- Как бы там ни было, Суй-тян, - уже более твердо, уверенно и решительно произносит омега, - а ты должен помнить, что достоин большего, так что не обязан цепляться за то, что первым подвернулось под руку.

- Да куда уж больше?! – взволнованно вскрикивает Суйгетсу, иконка чата моргает зеленым, а мордочка со вскинутыми руками может свидетельствовать только об одном – кому-то требуется неотложная помощь. - У него и так сантиметров…

- Может, вы все-таки дадите мне поработать?! – грозно прикрикивает Саске, сдерживая улыбку. Омега ойкает, после чего альфа чует, как стремительно рассеивается её запах. Ну, теперь Ходзуки точно ему обязан.

- Спасибо, - откидываясь в кресле так, чтобы увидеть его в щелку, одними губами шепчет Суйгетсу, а после проводит ребром ладони по горлу. – Вот они у меня где уже все сидят.

- Да не за что, - как-то недостойно начальника жестикулировать перед своим секретарем, поэтому он пишет в чате, напрочь позабыв о почте, - но с тебя Дженссен* за моральный ущерб.

- За ворчливого, непостоянного и эгоистичного? – отписывается Ходзуки и тут же скидывает ему на почту ещё один файл. Если Учиха уже и думал о том, что заменить Суйгетсу не способен никто, то подумать об этом ещё раз его не затруднило. Омега всего себя посвящал работе, можно даже сказать, ему, своему начальнику, но как бы Саске ни был рад такой рабочей отверженности и самоотдачи, он был бы более счастлив, если бы ему пришлось долго и придирчиво искать временную замену Ходзуки, который, выйдя замуж за достойного альфу, ушел в декрет.

- За дискредитацию моих постельных предпочтений, - предки! если бы отец только знал, чем занимается его младший сын на рабочем месте, он бы точно не одобрил. Однозначно. К тому же, Саске более чем уверен, что Итачи со своей секретаршей явно не переписываются в чате о чем-то подобном. Впрочем, Суйгетсу и Ино – небо и земля. Как и они с братом.

- О! – секретарь присылает виноватую улыбку и машет ему в щель кулаком, после категорично указывая на компьютер. Саске вздыхает, трет переносицу двумя пальцами и таки открывает почту. 3D панорама салона новенького авто, которое вот-вот должно сойти с линии первой партией, кажется занимательным мультиком. Саске, нажав левую кнопку, лениво водит мышкой, рассматривая внутренний дизайн. Вроде как неплохо, но чего-то не хватает. Может, стоит посоветоваться с Ходзуки?

Оставив изображение вращаться так, как ему вздумается, Саске берет пачку сигарет, хотя на работе он не курит, и подходит к двери. Вовремя замирает, замечая, как Суйгетсу, улыбаясь, прикасается пальцами к нежным бутонам, скользит по их лепесткам и задумчиво, с легкой улыбкой на губах, смотрит в пустоту. Наверное, он думает о чем-то приятном, мечтательном. Даже его лицо преображается, черты смягчаются, становятся более нежными, утонченными. Суйгетсу – очень красивый омега. Красивый и одинокий. И с этим нужно что-то делать, потому что, если бы не эта случайность, он бы так и не увидел, что под маской безразличия все ещё тлеет надежда.

- Это тебе, - минуя секретарскую, Саске небрежно бросает букет чайных роз на стол, прямо перед скептически смотрящим на него Ходзуки.

Пока доехал от магазина до офиса, радость маленькой победы сменилась раздражением: он-то уехал, а дворовой альфа остался рядом с его омегой… Ладно, не с его, и от этой мысли становится ещё хуже. Какой тут труд во благо себя и компании, если в голове так и пульсирует назойливая мысль по поводу того, что нужно, немедля, вернуться. Саске мысль эту напористо игнорирует, борясь с порывами собственной сущности. Все это он делает на ходу, спеша в офис. Пусть все и знают, что начальника проще застать в кабинете в десять вечера, чем в десять утра, но и злоупотреблять своим руководящим положением тоже не стоит. Дурной пример для подчиненных, как-никак.

- По поводу? – Ходзуки приподнимает бровь, вертит в руках букет, пытаясь к ему примениться, нетерпеливо стучит каблуком о пол. Внешний вид и настрой начальника ему не нравятся – могут полететь головы тех, кто попадет ему под горячую руку, и не нравится состояние Саске, как друга. Вокруг него словно густая, вьющаяся темень. Давно такого не было с Учиха. Очень давно. И именно поэтому, потому, что давно и то, не так уж и насыщенно Саске тогда переживал свои подростковые чувства, Ходзуки волнуется ещё больше.

- Без повода, - рычит Учиха, позволяя себе маленькую слабость. В глазах резко вспыхивает Шаринган. Дверная ручка рассыпается в его кулаке. И Саске, низко склонив голову, переводит дух.

- Неужто сучка породистая так допекла? – Ходзуки поднимается и едва слышно щелкает внутренним замком. Нет его. Ушел на перекус/перекур/пересып. Сбежал с любовником. Улетел на луну. Пусть думают, что хотят, но подпускать кого бы то ни было к Первородному альфе сейчас нельзя. Разорвет в клочья. Ему то что – у него иммунитет. Вроде как, ведь, как бы там ни было, он тоже омега, и справиться с альфой то ли в гневе, то ли в гоне ему не по силам.

- Давай только без Сакуры, ладно? – страдальчески просит Учиха, таки входя в свой кабинет. Эмоции все ещё бушуют в нем, но присутствие друга, омеги, сдерживает сущность, а вот будь на его месте какой-нибудь альфа… Плюхаясь в кресло, Саске нажимает на телефоне кнопку, бросая единственное: «Зайди!»

- Ладно, давай, - миролюбиво и чуточку удивленно отвечает Ходзуки, возвращаясь к двери.

Раньше Учиха постоянно роптал по поводу того, что он называл все и всех, в том числе и породистую розоволосую сучку, своими именами. Саске твердил, что подобная прямолинейность не красит омегу, искажая ласковую и нежную природу их сущности. Сам Суйгетсу на мнение альфы плевал, считая, что как не представляй вместо клячи породистую кобылу, кляча – это кляча, и лучше уяснить это сразу, чем после разочаровываться в собственных иллюзиях, но все же учитывал его чувства к Харуно, поэтому старался к жесткой констатации прилагать что-нибудь смягчающее. По его мнению, породистая сучка – самое то. И сегодня Саске не стал пререкаться, что уже само по себе было странно, как для альфы, который обязан отстаивать свою омегу.

- Как обстановка? – с порога осведомляется Шикамару, заглядывая в секретарскую. На стойке шикарный букет, на полу осколки чего-то металлического, воздух густо пропитан феромонами раздраженного альфы, Суйгетсу, как стена, точнее, за стеной, омежьей чертой, негодующе шуршащей вокруг него. Нара делает вывод, что зря он не послушал собственную сущность и пошел к начальнику. Пожалуй, все-таки лучше зайти в другой раз.

- Сегодня нас имеет писец, - хмуро извещает друга Ходзуки, затаскивая его в кабинет и снова запирая дверь. Шикамару вздыхает и принюхивается. Чем-то в секретарской пахнет ещё, едва-едва уловимо, но заманчиво. Может, это Суй лопал мандаринки или же кушал на завтрак отваренный с кардамоном рис?

- Глубоко? – скучающе интересуется Нара, подходя ближе к розам. Его безупречный нюх сразу же цепляет этот аромат. Омежий. Слабый, но осязаемый и это учитывая то, что цветы, которые омега, очевидно, держал в руках, выносили на улицу, везли в машине, тащили на пятый этаж и все это в окружении других, более сильных особей. Шикамару осмысленно моргает и приподнимает бровь в задумчивом выражении. Его сущность-лентяйка медленно кивает, соглашаясь с тем, что им обоим интересно.

- Въедливо, - фыркает Суйгетсу, тоже принюхиваясь к цветам, а после ведя носом по ветру, - и даже не обращает внимание на то, что мной была упомянута породистая сучка, - ему тоже кажется, что он что-то чует. Незнакомое, но приятное. Не вызывающее у него отвращения, хотя омег Ходзуки недолюбливает ещё больше, чем альф. Впервые он без раздражения реагирует на запах очередной любовницы Саске. Хотя, похоже, эта омега – парень. На такие дела у него нюх натаскан, тем же Учихой, между прочим, да и не любовник это совсем. А это уже судя по состоянию самого альфы.

- М-да, дела, - тянет блондин, смотря на букет и постукивая пальцами по стойке. Говорить или не говорить Нара о своих предположениях? Может, лучше дать Саске шанс высказаться, признаться, покаяться, в конце-то концов?