеет, не только выть.

— Лейла. — Она отмахнулась от Саймона.

— Не лезь, раз ты не можешь выдрессировать эту девчонку, значит, ей займусь я.

Лейла подошла ко мне, гневно раздувая ноздри и собираясь уже схватить меня за руку.

— Что ты себе позволяешь? — Кажется, мы с Ирбисом воскликнули это одновременно.

— Ты зарвалась! Ты прислуга, так иди и делай своё дело, не лезь со своими советами ко мне!

Взмах. На лице горит отпечаток её ладони. Я прижала к щеке свою руку и замерла, у меня от удивления даже рот приоткрылся. Боевой пыл угас под её жестоким напором. Да уж… жертва домашнего насилия, ага, как же. Да и ещё все произошло так быстро, однако её вторую руку я успела перехватить. Браслеты нагрелись на руках в одно мгновение, обжигая кожу. Не будь сейчас на мне их, у кого-то были бы серьёзные проблемы.

— Хватит. — Голос Ирбиса вознёсся до потолка, заполнив кажется весь коридор, его глаза потемнели, а сам он был явно на грани перевоплощения…

— Я не прислуга, чтобы ты так со мной обращалась, Лейла.

Мой голос был тих и, наверное, жалок. Я не могла ей ничего противопоставить сейчас. Я беззащитна без магии… Да и что можно сделать против жестокости? Мне не хватало грубости и твёрдости отстаивать свои права, но заявить о них вполне можно.

— Лейла, ты просто… — Ирбис оттолкнул её и подошёл ко мне, я сделала шаг назад. — Стой, я посмотрю.

— Не стоит. Ты её стоишь. — Я криво усмехнулась, в голове все спуталось. — Вы оба жестоки и готовы ударить человека, если он не делает того, чего хотите вы. — Я сглотнула слезы, звеневшие в голосе. — Ты бьёшь её, она бьёт остальных, чем ты лучше? Тоже мне нашёлся, защитник…

— Аселия…

— Пусть идёт. Ей тут не место.

Я развернулась, чувствуя, как все плывёт перед глазами. Как попала сюда, так только слезами и умываюсь. Ох, за что мне это… уж лучше бы меня казнили, чем вот это все. Так я думала, выплакивая свои слезы в подушку. Пару раз приходил Ирбис и колотился в дверь, требуя открыть и поговорить со мной. Я молчала. Зачем мне это? Кому станет легче от того, что он извиниться? Он сделал свой выбор повторно. Правильный выбор. Все повторилось, как и пять лет назад, он остался с Лейлой, я одна.

На следующее утро мне было легче, я пережила это раз и пережила во второй раз. Это было тяжело, это было больно, но не стоит зацикливаться на этом. Да и винить кроме себя некого. Остатки замка иллюзий, которые ещё не опали, обвалились ночью, внутри было пусто и темно, делать ничего не хотелось. За окном было холодно и пасмурно, как и в душе. Теперь, когда иллюзий не было, внутренний разум мне ехидно сообщил, что в следующий раз надо строить замок из камня, а не из облаков, может тогда и выстоит. Я была с ним согласна.

Раздался стук в дверь, там я стояла Эрини, та горничная, что я расспрашивала о Лейле и Ирбисе. Она держала поднос с едой. Она часто это делала, потому что я ей нравилась по её словам.

— Плохо выглядите, госпожа, — заходя внутрь, пропела девушка. У неё был удивительно мелодичный голосок.

— Плохо спала…

— Ага, я заметила. И не только я. — Просто сообщила Эрини, расставляя тарелки на столе. Я присела на кровать, зевая устало, в глаза словно насыпали песка, они слезились и норовили закрыться.

— Что ты имеешь в виду?

— У хозяев вчера крупная ссора была, и хозяин ушёл в свой запасной кабинет в этом крыле, я ему ночью приносила чай. Он всегда сюда ходит, когда она не отстаёт от него. — Сон и туман в голове немного исчезли, я внимательно слушала Эрини. Мне нравилась она и то, что иногда она допускала некоторую дерзость в описании хозяев. — Так вот вашу хм… — Она прервалась, наливая чай из чайника, — бессонницу… было слышно в его кабинете. Так что, думаю, он тоже не спал.

Я вздохнула, почему бы и нет. Почему бы проблемам не зацепиться одна за другую и не прийти целым табуном?.. Я попыталась восстановить в памяти, что именно я возмущённо кричала в подушку, радуясь, что я одна в целом крыле, и никто не меня не слышит. Вспоминалось не все, но я думаю, если хотя бы половина достигла ушей Ирбиса, то мне уже стоит беспокоиться. Я покосилась на дверь. Если придёт сегодня опять поговорить, точно не открою, просто не смогу смотреть ему в глаза.

Эрини обернулась ко мне с ласковой улыбкой.

— Я вам чай бодрящий заварила, выпросила у поварихи. И вот… — Она достала из топорщившегося кармана фартука яблоко, большое и красное. И где только посреди зимы взяла? Я восхищённо приняла подарок, она же вкусное, наверное… — Не стоит, вы так добры ко мне, что это меньшее, что я могу для вас сделать, госпожа. И я знаю, многие тоже так думают из прислуги. Вы единственная, кто обошлись с нами по-людски.

Она поклонилась мне, и мне стало как-то не по себе. Единственная тёмная во всем доме — единственная обошлась с ними по-людски и оказалась доброй. Куда катится мир?

— Спасибо.

Эрини расцвела улыбкой, и уже собралась уходить, как вдруг вернулась.

— Совсем забыла, хозяин передал.

Она вытащила из передника конверт и протянула мне.

Я взяла плотную бумагу, на которой красивым подчерком было написано «Аселии». Я смотрела на конверт, не отрываясь, пока не вышла горничная. Я боялась его открывать, боялась того, что будет внутри. Подчерк был похож на того Саймона, что писал письма мне через шар из лазарета, поэтому я просто сидела с конвертом в руке и не могла заставить себя его открыть. Я поела, не отрывая взгляда от него, выпила очень вкусный чай, отдающий мятой. И, наконец, решилась. Конверт был не запечатан. Я открыла его и разочарованно уставилась на четыре слова на огромном сложенном втрое листе: «Артефакт, определяющий тёмную кровь».

И все? Я повертела письмо. Я чувствовала пустоту и разочарование, я, как минимум, ожидала извинений от Ирбиса. Но нет, всего лишь новое задание. При том, что старое не закончено ещё, там немного осталось конечно, но все же. И вообще, как он себе представляет данный артефакт? Я вот никак не представляю.