— Тогда почему…
— Я боюсь ошибиться.
Ох… напряжение росло, я рассматривала его в поисках хоть одного намёка, что мы говорим об одном и том же, что сейчас не будет очередной неловкой сцены и непонимания. Внутри я взмолилась всем этим богам, чтобы сейчас как в сказке все сложилось. Мне хотелось подойти, обнять Ирбиса и в то же время убежать от него подальше. Так и мы и стояли на холодном воздухе, созерцая друг друга.
Наконец, Ирбис отвёл глаза и начал расстёгивать кафтан. Я пребывала в прострации. Зима и холод никак не вязались в моей голове с раздеванием. Однако он полез во внутренний карман. Сначала в один, потом, видимо, не найдя там ничего, во второй. Вот на лице отразилось просветление, и он вынул… конверт. Обычный бумажный конверт, который и протянул мне.
— Открой его.
Я стянула перчатки с рук и дрожащей рукой потянулась к конверту. Он был желтоватым и большим, без подписи. Запечатанный сургучом. Пальцы не слушались, но Ирбис не помогал мне, просто следил за тремя попытками открыть конверт. Четвертая оказалась удачной. Там был сложенный лист бумаги и что-то ещё. Оно шуршало на дне конверта. Я достала лист бумаги и заглянула внутрь конверта.
Сердце пропустило удар, второй, третий, я продолжала смотреть туда, затем, сглотнув, я развернула бумагу, ища там доказательства того, что я не сумасшедшая. Что мне не мерещится все это. Прочитала эти несколько слов, написанные ровным красивым мужским подчерком на таком большом для них листе… и зажмурилась. Я пыталась переварить это. Понять, осознать. Не получалось. Я открыла и прочитала ещё раз. Снова заглянула в конверт. И, наконец, обессиленно и с мольбой взглянула на Ириса.
— Я купил это для тебя ещё в Логове. Перед тем как расстаться с Лейлой. — Он уверенно взглянул в мои глаза. — Правда тогда это было куплено просто так. Я даже не знал, сделаю ли когда-нибудь это.
Слезы застлали мне глаза. Я снова прочитала слова на бумаге: «Ты станешь моей любимой и единственной женой один раз и на всю жизнь?». Затем вытряхнула на начавшую замерзать ладонь кольцо. С ярким золотым камнем.
— В цвет твоим потрясающим глазам.
Я держала в одной руке кольцо, во второй — лист бумаги, конверт упал в снег, и плакала, беспомощно глядя на Ирбиса. Я плакала, смотря на него и не зная, что делать, как реагировать на это счастье, неожиданно свалившееся на меня. Кажется, боги меня услышали и подарили все-таки мне сказку. Я всхлипнула.
— Твой ответ?
Ах да… ответ… я тут стою, реву от счастья, но он то не знает, что мой ответ по умолчанию «да». Я фыркнула сквозь слезы и подошла к Ирбису вплотную, прижимаясь лбом к рубашке, проглядывающий сквозь расстёгнутый кафтан.
— Глупый… — я снова шмыгнула носом, — конечно, согласна.
В этот момент над моей головой раздался такой облегчённый вздох, что я даже оторвалась от увлечённого прижимания к Ирбису и подняла на него глаза. На его лице, с закрытыми глазами и блаженной улыбкой, отразилось удовлетворение.
— Ты согласна… — Предупреждая моя вопрос, произнёс он, сжимая меня в объятиях. — Согласна.
Когда он раскрыл глаза, они сияли нестерпимым синим счастьем, и всё его лицо отражало ликование и счастье. О, боги, совсем как тогда… как давно я не видела на его лице именно счастья, такого детского и безудержного.
— Моё сокровище…
Он снова сжал меня в объятиях и запечатлел на лбу тёплый поцелуй. Когда он произнёс это сакраментальное «моё сокровище», внутри всё наконец-то растаяло и уверилось, что все будет хорошо. Теперь-то точно. Я пискнула и подпрыгнув сжала его шею и чмокнула прямо в губы. Уже можно. Можно не сдерживаться и быть счастливой на полную катушку. Ирбис рассмеялся, начав кружить меня по зимнему лесу, я вторила ему своим смехом. Когда мы, запыхавшись, стояли и глядели с радостными улыбками друг другу в глаза, над нами раздалась трель. Та самая.
— Кажется, нас только что благословила моя мама, — тихим шёпотом пояснила я свой восторг. Ирбис удивлённо замер.
— Птица?
— Она всегда отвечала мне, когда я говорила с могилой мамы. Так что я привыкла считать, что это так мама говорит со мной.
— Вот как, ну тогда… — Он поднял меня на руки и кивнув птичке, громко сообщил. — Я забирая вашу дочь и собираюсь заботиться о ней до конца своих дней. Не переживайте, госпожа Либрэ, я сделаю её счастливой.
С этими словами он вошёл со мной в портал, вслед нам неслась птичья трель. Я ему верила, жмурясь от счастья и прижимаясь к таком тёплому и родному Ирбису.
