© Миронова А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Глеб отвалился от Веры, как сытый клоп. Она открыла глаза и тихонько выдохнула – самое ужасное позади. И тут же укорила себя за такие мысли – муж старается как может, никто не обещал, что исполнение супружеского долга будет равно получению удовольствия. За семнадцать лет она так и не научилась радоваться ему – фригидное полено. Как ей все-таки повезло с мужем! Тогда, на вокзале, Вера не ошиблась, с первого взгляда поняла, что это ее человек. Не обидит ни словом, ни делом.

Глеб привстал с широкой низкой кровати, взял стоящую на полу бутылку чилийского красного вина. Разлил по бокалам, один протянул жене.

– За тебя! – отсалютовал он и поцеловал жену.

Вера взяла тонкий бокал из его рук и выпила залпом.

– Тебе было хорошо? – тепло спросил Глеб, откинув темные вьющиеся волосы с раскрасневшегося лица.

Вера отвела глаза и схватила шелковый халат, валявшийся на полу.

– Да, очень, – пробормотала она, – я в душ, скоро Оля придет, нужно ужин приготовить.

Вера шмыгнула в душевую, прилегающую к их спальне, и плотно закрыла за собой дверь, чтобы Глебу не пришло в голову присоединиться.

В последние три года муж переживал кризис среднего возраста. Вера читала, что такое часто происходит с мужчинами около сорока. В погоне за уходящей молодостью он увлекся спортом – бегал каждый день по нескольку часов, ходил в спортзал и плавал, а также воспылал страстью к экспериментам в постели. Они перепробовали все, что предлагала современная секс-индустрия. Глеб был уперт и целенаправлен – если вдруг Вере что-то откровенно не нравилось, он повторял это снова и снова, пока она не начинала стонать от удовольствия. Фальши в ее стонах он предпочитал не замечать. Вскоре Вера поняла, что чем раньше она изобразит радость от происходящего, тем быстрее Глеб переключится на что-то другое. И она снова сможет надеяться, что в следующий раз все окажется не так плохо.

В моменты отчаяния она даже понимала женщин, смотрящих сквозь пальцы на походы благоверного налево. Пусть кто-то другой испытывает по десять оргазмов за ночь, ей, Вере, хочется выпить чаю, а не красного вина, взять хорошую книгу и спокойно почитать в кровати до полуночи. Но это было невозможно. Ведь из книг и журналов Вера знала, что, не получив желаемое дома, муж пойдет искать утешение на стороне. А у нее образцовая семья. Та, в которой все живут долго, относительно счастливо и умрут в один день. Она ни за что не повторит судьбу мамы и бабушки.

В тридцать Вера просто призналась себе – она фригидна. И ничего с этим не поделаешь. Уйти от Глеба – не вариант. Во-первых, слишком многое на нем завязано, а во-вторых, кому нужно бревно в постели? Глеб, по крайней мере, ее терпит. И она будет терпеть. Обоюдное терпение – вот залог стабильного брака.

Тем временем Глеб тоже встал с кровати, подошел к встроенному в стену шкафу-купе, распахнул его, взял свежее белье, джинсы, футболку, вытащил еще и толстовку – на улице было прохладно. Быстро оделся – в душ решил не ходить, помоется после. Немного подумав, открыл отделение, где во вращающихся футлярах хранились его часы. Выбрал скромный «Бреге».

Зная, что Вера застряла в душе надолго, он спустился на первый этаж как раз вовремя, чтобы открыть дверь Оле. Три раза в неделю дочь занималась с репетитором биологией. Точнее, репетиторством это сложно было назвать – с обязательной программой Оля справлялась на «отлично». Скорее это были дополнительные занятия по интересовавшему ее предмету. И хотя Глеб предпочел бы, чтобы дочь увлеклась танцами или спортом, с Верой, настоявшей на этих занятиях, он по пустякам не спорил. Биология так биология.

– Как прошло занятие? – Глеб чмокнул дочь в щеку.

Девочка держала в руках какой-то талмуд.

– Отлично, пап, смотри, что Элеонора Яковлевна дала почитать. – Оля с гордостью продемонстрировала отцу книгу.

– Ричард Докинз «Эгоистичный ген», – прочитал вслух Глеб. Пожалуй, не помешало бы и ему ознакомиться с парой умных книг, а то дочь скоро обгонит его в плане интеллекта.

– Интересно? – кисло поинтересовался он.

– Не знаю, еще не читала, но, если хочешь, могу дать тебе вначале прочесть. – Оля сняла пальто, повесив его на вешалку возле входа. Затем стащила легкие сапожки.

Она была симпатичной, но не слишком примечательной: хрупкая фигурка в цветастом платье, рыжие волосы собраны в хвост.

– А где мама?

– Сейчас спустится. Ладно, доченька, ужинайте без меня. – Глеб чмокнул дочь в лоб и направился к двери. – А я пойду побегаю.

Энергия, которую он так и не выпустил с Верой, рвалась наружу. И лучше было этому не сопротивляться.

Едва за Глебом захлопнулась дверь, Вера спустилась со второго этажа и тепло улыбнулась дочери, присевшей в кресло возле входа и сразу погрузившейся в чтение книги:

– Привет, котенок, ты проголодалась?

– Нет, – покачала та головой, не отрываясь от книги.

Вера подошла к дочери, присела на ручку кресла, поглубже запахнула халат, поправила светлые волосы и посмотрела на книгу:

– Докинз? Уже? Расскажешь, что думаешь.

– Читала? – Оля подняла голову.

– Конечно, – кивнула Вера и чмокнула дочь в макушку, вдыхая запах волос. Волосы дочки всегда пахли травами – Вера собственноручно варила отвары, которыми та мыла голову. – А где папа?

– Ушел бегать, просил ужинать без него.

Вера встала с кресла и направилась к белой барной стойке, отделявшей кухню от гостиной с прихожей, по пути выдыхая с облегчением. Пусть бегает. У нее три часа свободного времени – заварит чай и полежит на диване с книгой. Или продолжит собирать пазл с Олей – они недавно приступили к картине, изображающей пшеничное поле и состоящей из тысячи деталей. Обе любили медитативные действия в отличие от Глеба, начинавшего сходить с ума уже на пятой минуте сбора.

Она поставила чайник. Не поднимая глаз от книги, Оля попросила:

– Мам, сделай и мне тоже чай, пожалуйста.

– Конечно, милая.

Вера погасила верхний свет, оставляя лишь кухонную подсветку и лампу, под которой читала свернувшаяся клубочком Оля. Идеально. Тихое уютное пространство, принадлежащее только им двоим. Большего и желать нельзя. Она взяла свой чай, села на диван и поставила чашку на низкий столик, где уже лежала «Фиеста» Хемингуэя. Одна из самых любимых книг, которую Вера перечитывала много раз. Взяв книгу в руки и прочитав одну страницу, Вера сама не заметила, как крепко уснула.

Оля закончила завтрак первой – овсяная каша с медом и чашка липового отвара. Вера еще доедала свою порцию, а Глеб цедил кофе – после вчерашней интенсивной тренировки болела голова.

– Спасибо, мама. – Оля чмокнула Веру в щеку, встала со стула, стоящего перед барной стойкой, и понесла посуду в посудомойку.

– Спасибо, дорогая. – Глеб залпом опрокинул чашку кофе. Подумал, не сделать ли еще одну, но затем решил, что подождет до офиса. Тоже чмокнул жену в щеку. – Ну что, я поеду, а ты пешком, как всегда? Первый клиент в десять.

– Она будет плакать, – вдруг заявила Оля. Девочка вымыла руки и взяла со стойки полотенце.

Глеб и Вера одновременно посмотрели на дочь.

– Кто? – похолодела Вера.

– Ну эта ваша клиентка. Будет плакать. – Оля аккуратно сложила полотенце и положила его на стойку.

– С чего ты взяла, доченька? – вкрадчиво поинтересовался Глеб.

Вера помертвела. Нет, только не это. Не может быть.