Она вздрогнула, когда тёплая ладонь легла на её плечо.

— Чего же ты ищешь? — послышался вкрадчивый шёпот.

— Путь прочь, — она подняла голову, попытавшись всмотреться в лицо неожиданного собеседника. Но темнота под капюшоном, укрывшим его голову, была столь густой, что рядом с ней вся ночь выцветала.

— Зачем ты хочешь сбежать отсюда? Этот город так спокоен, что здесь тяжело найти хоть кого-то несчастного.

— Я здесь несчастна, — она всё же поднялась и удивилась, что незнакомец выше её на две головы. Он не казался ей столь огромным поначалу.

— Дух твой неспокоен, — задумчиво подтвердил он. — Но желание бегства не то, что я мог бы исполнить. Кем ты хочешь видеть себя? Ищешь ли путей? А может, только иную реальность?

— Вряд ли где-то мне будет место, — она усмехнулась. — Во мне столько беспокойства, точно им поделились все, кого я знаю.

— Значит, тебе подойдёт бесконечность пути, — заключил незнакомец. — Это я могу. Я подарю тебе дорогу.

— А что же возьмёшь взамен? — она коротко выдохнула, вдруг испугавшись.

Незнакомец долго молчал, рассматривая её или же размышляя — пока не видишь лица, трудно точно подобрать ответ, но потом он всё же заговорил:

— В своё время тебе придётся помочь кому-то, кому ты отчаянно не желаешь помочь.

— Это не трудно, я думаю, — согласилась она.

В ту ночь у пруда открылась дверь. В городе прежде не случалось подобного, и впервые он вздохнул с удивлением, выпуская странницу. И в тот же миг он оказался нанизан на бесконечную леску дороги, как ещё одна бусина в бесконечном ожерелье миров.

***

Я усмехнулся, глядя, как Королева жезлов чуть откинула голову, замолчав.

— Это выглядит, как половина истории.

— Это и есть половина истории, — выделила она голосом. — Другую половину тебе предстоит найти.

— Ах вот как.

Она кивнула и лукаво улыбнулась. За окном, кажется, кончился дождь, а внутри меня встрепенулся извечный зов дороги.

— Ты можешь отыскать странницу среди веера миров, придумать ей сказку или же попробовать поймать отголосок её смеха, — Королева жезлов пожала плечами. — Выбирай сам.

— Интересно, — я сложил ладони домиком, посмотрел поверх них на неё. — А почему ты рассказала мне именно это?

— Ещё один мир открылся для подобных тебе, — она глянула в окно. — Ещё один, и разве это не чудо? Разве не стоит рассказывать об этом?

— Понятно, — я вздохнул. — Пожалуй, именно с него и придётся начать.

— Хорошая мысль, — одобрила она и… превратилась в карту, плавно упавшую на пол. Поднимая её, я уже знал, что позади меня открылась дверь.

***

Акварельные сумерки обняли меня. Здесь тоже недавно был дождь, и теперь фонарный свет будто тёк по улицам, мягкий и нежный. Из-за него весь город казался таким невесомым, призрачным, едва ли настоящим.

Я шёл по улицам, очарованный, не стараясь найти осколков истории, а только впитывая удивительную красоту этой ночи.

Парк появился передо мной внезапно, и поначалу я даже задумался, стоит ли входить на его территорию. Мне не встретились жители, и я был уверен, их не найдётся и на дорожках среди деревьев: даже открывшись дорогам и странникам, этот город всё так же берёг личное волшебство, всё так же никто не торопился использовать его.

Решившись, я прошёл мимо первых скамеек, постоял у фонтана, а затем углубился по поскрипывающим камешкам в темноту, где загадочно мерцала водная гладь. Мне не пришлось ждать, тот, кто дарил здесь исполнение желаний, встретил меня, выступив из-под туи.

И я усмехнулся.

— Давненько не виделись, — начал он.

— Да уж, — кивнул я. — Говорят, это ты открыл мир дорогам.

— Нет, только нарисовал дверь, — он наверняка улыбался, а вот лица я не видел, но так ли уж это было важно, когда мне хватило бы и одного звука голоса, чтобы узнать его.

— А кем же была та девушка?

— Важно, кем она стала, — он чуть слышно засмеялся. — Ищешь окончание истории, не иначе?

— Так и есть, — что мне было скрывать?

— Вы встретитесь… с этой историей, — он шагнул ко мне ближе и дотронулся до плеча. — Обязательно. Не торопись. Как тебе город?

— Я люблю акварель.

— Тогда приходи сюда в октябре, — он указал рукой на проявляющуюся дверь. — В октябре, слышишь?

— Как скажешь, — не мог не согласиться я на такое предложение.

Дверь звала меня, и я не стал медлить. Часть загадок разрешилась, а другая стала только весомее, но разве когда-нибудь бывало иначе?

Совсем даже нет.

========== 227. Творить океаны ==========

Воздух едва ощутимо пах карамелью, рассветное небо тоже напоминало нежным оттенком леденцы, и весь город в мягкой дымке казался сахарным пряником. Остановившись у двери, я с сожалением оглянулся. Увы, не было ни минутки, чтобы побродить по широким улочкам.

Дорога звенела под ногами и настойчиво звала вперёд и вперёд. Я пересёк уже десяток миров, и это всё ещё был не предел. Новая дверь открывалась едва ли не в ту же секунду, как захлопывалась предыдущая. Такая спешка выдавалась редко, и я не взялся бы искать ответ, почему на этот раз реальность за реальностью, впуская, отвергали меня.

Я отвернулся от встающего солнца и шагнул, пересекая грань. Мне в лицо ударил солёный ветер.

***

Берег моря изгибался излучиной и оканчивался живописной группой скал, среди которых маячил новый дверной проём. Проходя к нему, я поднял с песка сияющую, влажную от воды раковину и задумчиво поднёс к глазам. Подарок океана был совсем невесомым, и я решил взять его с собой.

Прежде я непременно задержался бы здесь — слушать голоса ветров и шёпот волн было моим любимым делом — но теперь не мог позволить себе такого удовольствия. Пустынный пляж, где тут и там лежали округлые голыши или перламутровые осколки, остался у меня за спиной, рассказывать сказки кому-то другому.

***

Солнечные лучи рассыпались по моим плечам, пробиваясь сквозь крону высокого дуба. Я улыбнулся и вдруг расслабился — двери впереди не было. Неужели тут я мог бы задержаться?

Только теперь я почувствовал, как был напряжён прежде, насколько болезненно сильно распрямлял спину, как заломило от невидимой тяжести плечи. Отдохнуть было бы очень кстати.

Я миновал поросшую высокой травой поляну и пришёл к берегу озерца, вода которого казалась зеленоватой из-за множества мелких водорослей. Усевшись здесь на выступающий из земли, замшелый камень, я снова вытащил раковину и принялся рассматривать её. Слишком красивая, она точно предназначалась совсем не мне.

— А здесь нет океана, — с другой стороны приближалась девушка в тёмной дорожной одежде. На поясе у неё болталась целая связка ловцов снов, шею обвивал десяток деревянных бус, волосы усыпали неведомо как державшиеся в прядях бисеринки и золотистые листочки.

— Возможно, тогда эта раковина и предназначается миру, — улыбнулся я ей.

— Или даст начало морю, — она подошла достаточно близко, чтобы протянуть мне ладонь. — Дашь посмотреть?

— Конечно.

Перламутр ей понравился, она рассматривала внутреннюю розоватую поверхность и улыбалась, потом тряхнула волосами, отчего листики звякнули друг от друга и продолжала:

— Мы могли бы подарить этой реальности собственный океан.

— Как это сделать? — никогда я не слышал такого предложения раньше.

Она задумалась, опустилась на корточки и начертила на влажной земле круг, будто собралась проводить какой-то странный расчёт. Я чуял в ней шаманку, но какого-то странного толка, и потому старался не мешать, опасаясь нарушить концентрацию. Разбив круг на сектора, она вписала в каждый руну, а в центре уложила раковину, тут же поднимаясь.

— Руку.

Я протянул ей ладонь, и она крепко сжала мои пальцы, закрывая глаза. Внутри неё поднималась магическая волна такой силы, что я не сдержал удивления. На какой-то миг мы стали единым целым, качнулись с ней вместе, растворились в реальности и вновь обрели тела.

Краски поблекли и вновь набрались силы, очертания окружающего мира стёрлись, смазались, растеклись и обрели цельность, оставляя нас на морском берегу.