«Попался, который кусался! – злорадно усмехнулся я, поднимаясь на ноги. – Теперь «поспишь» полчасика, потом подлечим, накачаем «сывороткой», и запоешь соловьем. А башка у тебя крепкая, ни фига с ней не сделается. Сколько ты нам кирпичей лбом переколол?!»

К сожалению, бывший вэвэшник оказался куда более крепкоголов, чем я предполагал. Когда я вытащил из «Москвича» обмякшее, грузное тело и оттащил немного в сторону, оно вдруг ожило, резиново изогнулось, садануло меня обеими ногами в грудь и, выпрыгнув со спины в стойку, устремилось к стройплощадке.

Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… – захлопали вдогонку мои торопливые, но запоздалые выстрелы. Малыш уже успел перемахнуть через забор и скрыться в дебрях стройки. Лишь первая из пуль по касательной задела ему ягодицу. О преследовании не могло быть и речи. Врезал он мне конкретно, от души, и только через две минуты я сумел с грехом пополам восстановить дыхание. (А до тех пор хрипел и задыхался, лежа на асфальте и с бессильной яростью глядя на забор.)

«Ладно, зато бабуля жива осталась», – утешил я сам себя, кое-как поднялся, отряхнулся и побрел на второй этаж.

– Какого там синюшника принесло? – после первого звонка донеслось из-за обитой дерматином двери.

– Мангуста, в трезвом виде, – мысленно обругав затейника Ерохина, сипло ответил я.

Дверь осторожно приоткрылась. Я молча продемонстрировал раскрытое служебное удостоверение.

– Ой, ну и видок у Вас! Да Вы ранены! Заходите, заходите, сейчас перевяжем! – взволнованно закудахтала госпожа Ромашкина.

– Минутку… обождите. – Борясь с головокружением, я прислонился к дверному косяку.

– Боже! Да на Вас лица нет! – не на шутку всполошилась Ирина Александровна и, подхватив меня не по-женски сильными руками, поволокла в комнату.

Минуту спустя я уже сидел на стуле, раздетый до пояса, а домработница Панферова умело обрабатывала сквозную рану на моем левом предплечье.

– Вы… занимались спортом? – вспомнив, с какой легкостью она тащила мои сто с лишним килограммов, слабым голосом спросил я.

– Немножко, в молодости, – закончив с перевязкой, улыбнулась «бабуля».

– И каким, если не секрет?

– Дзюдо. Да вон, посмотрите. – Она небрежно указала на одну из стен.

Фотографии состязаний, грамоты, кубки, золотые и серебряные медали…

– Мастер спорта?! Двукратная чемпионка РСФСР?! – поразился я.

– Ага. Было дело, да прошло. В тираж вышла, – вздохнула Ромашкина. – С тренеров, правда, не гонят, но зарплата там маленькая, а пенсия – вовсе курам на смех! Приходится по утрам мыть полы у поганого извращенца-безбожника. Уйду я от него, хотя платят хорошо. Лучше в школу уборщицей устроюсь…

«Мастер спорта по дзюдо, – не слушая дальше, подумал я. – Двукратная чемпионка РСФСР, до сих пор тренирует молодняк… Да-а-а! Подстава просто гениальная! По поводу сломанных шей Жоресовых дружков-пидоров никто бы и не усомнился! К тому же женщина она верующая (крест на груди, православные иконы в красном углу, зажженная там лампада) и… весьма разговорчивая. Подруги-соседки обязательно поведали бы операм об острой неприязни Ромашкиной к «извращенцу-безбожнику». А либеральные СМИ уже тут как тут. Представляю заголовки газет – «Нобелевский лауреат задушен религиозной фанатичкой»… «Православная убийца»… «Инквизиция на бытовом уровне», и т. д. и т. п… Наши «друзья», несомненно, учитывали возможность ликвидации ими самими Жореса-посредника.

(У «заказушников» всегда так.) Заранее подобрали потенциальную обвиняемую (заочно, конечно) и постарались выжать максимум пользы из грядущей смерти старого пидораса… Значит, Ирину Александровну к лжеакадемику устроили специально те, кто связан с вражескими спецами или, скорее, с их куратором – корреспондентом Си-эн-эн. Хотя… стоп! Профи не стали бы действовать столь топорно. Скорее всего «устроителя» использовали вслепую. Вместе с тем узнать его имя не помешает. Мало ли…»

– А кто, простите, рекомендовал Вас Панферову? – вслух спросил я.

– Директор спорткомплекса, где я тренирую девочек. Соколов Андрей Давыдович. Упокой Господь его душу!

– Так он умер?

– Да. Три недели назад. Сердце отказало.

– Жаль, очень жаль… Гм! Кстати, увольняться от Жореса Вам не придется. Ему домработница отныне без надобности.

– То есть как?! Почему?!

– Спятил наш борец с клерикализмом, вообразил себя обезьяной – прямым потомком макаки Жу-жу из Н-ского зоопарка, – усмехнулся я.

– Да ну! – Женщина аж присела от удивления. – А что послужило толчком?

– Его пытались убрать собственные дружки-подельники из «либерально-демократической» оппозиции. В последний момент мы сумели им помешать. Тем не менее Панферов сошел с ума от страха. Наглухо! Без надежды на ремиссию! А убийцей они хотели выставить Вас.

– Меня-я-я-я?!!

– Именно так. – Я вкратце разъяснил общую схему известной читателю подставы и добавил: – Но, поскольку план их провалился, непосредственная опасность Вам больше не угрожает. Какой смысл Вас теперь убирать, хотя… чем черт не шутит! У слуг дьявола особая, извращенная логика… Поэтому, пока все не утрясется, мы спрячем Вас на некоторое время. А займется этим… – Тут меня осенила мстительная идея: – Полковник Ерохин Виталий Федорович! Он человек добросовестный, дотошный, въедливый. Если берется за дело, то обязательно доводит его до победного конца. Извините, отлучусь на минутку. Надо переговорить с начальством…

Пройдя на чистенькую, уютную кухоньку, я связался с Нелюбиным.

– Правильно! – с ходу одобрил Борис Иванович. – Береженого Бог бережет! Только почему Ерохин? Он же плотно задействован в нашей операции!

– В ближайшие двенадцать часов ничего особенного не предвидится. Надо же им когда-то передохнуть! А Виталий Федорович к тому времени управится, – успокоил я генерала.

– Ну-у-у… тогда ладно, – нехотя согласился Нелюбин и дал отбой.

Положив прибор в карман брюк, я вернулся обратно в комнату. Ирина Александровна деловито паковала чемоданы. Рядом сидел вылезший откуда-то толстый кот. Видимо, тоже готовился в дорогу.

– Начальство дало добро, – сообщил я. – Запоминайте пароль:

«Вопрос: Кого нелегкая принесла?!

Отзыв: Виталика, от пьянства исцеленного.

Контрольный вопрос: Врешь, алкаш, прогорклый!

Отзыв: Никак нет! Я торпеду вшил. Могу справку предъявить».

– Ох и шутники же вы! – звонко рассмеялась Ромашкина. – С вами не соскучишься!

– Шутки здесь ни при чем, – с серьезным видом сказал я. – Просто чем нелепее пароль, тем он надежнее. А сейчас мне пора ехать. Приятно было познакомиться!..

Вернувшись обратно на Зоопарковую 66/6, я увидел неподалеку от подъезда оперативную «Волгу» из моего отдела, две труповозки, «Скорую» и машину «Спецпсихушки». Поставил «Шевроле» рядом с ними, я зашел в дом и, забрав у Ерохина пакет с изъятыми записями камер видеонаблюдения, «осчастливил» его известным читателю поручением.

– Вопрос согласован непосредственно с Нелюбиным, – в завершение добавил я.

– Долго пароль придумывал? – Виталий Федорович смерил меня сердитым взором.

– С ходу! Извини, дружище, ничего получше в голову не пришло, – мило улыбнулся я.

– Гм! Ну ладно. А на чем ехать?

– Бери нашу «оперативку». На ней много народу прибыло?

– Трое, во главе с майором Филимоновым.

– Возьми у него ключи. – Я с трудом подавил зевок. Действие лимонника давно закончилось. – Группа Филимонова прекрасно разместится с нами в микроавтобусе. Кстати, а где он есть?

– Наверху. – Ерохин вдруг усмехнулся.

– Ты чего? – удивился я.

– Пошли, сам увидишь…

На широкой лестнице между первым и вторым этажами мы столкнулись с вереницей из трех носилок, на которых лежали пластиковые мешки с трупами. Впереди нее (вереницы) важно шествовал худой врач – очкарик со «Скорой» из нашей, конторской клиники.

– Всех троих в Брюсовский морг, – тихо сказал я. – И убийцу и, кхе-кгм, жертв. После разберемся.