Рэй, обернувшись, пристально посмотрел на мальчиков, которые уже раскладывали на собранной постели его новую одежду. Таис сказал, что они с ним тоже энареи, вот только чудилось Рэю, что не совсем это так. Либо энареи энарею — рознь, либо Таис что-то об их положении утаил, и второе казалось вессалийскому принцу более правдоподобной догадкой.
Тёмные штаны из выделанной кожи были вполне обычными, да и белая сорочка была тонкой и приятной телу. Чёрная накидка, правда, показалась ему слегка странноватой, но, посмотрев на себя в зеркало, юноша вынужден был признать, что она ему идёт. Без рукавов, словно жилетка, но в своей длине доходившая до колен и застёгивавшаяся на множество мелких пуговиц с запахом направо, она плавно очерчивала его тело, стройня в талии и придавая ширины плечам.
На выход ему выдали сапоги и на то, что в комнате ходить в них не стоит, юноше указали довольно-таки красноречиво, поставив перед ним странную обувь. Она была похожа на комнатные тапочки, но с задниками, на ноге сидела мягко и плотно, но при этом была тёплой, с мелким ворсом и снаружи, и внутри.
— Mok sin, — несколько раз повторил один из мальчиков, показывая на чудаковатую обувь, и Рэй кивнул, давая знать, что он понял.
— Спасибо… — юноша запнулся, чуть нахмурившись. Кажется, Таис так и не сказал ему, как зовут этих мальчиков.
На вид обоим было лет по тринадцать-четырнадцать. Такие же, как и все арды, темнокожие и черноволосые, они отличались от взрослых лишь восторженным, ещё детским взглядом карих глаз и добродушной, весёлой улыбкой. К тому же было в их внешности что-то схожее. Возможно, они были братьями, или Рэю так хотелось думать, ведь это замечательно, когда рядом есть тот, роднее которого не сыщешь, кто не только поймёт и подставит своё плечо, но и, если понадобится, даст хорошего пинка. Для Рэя таким другом был Клавдий, а сейчас… Он хотел бы сказать, что таковым ему может стать Таис, но… Они не виделись семь лет, а люди меняются и за более короткий промежуток времени.
— Рэй, — юноша приложил ладонь к своей груди, а после указал на мальчиков, протянув. — А вы?
Энареи переглянулись, что-то зашептав на своём. Рэй терпеливо ждал, повторяя про себя, что он ничего не знает о здешних обычаях. Может, младшим просто не позволено обращаться к старшим в простецкой форме. Особенно к сайю или тайю, например. Так что перешёптывание мальчишек и их косые взгляды в его сторону могли совершенно ничего не означать.
— Неясми, — ответил тот, что казался чуть старше.
— Нави, — отозвался второй, у которого при улыбке на щеках появлялись милые ямочки.
— Неясми и Нави… — задумчиво протянул Рэй, вслушиваясь в мелодичное звучание диковинных имён. — Вы однозначно братья. Brata? — спросил он уже по-ардски, и энареи дружно закивали, широко ему улыбаясь. Наверное, он чем-то порадовал этих мальчишек, раз они прямо светились от счастья.
— Спасибо, Неясми, Нави, — Рэй поблагодарил мальчиков и замялся. Все эти налаживания отношений с местными, конечно, были хороши, но пока они возились с причёской и одеждой, солнце уже поднялось над горизонтом, а по внутренним часам юноши так и вообще уже давно было пора завтракать. Вздохнув, Рэй не придумал ничего лучшего, как перейти на жесты.
Плотно арды не ели — это Рэй понял по завтраку, который состоял из рыбного супа и нескольких кусочков хлеба. На десерт ему, правда, снова предложи чай с лепёшками и вареньем, но юноша отказался. Скорее всего, его потчевали, как гостя, а особое отношение принцу в его ситуации казалось не только излишним, но и не нужным ему самому. Рэй хотел знать, какова жизнь ардов на самом деле, хотел увидеть и познать все её стороны, иначе его пребывание здесь окажется бессмысленным.
Рэй заскучал уже через пару часов после того, как Неясми и Нави ушли. Понятное дело, что мальчики не были его личными слугами, и наверняка у них было много других дел по дому, но одному в четырёх чужих стенах было тяжело.
До приезда в Арду юноша считал себя одиночкой, не особо нуждаясь в чьей-то компании и предпочитая книги обществу, но, как оказалось, он никогда не был одинок по-настоящему. Клавдий или Ормудс всегда были подле. Да, он мог их не видеть, но стоило лишь позвать, и наставники тотчас же были к его услугам. В Бьёрне же его мнимое одиночество стало реальностью, более того, юноша даже представить не мог, чем он будет заниматься целыми днями.
Он разобрал свои вещи и сложил их в комод. Прилёг на кровать, полистал привезённую с собой книжку и, забросив чтение, переложил вещи в комоде в зеркальном порядке. Послонялся по комнате туда-сюда, снова попробовал почитать, но, так и не вникнув в содержание пролистанных им десяти страниц, просто забросил это дело. На самом деле его голова сейчас была занята другим, тем, что находится за, вне, по ту сторону его комнаты.
— В конце концов, Таис же смог прийти ко мне, — солнце как раз миновало свою наивысшую точку, обозначив полдень, и начало быстро клониться к закату, когда Рэй, полный решимости, подошёл к двери своей комнаты. — Вполне возможно, что мы не ограничены в передвижении по караресу, а дальше мне пока что и не нужно.
Рэй осторожно потянул дверь на себя и опасливо выглянул в коридор. Никакой охраны. Юноша шумно выдохнул, только сейчас поняв, что он задержал дыхание в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на дверной ручке. Да и с чего бы его охранять? Чтоб не сбежал? Переступив порог комнаты, юноша фыркнул, признавая собственную глупость: потому его и не заперли, что из Бьёрна невозможно было сбежать.
Бродил по длинным коридорам Рэй недолго. Похоже, карарес был чётко разделён на несколько частей, одна из которых и отводилась энареи. Ни тебе охраны, ни могучих ардов, ни самого хозяина поместья, только несколько шустрых мальчишек, один другого мельче, вихрями мотались по коридорам, бросая на него любопытные взгляды.
— Сколько же их здесь, этих энареи… — задумчиво пробормотал юноша, осматриваясь. Коридоры были самыми обычными: узкие, которые вели к комнатам, с тусклым освещением редких факелов, и более широкие, одну стену которых занимали либо большие окна, либо веранды, открывая вид на внутренний двор.
Выглядывать Рэй не стал, придерживаясь несущей стены. Не хотел, чтобы его заметили. Не хотел, чтобы на него пялились и обсуждали его персону. Не хотел столкнуться ни с одним ардом, ведь даже если к нему и не могли прикоснуться без его разрешения, это ещё не означало, что на него не могли смотреть, прицениваясь.
Почему-то юноше казалось, что всё будет происходить как на торгах породистыми лошадьми: его поставят в центре, на большой помост, а мужчины будут предлагать сайю, как его временному хозяину, цену за право обладать им. Чем больше Рэй об этом думал, тем мерзче ему становилось. Ардские тряпки жгли тело, а взгляды юных энареи уже не казались любопытными. В каждых возведённых на него глазах юноша видел отражение собственной судьбы: безропотная, неприметная, смиренная игрушка, готовая прислуживать своему господину по его первому зову.
— Ты должен разобраться в этом, Рэй, — тихим шёпотом наставлял себя юноша, сворачивая в узкий коридор. — Должен понять, как живут арды, что они чтят, а что презирают. Быть мудрым, Рэй, - принц остановился у двери, за которой слышались приглушённые голоса. — Научиться думать как ард и стать чем-то большим, чем просто энареи.
— Если бы только это было так легко, — Рэй вздохнул и насторожился, прислушиваясь. Нет, ему всё-таки не послышалось, и голос за дверью действительно принадлежал Таису.
Юноша в мгновение ока воспрянул духом: утаивал от него Таис что-то или нет, но сейчас Босфорца был единственным человеком, с которым он мог поговорить, с которым мог поделиться своими мыслями, а их было слишком много и сразу, чтобы держать их в себе. Более того, они с Таисом, если так можно сказать, были братьями по несчастью. Возможно, держась друг друга, им удастся пусть и не изменить весь Бьёрн, но хотя бы побороться за своё положение в нём.
Рэй, не задумываясь, толкнул дверь. В этот момент он широко улыбался, уже представляя, что сейчас они с Таисом, как и вчера, сядут друг напротив друга, выпьют ароматного чая и поговорят о том, о чём не успели. А по мнению Рэя, они многое не успели, и времени, судя по всему, у них было не так уж и много. Сколь велико же было разочарование юноши, когда он переступил порог комнаты Босфорца.
