…Она грустит каждый год. И всякий раз терзается мыслью, замечают ли её. И всякий раз забывает о том, почему терзалась. Она стремительно взрослеет, превращаясь из угловатого подростка в красивую девушку, а затем и в роскошную женщину с цветами в волосах. Замечают ли её метаморфозы? Я и сам до сих пор не знаю ответ.

========== 057. Недописанная история ==========

В летописи историй эта была пропущена. Вместо неё осталось только несколько чистых листков. Пока другие рассказы обрастали подробностями, разворачивались, становясь всё весомее, всё реальнее, эта история меркла, истиралась в памяти, чтобы в конце концов превратиться в одну лишь странную фразу. А может, и в одно лишь слово.

И когда я перекладывал бумаги, листал дневники и тетради, зияющая пустота привлекла моё внимание куда сильнее, чем стройные строчки других сказок. Я замер, вглядываясь в чистые страницы, в нагие страницы истории, которая не была рассказана, не прозвучала, не запечатлелась.

— Что ты такое? — спросил я её, хотя уловка была слишком простой, чтобы прозвучал ответ.

В тишине я взял эти листки — такие тонкие, такие хрупкие — и унёс их в гостиную, где оставил на столике у камина. Мне нужно было сделать несколько дел, прежде чем я смог бы начать разговор с этой историей, добиться её внимания и, возможно, ответа. Это выглядело чарующим приключением, испытанием для памяти, удивительной причудой, которая так и манила окунуться в это дело полностью.

И вот всё, что мешало окунуться в исследования, осталось позади. В камине разгоралось пламя, в большой чашке остывал чай, а я снова держал в руках чистые страницы. Кажется, то было воскресенье, но, быть может, и вторник, просто слишком похожий на воскресный день. Наверняка каждому знакомо это ощущение, когда с утра ловишь себя на мысли, что календарь сошёл с ума, а дни недели поменялись местами. Не случилась ли эта история в такой же вот день? Вторник, воскресенье? Быть может, была даже среда, но она явно стояла не на своём месте.

Я бы тронул эти листки пером, а лучше — заправил бы их в печатную машинку, но тогда возникал риск не вспомнить сбежавшую историю, а дать жизнь новой. А это в мои планы пока что не входило. Потому я осторожно провёл кончиками пальцев по несуществующим строчкам, точно ослеп и теперь выискивал очертания букв на ощупь, будто бы пытался различить ненанесённый шрифт Брайля.

История тревожно шевельнулась — не под моей ладонью, однако где-то глубоко внутри меня самого. В сердце ли, в душе, на границе сознания и подсознания, но я почувствовал, уловил это мельчайшее движение и повторил вопрос:

— Что ты такое? Сказка? Песня? Стихотворение? Что ты есть?

Но последнее слово всё испортило, ведь история притворялась, что её нет, а значит, ухватившись за своё почти что несуществование, замолкла, свернулась клубочком, спряталась, и снова приманить её теперь было уже не так уж просто.

Отложив листки на столик, я посмотрел на пляску огня в камине. И тут же вспомнилось, что в тот вечер, каким бы ни был день недели, но шёл дождь. Ливень был такой силы, что казалось, будто дом уже давно обратился кораблём и дрейфует в самом сердце бури, потеряв паруса. Шорох и шум капель, скрип ветвей деревьев по крыше… Да, именно так и начиналась тогда история.

***

В гостиной в тот вечер было уютно, но всё же почти тревожно, нечто таилось в тенях, хотелось плотнее задёрнуть шторы, а лучше — укутаться в плед, скрываясь непонятно от чьего внимания.

Я пил не чай, а кофе, но турка осталась наполовину полной, потому что едва я хотел наполнить чашку второй раз, как в двери постучали. Удивившись позднему визиту, я отправился к двери…

***

Стоило мне вспомнить, всё это, как на бумаге сами собой проступили первые строчки. Улыбнувшись, я прикрыл глаза и сосредоточился. Кто пришёл ко мне в тот вечер? Он не был ни старым знакомцем, ни лучшим другом, ни даже врагом. Неизвестный мне, слишком высокий, кажущийся молодым, но на деле почти старик… Как его имя?

***

… — Сэйваль, — глубокий баритон показался сродни бархатной тени. Я кивнул, пропуская незнакомца в дом. — Мне бы только переждать дождь.

— Почему бы и нет, — я показал, где оставить промокший насквозь плащ и сломанный зонт. — Странник?..

— Не совсем, скажем так — я странник здесь и сейчас, — он улыбнулся. Лицо его было приятным, даже миловидным, а вот глаза смотрели слишком строго. Впрочем, мне не было до того дела.

— Расскажете свою историю? — спросил я, проводив его в гостиную. — Чай? Кофе?

— Коньяк?

— И это можно, — согласился я, и уже через пять минут мы сидели у огня и вели неспешный разговор ни о чём.

Сэйваль оказался любопытным собеседником, но его собственная история оставалась покрыта тайной. Отчего-то мне хотелось проникнуть за эту вуаль, но время всё не наступало. И всякий раз прямой вопрос выводил нас в иные просторы и реальности, казалось, мы не сможем наговориться никогда и никогда не затронем то, что меня по-настоящему интересовало.

Наступил момент, когда мы оба замолчали. В камине догорали последние угли, дождь почти перестал, тяжёлые капли больше не стучали в стекло.

— А моя история очень проста, — внезапно начал Сэйваль, — в мире моём стало слишком много тьмы… Это один из тот миров, в котором равновесие — главная ценность. Ни света, ни тьмы не должно быть больше, чем нужно. Иначе это приводит к катастрофе… Вот она и случилась. Теперь я буду скитаться, пока не найду чистого душой героя, который сумеет спасти мир, остановит тьму, удержит равновесие.

— Отчего бы самому не стать таким героем? — усмехнулся я.

— Так и во мне слишком много тьмы, — он засмеялся в ответ. — Взгляни в моё сердце, оно насквозь пропитано чернотой.

— Но мир ты жаждешь спасти?

— Это единственное, что я когда-либо любил, — он пожал плечами. — Видишь, как просто и как сложно одновременно. Где мне найти героя, что пойдёт сражаться за чужой мир? Таковые пока не попадались. Некому сражаться, некому…

— Может, стоит всё же начать с самого себя. Иногда героя нужно взрастить.

— Вырастить внутри себя? Интересная мысль, — он поднялся. — Но мне уже пора на поиски. Когда-нибудь моя история обретёт подробности, тогда и запиши её на память остальным. Сейчас же не о чем и говорить.

Так и было, и в то же время, было совсем не так. Впрочем… Я проводил его и долго ещё размышлял, глядя в ночь…

***

Листки оказались заполнены лишь наполовину. История Сэйваля получила новый поворот, но пока не была закончена. Неужели он нашёл своего воина? Или сумел вырастить в собственном чёрном насквозь сердце семя настоящего света?..

Пока что я об этом не знал, но собрал листки и отнёс их к остальным, бережно уложив на место. Наступит день, когда я напишу историю Сэйваля, славной она будет или же трагичной. Но этим вечером я только вспомнил о ней, улыбнулся ей. А она перестала прятаться от меня.

Когда я вернулся в гостиную, начался дождь, настоящий ливень. Первый весенний ливень после затяжной зимы.

Комментарий к 057. Недописанная история

056 сказка выложена здесь: https://ficbook.net/readfic/5311180

========== 058. Частица ==========

Воздух был пропитан свежестью и ароматом едва оттаявшей земли. Лесную подстилку кое-где пробивали зелёные мечики первоцветов, в овражках же ещё лежал тёмный, взявшийся ледяной коркой снег. Тропинки, правда, уже почти высохли, но всё же идти по пролежавшим под снегом всю зиму листьям было намного проще. Лес раскрывался весне подобно огромному цветку, он дышал, пел и радовался жизни.

Я выбрался на прогулку, но дверь возникла передо мной столь внезапно, что я перешагнул порог, почти того не заметив. И сразу же оказался среди наступающей весны, не в сердце города, но среди природы, нежившейся на солнышке.

Перекликались птицы, шумели ещё обнажённые кроны, слышались звуки деловито снующих животных… Я выбрал полянку, где поваленное дерево стало прекрасной скамьёй, и уселся, чтобы послушать и, может, повспоминать.