На сознание наползал липкий туман, только дорога под ногами пока ощущалась, хотя я точно повис без направления и пространства. Серый этот мир был пуст, был ещё одним воплощением пустоты, наверное… это нас и сгубило?

Я засмеялся — и не услышал свой смех.

***

Может быть, нужно открыть дверь?

***

Я стал камнем, безмолвным и серым, растворился в нём. Вот только и это не сумело пожрать суть странника, желание рассекать грани миров, жажду перехода из реальности в реальность.

Мне не нужно было рвануться, мне не требовалось раскрыться. Я представил дверь, как могут все странники. Я коснулся округлой ручки, которая отчего-то отливала латунью, солнечным бликом, заключённым в сферу металла…

Открыть дверь — это было так естественно для странника.

Пальцы ощутили прохладу, одно краткое движение, привычное и ставшее продолжением меня самого, и…

***

Тишина взорвалась звуком.

Вокруг меня развернулось сражение, но я не участвовал в нём, а оказался бессильным наблюдателем. Алтарный камень наливался тьмой, и пятеро стремились разрушить заклятье прежде, чем оно наберёт полную силу.

Я видел.

Я знал, что они не успеют.

Как вдруг камень раскололся, словно в нём пророс дивный цветок портала. Даже пятеро на миг замерли в замешательстве. Алтарь пульсировал, точно породил источник живительной влаги, из него бил свет, сияние, преображавшее всё вокруг.

Разошлись облака, появилось солнце. Серый уступил зелени, алому, золотому, синему… Сколько красок! Они все были заключены в глубине глыбы. Чернота, с которой сражались пятеро, была повержена, а реальность изменилась так сильно, что уже не приходилось сражаться с ней.

Я не заметил, когда меня затянуло в иной портал.

***

Много дней, а лучше сказать, много дорог и реальностей спустя я оказался в таверне, повисшей между сотней путей. Перекрёсток, где можно было утолить жажду, в том числе и жажду историй.

Я сидел в дальнем углу, только вполуха вслушиваясь в происходящее, когда двери открылись в очередной раз, впуская пятерых странников. Вздрогнув от мгновенного узнавания, я потерял дар речи.

Неужели мы встретились?

Я ведь до последнего не верил, что сумел помочь.

— Я обещала, что мы увидимся, — заметила меня маг и взмахнула рукой. — Мы встретились.

Я кивнул.

Расцветшая на её губах улыбка сказала мне больше тысяч слов.

========== 250. Погубившие мир ==========

Бесконечные переулки, где слепо таращились выщербленные временем стены, сияли в холодных солнечных лучах осколки стёкла, где не было окон или дверей, сжимались вокруг меня каменным кулаком. Казалось, что скоро станет нечем дышать, что я не вырвусь из этого плена, никогда не найду верного направления. Я не верил этому чувству, и вскоре мне пришло в голову, что иди я наощупь — и отыскал бы выход намного скорее.

Зрение обманывало меня, а компас в груди не ошибался.

Я повернул направо на очередной развилке и на мгновение замер, хотя компас настойчиво звал меня вперёд. В памяти шевельнулось смутное ощущение, будто бы я был здесь и видел всё это, вот только…

Только была война.

И здесь, среди мусора и стекла, выпавшего из невидимых окон, из проёмов, которых больше не осталось, лежали убитые, бежала кровь, змеились багряные ручьи, темнели похожие на пауков пятна.

Что за обломок реальности выпал мне, откуда у меня воспоминания, которому я не мог быть свидетелем?

— Это я, — от стены отделился силуэт. Наверное, это существо ожидало меня, укрывшись за выступом, что был незаметен с моего места. А может, я стал невнимательным, что не увидел, где именно оно находилось прежде.

Или оно и вовсе вышло из стены, понимая точно, где именно двери и окна, которые мне оказались полностью недоступны.

— Зачем тебе странник? — спросил я, отступая на всякий случай.

— Я не причиню вреда, — существо качнуло головой. Мне никак не удавалось рассмотреть его, облик словно ускользал, растекался, и только взгляд ощущался совершенно чётко. — Как видишь, я не могу найти отсюда выход.

Усмешку я заметил, точно она блеснула острием. И именно усмешка заставила меня отступить ещё на пару шагов.

— Если ты хочешь, чтобы я открыл тебе дверь, то сперва мне нужно понять, следует ли тебя отсюда выпустить, — вырвалось у меня.

— Но ты ведь помогаешь всякому, кто попросит, — парировало существо. — Отчего бы тебе так же слепо не выпустить и меня? Разве ты следишь за теми, кого провожаешь в иные реальности?

Это была правда, я не сумел бы выяснить, как каждый из них воспользовался даром, как не мог и сейчас знать наверняка, что дверь нельзя открывать именно для этого создания. Однако что-то внутри было непреклонно — я не должен был выпускать его.

— Что здесь случилось, почему никого больше нет? — спросил я.

— Зачем ворошить прошлое? — удивилось существо.

— Не ты ли всех уничтожил? — продолжал я.

— Отчего мне быть тем, кто уничтожил, почему не счесть меня последним выжившим? Страдальцем, а не причинявшим страдание? — существо вздохнуло с притворным сожалением. — Трудно с вами, странниками, какое-то чрезмерное благородство заставляет вас… отрицать очевидное. Я здесь один, я выжил, я страдал…

— Ты — причина войны в этом мире, — заключил я.

— Разве могу я быть причиной войны? — он засмеялся. — У людей всегда достаточно и других причин.

Компас настойчиво звал меня прочь, но теперь я задумался, что так в любом случае приведу существо к двери. Сколько странников уже пытались разрешить эту дилемму и как они с этим справились? Мне потребовалась бы помощь воина, да только взывать к отколовшейся от меня некогда сути сейчас уже не было времени. Сущность надвигалась на меня, и усмешка, за которую зацепился мой взгляд, ничего хорошего не предвещала.

— Ты боишься меня, странник?..

***

Переулки, битое стекло, камни, мусор.

Я пронёсся обратным путём так скоро, как только мог, выискивая дорогу, наиболее удалённую от взывающей ко мне двери. Нельзя было открыть её, потому что сущность, умеющая так воевать, вырвалась бы в любом случае.

Мне требовалось время на размышление, но пока что я весь превратился в скорость, я бежал, чувствуя дыхание за спиной, я уносился прочь, зная, что это бег по кругу.

Споткнувшись, я едва не упал, пропахав коленями осколки, удержался лишь чудом и когда поднял глаза, увидел провал, некогда служивший дверью. Я юркнул туда, потому что двери в любом случае благоволят странникам. Этот проём не вёл в иную реальность, но благодаря ему я проник в ещё одно пространство этого мира, за завесу, которая прежде меня не пропускала.

Чутьё подсказало, что на время сущность потеряла мой след, начала рыскать по зданиям, проходить стены, как зверь, мечтающий снова взять след. Отвернувшись от очерченного светом дверного проёма, я углубился в темноту. Зрение скоро привыкло, и я начал разбирать окружающую обстановку — какие-то коробки и мусор, щербатые стены, заложенные кирпичом окна, сквозь щели в которых проливался скупой свет.

Впереди маячила лестница, и я взбежал по ней. Второй этаж был весь испещрён солнечными лучами — в стенах были трещины, и солнце прорывалось сквозь них, сминая темноту. Я шёл дальше, не зная, куда могу прийти. Компас звал меня уходить, а интуиция убеждала, что на улице меня тут же обнаружит преследователь.

Однако стоило мне пройти чуть дальше, как я услышал стон и шелест. Прижавшись к стене, я переждал, пока звук угаснет, и только тогда подкрался к двери комнаты, откуда он донёсся.

Я заглянул осторожно и увидел ещё одну сущность. Больше напоминающая призрака, она замерла у стены, уставшая и опечаленная. Я уже хотел идти дальше, как она произнесла:

— Ещё один странник, зачем ты тут?

— Таков был мой путь, — ответил я, всё же останавливаясь в проёме.

— Это зря, никто из странников не мог пройти сквозь дверь. Вы ведь не желаете выпустить его отсюда, — сущность повернулась ко мне. Я видел тёмные глаза, горестный провал рта. — Ты тоже выберешь смерть?