Рассвет прекрасен. У коттеджа алая «Bashosen» встречается со своей черной и белой копией. За рулем черной – бета. Чопорный мужчина в идеальном костюме и очках, спешащий на работу. В белой – женщина. Рядом ребёнок семи-восьми лет. Вертит в руках рожок с мороженым и показывает водителю алого близнеца язык.

На пороге коттеджа – альфа. В распахнутой рубашке и с беспокойным выражением лица. Омега выходит из автомобиля. Извиняющаяся улыбка на коварном, миловидным личике. Даже Предки не устояли бы. Крепкие объятия альфы. Непринужденная жестикуляция омеги. Захлопнувшаяся дверь и алый отблеск безупречной «Bashosen-Switch». Вспыхивающий огнем лозунг рекламной кампании на фоне ало-черно-белых «Bashosen». Темнота экрана и тишина.

Аплодисменты оглушают. Дейдара смущенно улыбается и шутливо раскланивается во все стороны. Итачи не сомневается в том, что ролик будет одобрен. Он бы и сам одобрил, если бы… Если бы актеры в нем не сыграли столь реалистично.

- Довольно… – Микото-сан чинно прокашливается. Уголки её губ подрагивают. Последняя надежда на то, что клип будут хотя бы обсуждать, улетучивается, - молодежно.

- Дейдара-кун, - подымается. Такое ощущение, словно кто-то выключил звук. Тишина гнетущая. На лицах членов правления легкое недоумение. Плевать на сущностный ореол, переливающийся багрянцем. В конце концов, это его омега, - я бы хотел с вами поговорить. Наедине.

- Какого демона Бездны?! – омега, удерживающий вежливую улыбку, вспыхивает, словно спичка. Сразу же, как только за ними плотно закрывается дверь его кабинета. – Своими сущностными излияниями ты едва не сорвал мою презентацию! Если у тебя гон, сидел бы дома!

- Нет у меня никакого гона, - резко. Распахивая крылья на весь размах. – Это называется ревность, Дей. И вульгарщина. Этот ролик, - категоричный взмах руки, - сплошная вульгарщина.

- Всем, между прочим, понравилось, - омежья черта жжет крылья. Упрямая омега. Зрачок дрожит на алом фоне. Ушки торчком. Хвост опасливо вздыблен. Омега не простит, если он переступит черту именно сейчас.

- Почему ты? – со вздохом. Сущность нехотя складывает крылья. У неё свое мнение. Присвоить. Здесь и сейчас. На этом столе, диване, полу. Запечатлеть метку. Чтобы все почувствовали и увидели. – Почему ты в этом клипе?

- Омега, которую утвердили на главную роль, отказалась в последний момент. По семейным обстоятельствам, - разводит руками. Черта пульсирует вокруг, защищая и не пропуская ни виточка неподдельных чувств. – Я нашел самый оптимальный выход из положения и, к слову, сэкономил твои, - подчеркивает, - деньги.

- В Бездну деньги, - шепчет, подступая на пару шагов. – Любая омега… Любая, - тяжелый взгляд, - согласилась бы сниматься с Акасуной. Почему он и ты? Что вас связывает?

- Мы начинали вместе, ясно? – складывает руки на груди. Демонстративно отворачивается. Прячется от чувств, которые он, альфа, не скрывает. Этот омега сведет его с ума. Тем, что никак не может смириться с выбором собственного сердца. – Я – как менеджер, он – как актер. До этого учились в одном колледже. Общались, дружили. Акасуна просто оказал мне услугу, - быстрый, колючий взгляд на его попытку прикоснуться, - а я оказал ему ответную, снявшись в этом дурацком клипе.

- Вы были любовниками, - констатация. Ответ даже не требуется. Все понятно по заалевшему взгляду и плотно сжавшейся черте. – Твой первый альфа, да?

- И что с того, Учиха? – выплевывает ему прямо в лицо. – Даже если я в свое время переспал со всей съемочной группой, это не должно тебя волновать. Ясно?

- Меня это и не волнует, - сущность снова распахивает крылья. Обволакивает. Терпит обжигающий огонь омежьей черты наследника Девятого. Дает ему время на скоропалительные объятия. – Потому, что ложь. Но, Дей, твой запах… – омега вздрагивает.

Он подается вперед. Откидывает тяжелую прядь волос. У самого ушка… у заветной точки от его омеги пахнет другим альфой. Знал ли он, Учиха Итачи, что запах тоже способен причинять боль? Разъедающую и лишающую сущностных сил. Крылья безвольно опускаются, позволяя пламени глодать кожу.

- Отпусти, - шепчет дрожащим голосом. Огонь ласкает. Зализывает раны. Но боль так и не уходит. Отворачивается. В уголках глаз трепещут прозрачные капельки, но так и не срываются. – Отпусти меня, Итачи. Прошу.

- К нему? – горечь и надежда смешиваются в хриплый выдох.

- Да, я уже все решил, - безо лжи. Безо всяких «но» или «может быть». Омега принял решение – принадлежать другому альфе. И его попытки… его борьба… его собственные чувства уже ничего не изменят. Только причинят боль, которой и так было достаточно.

- Хорошо, - выдыхает, отстраняясь, - но, надеюсь, это не повлияет на отношения наших братьев?

- Лично я не собираюсь вмешиваться, - омежья черта снова едва ощутима. Словно и не было этого всплеска. Не было горьких, прощальных прикосновений жаркого огня. – Наруто и Саске должны разобраться во всем сами. Смогут разобраться.

- Да, я тоже так думаю, - улыбается. Возможно, это и не самый худший исход. Знать, что твой возлюбленный счастлив с другим. Не так, конечно, просто, как в романах, но терпимо. Он же, как-никак, будущий глава клана, альфа и Первородный, что для этих статусов, которые все эти годы были отменной ширмой, какие-то запретные чувства.

- Пройдемте в конференц-зал, - учтиво распахивает перед омегой дверь, - Обсудим ваш успех, Дейдара-кун.

- И мою алую «Bashosen», Итачи-сан, - улыбка в ответ. Понимающий кивок с его стороны. Неужели все, и правда, так просто? Оставили чувства за закрытой дверью и распахнули врата в жизнь друг без друга, встречаемые очередными аплодисментами? Да, просто. Причем настолько, что с легкостью оставляешь за закрытыми дверьми и собственное сердце.

- Дей… - вздрагивает. Выдыхает. Малеванная улыбка украшает лицо.

- Мм? – лениво потягивается в крепких объятиях. Тело, и правда, кажется легким, словно пушинка. Расслабленным и сытым. У них с Акасуной всегда были отменные отношения. Отменная дружба. Отменное сотрудничество. Отменный секс. Вот только отменной пары из них так и не получилось.

- Оставайся со мной, - прижимает к крепкой груди. Запах сильного альфы. Надежность и уверенность. Мечты и грезы, которые могут обратить в явь, если он только пожелает. – Навсегда, - прикасается губами к омежьему бугорку. Дрожь пронзает тело. Дрожь возбуждения и желания. Искушающая. Подталкивающая к легкому пути, в конце которого ему все равно не настигнуть счастья.

- Не могу, - выпутывается из кольца сильных рук. Спешно натягивает халат. Так и замирает на краю постели. Спиной к тому, чьи поцелуи пил вместе со сладостью вязки. – Мы же уже говорили об этом, Сасори. Много раз.

- И правда, любишь его? – шуршание смятых простыней. Осторожно прикасается к его плечу. Утыкается лбом в макушку. Вдыхает запах волос, впитавших аромат их страсти.

- Просто пытаюсь забыться в твоих объятиях, - ухмыляется. – В идеале, это должно причинять тебе боль.

- Пускай, - цепочка поцелуев скользит по беззащитной шее. – Хочу быть твоей отдушиной.

- Ты невозможен, - зарывается пальцами в красные волосы. Притягивает к себе ещё ближе. Эгоистично зализывает собственные раны чужим языком. – И как только семь лет назад меня угораздило влюбиться в тебя?

- Это все моя альфья харизма, - поцелуи обжигают плечо. Ладони забираются под халат. Ласкают. Слишком знакомо и умело. Касаются именно тех мест, от которых расходятся жаркие волны удовольствия, кружа голову. – И наше взаимное притяжение.

- О, да! – поддается сильным рукам и умелым губам. Этому зыбучему водовороту ощущений. Утягивающему за собой и заполняющему собой. До краев. Избавляя от иных чувств и ощущений. – Что-что, а притягиваться у нас получается лучше всего.

- Ты – вредина, Узумаки Дейдара, - губы касаются внутренней стороны бедра. Дарят жалящую, острую ласку. Обжигающий взгляд медовых глаз. – Моя вредная, любимая омега, - шепот в ответ. Бессвязный и неразборчивый. Выдох чувственных слов, адресованных альфе. Альфе с темными, словно беспросветность, глазами.