— Ясно, — по большому счёту, решение уже было принято, но всё же у Ареса ещё была возможность повернуть назад. Судя по рассказу Неясми, терма была не только узкой, но и лишённой притока свежего воздуха. Проще говоря, они все рисковали задохнуться в этом узком канале. Мудро бы он поступил, если бы, скажем, пошёл сам, а Роксана со штурмовым отрядом оставил здесь, извне, однако…

Одного взгляда на брата было достаточно, чтобы понять, что тот впервые ослушается его приказа. Роксан шёл за своим супругом и только потом за головой Чёрного Паладина, и такая сила духа исходила от этого воина, что, казалось, за его спиной стоит сам многоликий. Так может и ему, метившему на место ардара, стоит отбросить сомнения и просто идти вперёд, к своей цели, к Сейри?

— Выдвигаемся, — отдал краткий приказ вождь, первым сбрасывая на студёную землю свой добротный тёплый плащ.

Вода была жаляще-ледяной, но Неясми лишь тихонько охнул, стиснув зубы. Тело вмиг словно окаменело, отказываясь повиноваться. Ногу свело болезненной судорогой, и мальчик уцепился за острый камень, дабы не рухнуть на самое дно. На него возлагал надежды сам вождь, от его силы духа зависели жизни других энареи, в том числе и жизни эори Рэя и Таиса, поэтому Неясми не мог сейчас позволить этой холодной черноте заполонить его усталый разум.

— Слушай сюда, энареи, — тело расма было горячим и сильным. Таким крепким, что в единый миг стало той опорой, за которую мальчик ухватился, жадно хватая ртом морозный воздух. Кажется, даже метель буйствовала где-то далеко и совсем не страшно, а вода была не такой уж и ледяной. — Как только окажемся на той стороне, сразу же падай на пол и откатывайся в сторону. Ты меня понял?

Неясми кивнул, не в силах оторвать голову от такого сильного и надёжного плеча. Глупый варз, будто Неясми и сам не знал, что ему, мелкому, не стоит мешаться под ногами у взрослых воинов. Но забота была приятной. Сильные руки придавали уверенности, а гулко стучащее в груди расма сердце словно и его собственное заставляло биться ровнее, разгоняя по телу горячую кровь и изгоняя холод.

— Готов? — со всей присущей ему серьёзностью спросил Занс. Неясми, вскинув голову, чтобы посмотреть в синие глаза, кивнул. Глубокий вдох, и над головой мальчика сомкнулась ледяная водная гладь.

========== Часть 7. ==========

— Простите… Простите, но я не могу… — Неясми, утыкаясь лбом в холодный, обглоданный водой камень, тщетно, жадно хватая ртом воздух, пытался заглушить рыдания, походившие на вой жалкого, бесполезного пса.

Как же, оказывается, он был наивен, считая, что это так просто: провести целый отряд воинов тёмной, узкой термой, из которой Неясми сам выбрался только чудом. Сперва движимый рвением выполнить данное брату обещание, а после подталкиваемый жаждой мести, он даже себе не признался в том, что совершенно не запомнил проделанный им же путь. И вот теперь из-за его самоуверенности и слепой ненависти они бесцельно ползали по терме, не находя выхода.

Давно уже ползали. Наверное. В этом холодном, скользком и тёмном тоннеле Неясми попросту потерял счёт времени, и чудилось мальчику, что с того момента, как он, уцепившись в широкие плечи расма, нырнул под воду, прошла целая вечность.

Неясми помнил, что захватчик, которого называли Чёрный Паладин, грозился убить всех в караресе, если до заката вождь ардов не сдастся на его милость. По личным ощущениям мальчика, закат наступил уже давно. Это рассвет в Бьёрне наступал медленно, и солнце, словно ленясь, неторопливо подымалось над горизонтом. А вот садилось оно стремительно. Бывало, вынесет он из прачечной бельё ещё засветло, а пока две корзины развесит, так и вовсе темно становится. К тому же там, наверху, неистовствовала буря.

Вождь говорил, что такая погода им только на руку, ведь карарес планировалось брать извне, штурмом. Ожидая условного сигнала, отдельный отряд под руководством тайя Дайки укрылся неподалёку от стен карареса вождя, и в такую метель ромеи вряд ли заметят облачённого в белые шкуры врага, однако если они, воины сайя, не смогут проникнуть в крепость, то не будет и условного сигнала, и тогда… Тогда все его друзья: эори Рэй и Таис, оса Славка — все они погибнут из-за того, что какой-то энареи оказался слаб духом и памятью, не догадавшись хотя бы клочками одежды пометить нужные повороты.

Всё это мальчик понимал, но подняться с влажного, холодного днища не мог. За ним, тяжело дыша и прикладывая максимум усилий, двигался целый отряд. Он, ребёнок, нёс ответственность за столько жизней, что, внезапно осознав это, Неясми просто рухнул, понимая, что у него нет сил ни на то, чтобы подняться, ни на то, чтобы передать вождю, что они снова наткнулись на тупик.

— Что с тобой, маленький энареи? Соберись, — Занс, кое-как подтянувшись вперёд, навис над сжавшимся мальчишкой. Он изначально был против того, чтобы Неясми вёл их термой. Не для ребёнка это испытание, но мальчик проявлял столь отчаянное рвение и желание, что даже вождь не усомнился в успехе столько сложной и опасной миссии. Именно поэтому Занс и вызвался бдеть мальца, по себе зная, сколь обманчива детская наивность и хрупкая решимость.

— Не могу… — прошептал мальчик сдавленно, хотя сейчас, будто бы это принесло облегчение, ему хотелось кричать во всю глотку. — Это тупик… Я не помню, куда дальше… — съёжиться бы в плотный комочек, отгородившись от всего, что сейчас нависло над ним в облике расма: ответственность за чужие жизни, боль по не оплаканному толком брату, скорбь по тем, кто даже не дошёл до конца их нелёгкого пути…

— Я знаю, что несколько человек уже сорвалось вниз, чувствую, что времени больше не осталось, а я снова завёл вас в тупик и даже не представляю, где ошибся.

Занс нахмурился: несносный малец, оказывается, заметил. Да, несколько воинов, не удержавшись на скользких подъёмах или же просто оступившись, рухнули во тьму, но никто из оставшихся не собирался ни сдаваться, ни поворачивать назад. Прежде чем спуститься в колодец, вождь дал чёткий приказ: если кто и сорвётся, другим забыть об этом, пока не придёт время заката в огне погребальных костров, сорвавшимся же и выжившим не пытаться догнать их. Пусть лучше отряд будет менее численным, но более боеспособным, ведь кто его знает, что ждёт их по ту сторону тьмы.

Неясми шёл первым, он за ним, прикрывая и надеясь, что мальчишке хватит ума двигаться только вперёд, не обращая внимания на обыденные мелочи войны. Однако не учёл, что так поступил бы воин, а не хрупкий энареи. Мороки с мальчишкой было слишком много, но Занс не мог оставить всё просто так. В конце концов, именно от этого мальца зависел успех всей миссии.

— Эй, малец, — Занс наклонился ещё ниже, практически ничего не видя в кромешной тьме — при факелах было бы куда действеннее и быстрее, но огонь требовал воздуха, которого и людям-то едва хватало, — зато слыша частое, сбивчивое дыхание и чуя тонкий аромат хансинского розового мыла, — если ты сдался, то что делать нам? Тем, кто идёт за тобой?

— Я не знаю… — мальчик отчаянно мотнул головой. — Поворачивайте обратно, а меня… Меня можете здесь оставить, я всё равно бесполезен.

— Слушай сюда! — таки не выдержал Занс, каким-то чудом умудрившись перевернуть мальчонку на спину. Бессмысленный порыв, учитывая то, что во тьме он всё равно не сможет посмотреть энареи в глаза, дабы передать ему свою волю и поддержать его дух, зато его голос был полон решимости, способной, как надеялся расм, пробудить в этом мальчишке ответственность.

— Слушаю… — просипел Неясми, резко зажмурившись. Капля солёного пота упала ему прямо на нос. Капля пота воина, которому, более крупному и просто взрослому, требовалось куда больше пространства и воздуха. Это он, мелкий, юркал по терме, почти не испытывая дискомфорта, а за ним шло два десятка его соплеменников, которым было в разы тяжелее. Об этом свидетельствовало тяжёлое, горячее дыхание мужчины и его руки, напряженная вибрация мышц которых чувствовалась мальчиком инстинктивно.