– Косит небось, – усомнился я. – Норовит увильнуть от ответственности. Ну-ка проверим. – Достав запасной пистолет, я с двух рук выстрелил в Жореса (пули прошли в сантиметре от каждого уха) и жестоко скомандовал: – Хватит придуриваться, вражина! В следующий раз не промахнусь!
– Мушки африканские летают, ядовитые! – нисколько не смутившись, захихикал борец с клерикализмом. – Но меня ими не испугаешь! У нас, макак, иммунитет к их укусам. Надо только отбросить наносную шелуху и вернуться в первозданное состояние. – Он сильно сгорбился, злобно, пронзительно заверещал, гигантскими скачками сиганул в угол, высоко подпрыгнул, уцепился пятерней за какую-то перекладину под потолком и начал раскачиваться на ней, гримасничая, кривляясь, нечленораздельно вопя и почесываясь свободной рукой.
– Впрямь вылитая обезьяна, – покачал головой я. – Это его Бог покарал. Помнишь, как Он сказал: «По вере вашей да будет вам».
– Помню. Евангелие от Матфея, глава девятая, стих двадцать девятый, – эхом отозвался Петр Васильевич…
Глава VII
«Для Запада Россия по многим показателям загадка. Насаждаемый у нас негатив не идет запланированными темпами… Они хотят понять наш защитный механизм, чтобы уяснить, как разрушить его. Но похоже, мы его сами не очень понимаем, и потому секрета не можем выдать даже за деньги».
«Проект „Россия“. М.,2007, ч. 1, с 217.
Дожидаясь прибытия нашей опергруппы, я вызвал психовозку для «обезьяны-академика», осмотрел свернутые шеи любовников Панферова, а после спустился к Ерохину, успевшему изъять и просмотреть кассеты с камер видеонаблюдения. На всех них была запечатлена входящая в подъезд «пожилая особа». Одна, с типично дамской походкой, и абсолютно неотличимая от настоящей женщины.
– Классно перевоплотился, собака! Такого, пожалуй, и на компьютере не «разденешь». По крайней мере нужно ОЧЕНЬ постараться, – компетентно заметил Виталий Федорович.
– А сломать шею – большой силы не требуется. По крайней мере тем приемом, который применил Кобра, – добавил я. – Значит, он не собирался уничтожать записи, а хотел подставить какую-то конкретную мадам, вхожую в дом. Недаром в мертвых глазах дежурного застыло безграничное удивление. Не ожидал парень ничего подобного от хорошо знакомой ему…
– Домработницы Жореса! – неожиданно выпалил Ерохин. – Как я раньше не сообразил! Ну-ка проверим здешний компьютер…
Турникет в подъезде открывался после приложения к детектору пластикового пропуска с изображением владельца. А на мониторе у дежурного одновременно возникало то самое изображение и краткие сведения о проходящем.
– Точно! Так оно и есть, – спустя минуту сказал он. – Взгляни, Дмитрий!
На экране застыло женское лицо, совершенно неотличимое от загримированного Кобры.
«Ромашкина Ирина Александровна, 1945 года рождения. Планерная, д. 15, кв. 45. Тел. 286-13-72. Семейное положение: вдова, детей нет», – гласила надпись под портретом.
«А ведь живой бабушка им не нужна. Более того, крайне опасна! – встревоженно подумал я. – Вдруг у нее железное алиби на момент убийства?! Допустим, собачку выгуливала у себя под окнами или еще чего… Если же она бесследно исчезнет, то все подозрения падут на нее. И с компьютерным «раздеванием» особо возиться не станут. – Я посмотрел на часы. – 7.10, а приходит домработница ровно в восемь. Улица Планерная – параллельна Зоопарковой. Добираться оттуда сюда – полчаса. Это если пешком, дворами. А на общественном транспорте раза в два дольше получится. Бабуля у нас крепкая и, голову даю на отсечение, предпочтет прогуляться по утренней прохладе…»
– Ты звонил домработнице?! – резко обернулся я к Федоровичу и, не дожидаясь ответа на глупый вопрос (А когда бы он успел?), набрал номер на телефоне дежурного. В трубке зазвучали длинные, умиротворяющие гудки.
– Может, телефон тихо звонит? – неуверенно предложил Ерохин. – Или в ванной она, не слышит…
– Может!.. Все может!.. Будешь пока за старшего! – нервно бросил я, выскочил на улицу, бегом обогнул угол и плюхнулся за руль «Шевроле». Словно чуя серьезность ситуации, микроавтобус завелся с полоборота и в считаные мгновения развил бешеную скорость…
Моя поспешность объяснялась следующими соображениями.
Ирину Александровну должны были по-тихому ликвидировать, а ее тело надежно спрятать или уничтожить. Весь вопрос КОГДА?! Самое простое и логичное – до нападения на Жореса. То есть Кобра проникает ночью к ней в квартиру, убивает Ромашкину, расчленяет труп на куски, укладывает в непромокаемые сумки и прячет оные в багажник своей машины, которую оставляет там же, на Планерной. Почему именно расчленяет?! Потому что женщина она крупная, так просто из подъезда не вытащишь. (Кто-нибудь да заметит.) А расчленить можно в ванной, кровь тщательно смыть. Тут «дети гор» ба-альшущие специалисты!.. Покончив с Панферовым, он, в обличии домработницы, возвращается к машине, демонстративно садится в нее и сматывается в неизвестном направлении. А несчастную женщину объявляют во Всероссийский розыск… Мрачная картина, хуже не придумаешь!!!
Некоторую надежду на лучший исход вселяло одно лишь обстоятельство – для осуществления вышеописанного злодеяния требовалось ВРЕМЯ! А его-то у наших «друзей» как раз и не было. Информацию о похищении Войкова они получили во второй половине ночи, ближе к утру (Не иначе кто-то из милицейского начальства на них работает), и начали действовать с ходу, стараясь опередить нас. Значит, домработницу должен убрать не Кобра (он и к Жоресу-то малость опоздал), а другой член команды. И здесь «расчлененка» уже не прокатит. В данной ситуации наиболее разумно подстеречь Ромашкину на выходе из дома, быстро затолкнуть в автомобиль, отвезти в укромное местечко, ну а дальше… дальше понятно…
Пи-пи-пи – ожил мой прибор связи.
– Домработница взяла трубку. Поймал буквально на пороге. Как раз собиралась выходить, – довольным тоном сообщил Ерохин. – Я представился по всей форме, запретил ей покидать квартиру, а дверь разрешил открывать только на пароль:
«Вопрос: Какого синюшника там принесло?!
Отзыв: Мангуста, в трезвом виде».
Извини, дружище, ничего получше в голову не пришло. А ты где?!
– Подъезжаю. Свяжусь позже. – Нажав кнопку «отбой», я притормозил и на сравнительно небольшой скорости подъехал к дому № 15 – красной, кирпичной пятиэтажке, построенной примерно в середине прошлого века. Подъезд, где проживала Ирина Александровна, выходил в тупик, образованный деревянным забором «законсервированной» стройплощадки. И вплотную к нему (к подъезду) притулился неказистый красноватый «Москвич», окрасом почти сливающийся с домом. Стоял он задом к забору. Обе дверцы со стороны водителя были приоткрыты. За рулем курил сигарету здоровенный рыжеватый тип со шрамом на щеке. И нетерпеливо поглядывал то на часы, то на дверь.
«Один из них! – догадался я. – Поджидает домработницу и… нервничает. Профессор – мозг группы. Старшему не по чину подобная мелочовка, а боевые пловцы всегда спокойны как удавы. По крайней мере внешне. Стало быть… Ага! Вот ты кто!»
– Эй, Малыш! Попусту время тратишь! – крикнул я, на ходу выпрыгивая из «Шевроле».
Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… – моментально ответил он из пистолета с глушителем.
Мое левое предплечье ужалила огненная оса.
«Молодец! В полете достал! – мысленно отметил я, укрываясь за ближайшим толстым деревом. – Но… отвлекся от главного. Что от тебя и требовалось!!!»
Бум-дзинь-тр-р-рах! – бронированный «нос» микроавтобуса с ходу врезался в «Москвич», однако, вопреки ожиданиям, не смял его в гармошку. (Как выяснилось впоследствии, вражеские спецы усовершенствовали свои машины точно так же, как и мы.)
Вместе с тем кое-чего я все же добился. Не пристегнутого боевика с силой треснуло лицом о лобовое, пуленепробиваемое стекло. От страшного удара он потерял сознание и, выронив на асфальт оружие, неуклюже застыл на переднем сиденье.
