— Мало кто владеет таким искусством. Но сейчас я поставлю чайник и покажу вам, как это происходит. И, быть может, вы отыщете тот самый момент, который требует вмешательства профессионала.

Он впустил меня в комнату, где в углу стоял столик с электрическим чайником, а почти всё остальное пространство занимали бесчисленные стеллажи с колбами. На видном месте красовался рабочий стол, у которого стояло кресло для посетителей.

— Присаживайтесь, — указал на него старик и захлопотал около чайника, выуживая чашки и заварник буквально из воздуха.

Я сел, но не мог отказать себе в удовольствии и принялся рассматривать обстановку. Никак невозможно было понять, что же там содержится в колбах.

— На сегодняшний вечер у меня лишь один заказ, — старик поставил передо мной чашку. — Не самый интересный, — и он снял с ближайшей полки одну из колб.

Я увидел в ней сияющие частицы, которые клубились столь беспорядочно и странно, что это завораживало.

— Понимаете, время требует чёткости, если уж оно укладывается в линейный формат. Но вы, Странник, должны понимать, что линейность — не основное его свойство.

— Да уж, — я улыбнулся. Старик тут же понял, что мне известно, каким ещё бывает время.

— Потому мгновения, а то и целые часы вдруг теряют внутреннюю структуру, превращаясь в хаос… — он постучал по колбе. — Вот это и нужно исправить.

Он вытащил из ящика стола золотистые инструменты, ни на что не похожие, и отщёлкнул застёжку на колбе. Пока я делал глоток чая, он снял стекло и, взяв первый из инструментов, погрузил его в клубящийся сияющий туман.

— Всмотритесь, — предложил он.

Увлечённый его голосом, я чуть наклонился вперёд.

Сколько продлилось это — краткий миг или несколько часов? Я увидел солнечный день, летний и полный света. По тропинке мимо парка шла девушка, чуть улыбаясь и придерживая широкополую шляпу, потому что ветер разгулялся не на шутку.

Снова и снова она проходила мимо одной и той же калитки, и я осознал, что это мгновение поймано, закольцовано, замкнуто.

— И что тут нужно исправить? — спросил я, хоть не был уверен, что меня услышат, что мне ответят.

— Мысли, — послышался голос, обнявший меня со всех сторон. Я потерялся в чужом мгновении.

— Но ведь она улыбается, — удивился я.

— Да, но мысли её полны грусти, — тут изображение — или весь мир — помутился.

Я вновь сидел в кресле, а чай бесконечно остыл.

— С того мига вся её жизни потекла неверно, но она запомнила, что именно тем летним днём… — старик не договорил. — Завтра отдам ей исправленную минуту. Поговорим о вас?

— Я никогда не хотел хоть что-то исправить, — отставив чашку, я вновь украдкой взглянул на колбу, где клубилось сияние летнего дня.

— Никогда-никогда? — старик усмехнулся. — Это интересно. Может, стоит посмотреть мне?

Я качнул головой.

— Всё же лучше не надо.

— Ну пусть так, — он лукаво посмотрел на меня. — Хотя я вижу немало хаоса.

— Он мне ничуть не мешает. — Внутри меня нарастал зов двери, и я поднялся. — Кажется, мне пора идти.

— Что ж, ваша дверь будет ждать вас в конце лестницы.

Старик указал куда-то позади меня. Мне пришлось обогнуть стеллаж, заполненный пустыми и сияющими колбами, чтобы найти там винтовую лестницу, выкованную столь изящно, что она больше походила на причудливую этажерку. Поднявшись по ней, я толкнул люк, ведущий будто бы на крышу, и почти сразу оказался в ином мире.

Передо мной снова был городок, и я оглянулся, чтобы проверить, исчезла ли дверь… и заметил такую же точно вывеску. Старик стоял рядом с ней и усмехался.

— Да-да, я бываю во многих мирах, — пояснил он. — Так что тебе не составит труда найти меня, когда подберёшь подходящее мгновение.

— Но я не собираюсь…

— Многие утверждают, что им ни к чему моя помощь, — посерьёзнел старик. — Но потом всё равно приходят сюда. Подумай, Странник, что ты мечтал бы переменить.

— То я изменю и сам, — отозвался я.

— Спорщик. Как многие из вас, но я буду ждать, — он закрыл дверь, и осталась только странная вывеска.

Я углубился в улочки и скоро нашёл ещё одну дверь. Мне действительно не хотелось что-то менять, но… Сами собой вспоминались мгновения, которые — я уверен — походили на хаотический танец сияющих частиц. Я представил, как тонко настроенный инструмент вмешивается в их кружение и приводит всё в идеальный порядок.

Быть может, стало бы легче?..

И много скучнее!

И осознав это, я шагнул в следующую реальность. На этот раз вывески поблизости не оказалось. Меня ждал очередной хаос, и я уже любил его.

========== 238. Остров рождения новых богов ==========

Дорога опять вела меня побережьем, и я с удовольствием разулся и брёл по песку, не ощущая тревоги, забыв обо всём. Небо и море смешивались на горизонте, всё вокруг казалось картиной, нарисованной в сине-стальных оттенках с редкими вкраплениями желтоватого и розового. Я был всего лишь незначительной деталью, но в том ощущал особенную прелесть, точно так лишился любой ответственности.

Времени в очередной раз не было, стояло оно, или шло слишком медленно, или двигалось задом наперёд, я не знал, но не чувствовать его поток было совсем не странно. Мир оставался недвижим, только волны набегали на берег и откатывались с размеренной частотой.

Не менялся свет, оставался всё таким же спокойным, солнце, дарившее его, пряталось в облаках, не собираясь отправляться за горизонт. Моя длинная и почти незаметная тень расчерчивала пляж позади меня чуть наискось.

Я продолжал идти, не чувствуя усталости, или, если уж точнее, лишившийся почти что любой телесной чувствительности. Сердце билось ровно, не предсказывая и не удивляя, не указывая, куда двигаться.

Возможно, я застрял в чужом сне, который вот-вот должен закончиться, оставив меня на краткий миг в темноте и пустоте.

Иногда на пути вырастали скалы, и я обходил их по самой кромке прибоя, а море лизало мне ступни, подбрасывая окатыши и расколотые раковины. Всякий раз за вросшими в берег камнями раскидывался новый пляж, и было так удивительно представлять, что я могу обойти всё море по краю. Неизменяющийся день, пьянящее отсутствие усталости подталкивали к таким фантазиям.

Что-то изменилось, лишь когда я заметил на песке бутылку. Стекло отливало сталью и голубым, тёмный сургуч запечатывал пробку. Внутри находилось послание.

Подойдя ближе, я поднял неожиданную находку и всмотрелся, не зная ещё, стоит ли вскрыть это послание. Могло ли оно быть адресовано только мне? В таких мирах, которые частично являлись осколками сновидений, случалось всякое.

Шаманский нож помог мне справиться с печатью, я перевернул бутылку и легонько шлёпнул по донышку, высвобождая пергамент, перевязанной потускневшей голубой лентой.

Прежде чем открыть, я представил, что за история тут скрылась. Карта? Письмо? Тайная новость? Крик о помощи?

Лента не развязалась — рассыпалась в моих пальцах, оставив только воспоминания, но пергамент был плотным, он почти не потрескался, словно над ним время было столь же не властно, как и над этим пляжем.

Осторожно развернув его, я вгляделся в узловатые буквы. Поначалу они показались мне совершенно незнакомыми, но душа странника умела расшифровывать тайные знаки, и вскоре буква за буквой, проявились слова, сложились в предложения, и я сумел прочесть.

Это была сказка.

***

Среди моря боги некогда потеряли островок, забыли о нём, оставили, и там тысячи лет ни случалось совсем ничего, пока к берегу не принесло корабль, сильно пострадавший в шторме. На том корабле горстка переселенцев спешила из одного края моря в другой. Островок им понравился, а вновь пускаться в путь не хотелось, потому они разбили поселение и остались среди скал, за которыми поднимались рощи. Хищников тут не было, но обитало немало птиц, деревья росли сплошь фруктовые, а в долине земля была плодородной и нежной, легко принимающий любые семена.

Постепенно переселенцы забыли, откуда пришли, и стали считать островок своим. Они жили скромно, но счастливо, у них рождались здоровые и красивые дети, а море исправно дарило пищу. Не скудели фруктовые деревья, богатый урожай собирали в долине, а суровые ветра обходили островок стороной.